Гриша выдохнул гортанно:
– Г-хак. – Начал приподнимать голову, чтобы сплюнуть кровь.
Мансур привстал.
– Хы-ы! – с криком выдохнул он и ударил кулаком в челюсть.
Голова Гриши дёрнулась. Он закатил глаза и замер. Вадим ещё раз сплюнул ему в лицо. Друзья уже подскочили к спине готовые к помощи.
– Опять чего-то хочет?.. Мало ему?.. Давай добьём…
– О, о, о! С цепи сорвались. Только дай. Порвут в клочья, – улыбнулся Мансур, весело округлив глаза.
– Сам виноват, – кивнул Олег, приподнял колено и быстро опустил подошву ботинка в мягкий живот лежачего. – Словно холодец, – усмехнулся он.
– Не надо, – сказал Вадим. – Ему и так досталось. Не убивать же. Я думаю, самое время сваливать отсюда. Шерхан шанхайский повержен, а вот гиена свалила. Этот убёгший может деревню мужиков собрать. Кто его знает, кто он. Может, авторитет там держит.
– Давай минут двадцать посидим, допьём, – предложил Олег – Отсюда до деревни, как до Китая раком.
– Конечно. Если что, мы их увидим, – встрял Бритый. – Попрыгаем в тачку – только нас и видели.
– Допивать, это значит до самой ночи. У вас ещё полтора пузыря стоит. А потом вы будете упитые в распиндец. Игорь машину не сможет повести. Деревня припрётся. Оставят вас здесь лежать растоптанными, – Мансур хохотнул, – и потоптанными. – Он посмотрел на деревню, тянувшуюся на горизонте за полем. – В принципе, наверное, километра три. Пока эта рожа рябая дочапает, соберёт толпу. Если вообще соберёт. Пока сюда добредут. Не меньше часа пройдёт.
– Конечно, – согласился Ладан. – Не побегут же они бегом. Сдохнут от нехватки кислорода. От махорки, беломора и вонючего самогона здоровее не станешь.
– Чего гадать, – сказал Вадим, – допивайте пузырь и уезжаем. Оставшееся пойло в другом месте спокойно разопьёте.
Друзья вернулись к костру. Мансур сел на багажник «жигулей». С интересом натуралиста он рассматривал пьяные физиономии друзей, слушал их трёп, пустую болтовню. За спиной зашуршало. Вадим обернулся. Шанхайский Гриша медленно поднялся, сплёвывая кровь и мелкие комочки земли, шатаясь, прижал ладони к рёбрам, побрёл в сторону леса, где дорога резко уходила влево.
У Мансура промелькнула мысль: подбежать и ещё раз добить деревенского, пусть ещё немного позагорает на холодной земле, может, почки застудит. Пока друзья допьют водку. Но Вадим передумал. Он повернулся и продолжил наблюдения за шумящей маленькой компанией возле вновь потухшего костра. Рядом валялись две пустые бутылки из-под самогона. Водку, видимо, оставили на десерт. Остатки пищи кинули вместе с фольгой и пакетами в тлеющие угли. Искуривали сигарету за сигаретой.
Мансур смотрел на них и поражался.
Какие глупые улыбки. Лица, так вообще превратились в дебильные. Буквально за пару часов из нормальных людей они обратились в тупорылых хряков. А Бритый? Он и без водки напоминает дауна. Вадим сплюнул. Уродец, хочет ему однажды ответить, отомстить за оскорбления. Не дорос ещё, шакалёнок, и не дорастёт.
– Я тебя совсем доконаю, припадочного, – прошептал Вадим. Его презирающая ненависть только усиливалась. Неужели водка стоит того, чтобы заиметь такой уродливый шутовской вид. Неужели Артёму мало, что его так позорно отвалтузили простые мужички, изваляли в грязи, чуть ли не утопили в луже. Он потерял почти все деньги, лишился новых, полдня проходил, кроссовок. Дорогие джинсы так и остались с пятнами крови. И сейчас, снова, ему предложили не пить, но он продолжил. Мысли Мансура перебил неясный гул. Он обернулся и прислушался. Ветер и шум деревьев заглушали непонятные звуки. Вадим встал с капота и подошёл к друзьям, которые ни на чего не обращали внимания, оглушённые алкоголем, громко обсуждали новую тему.
– Слышите, парни? – спросил он. – Такое ощущение, будто сюда табун несётся с казаками и шашками.
Друзья притихли, вытянув шеи, вслушались. Гул нарастал.
– Игорь, по-моему, пора заводить машину, – заметил Вадим.
– Почему? – непонимающе заморгал Ладан.
– Я же сказал. Не слышите? Бритый, посмотри, что там? – приказным тоном крикнул Вадим.
Эдик вскочил и побежал по рыхлой земле параллельно дороге, чтобы заглянуть за поворот леса и узнать, чем озабочен Мансур. Поравнявшись с углом дороги, Бритый замер: ноги в коленях согнулись, руки расставились крыльями, голова вжалась в плечи. Простояв пару мгновений, он повернулся бледный и взирал глазами как у бешеной совы.
– Пацаны! – диким голосом заорал он. Его было плохо слышно. От угла леса до костра немногим больше половины футбольного поля. – Кресты! Деревенские! Валим отсюда! – Бритый мчался со всех ног к автомобилю. – Там такая кодла! – орал он. – С колами, с цепя!.. – Он споткнулся о камень и пропахал грудью пару метров поля, вытянув руки вперёд, распластался. Вскочил, вприпрыжку продолжил бег. Но друзья не спешили садиться в машину, они заворожённо смотрели на обрывающийся лес. Эдик, визжа, влетел в «жигули». – Ослы, чего стоите, быстрее садитесь! Чуда вы там точно не увидите!
Но друзья не слушали, зная, что Бритый от страха может увидеть нападение фрицев с впереди идущим Гитлером.
Уже слышались многоголосые крики яростно орущей толпы. Можно даже различить выкрикиваемые отдельные слова.
– Погнали отсюда на хрен! – верещал Эдик, беснуясь в салоне автомобиля, словно птичка в клетке, гоняемая лапой кота. – Придурки, они же нас затопчут! Заставят на пятёрке все поля перепахать! Запрягут как мулов, чтобы воду из колодцев таскали!
– Не ссы, – улыбаясь, сказал Олег. – Мы же на машине. Подразним их немножко. Они не успеют до нас добраться.
Эдик вылез из «жигулей» и остался возле открытой двери, бегая глазами. Его сердце бешено колотилось и готово было без него умчаться.
– Игорёк, заводи потихоньку, – посоветовал Мансур. – Поехали.
Вдруг из-за поворота вывалила тёмно-серая ревущая армада деревенских мужиков, во всей своей красе – в сапогах и фуфайках, в руках – что успели схватить.
Бритый юркнул в «жигули».
Увидев стоящую горстку парней на поле возле машины, толпа ринулась неудержимым потоком. Впереди огромными скачками со свирепым разбитым лицом, размахивая цепью от бензопилы, мчался гориллоподобный длинноногий Гриня. Он отделился от толпы, далеко опережая всех, быстро приближался. Вадим увидел его глаза, которые выражали неистовую страсть к истреблению их маленькой человеческой компании. Ведь живой же он! Вроде был поломанный.
– Ёпсель-мопсель! – вскрикнул Шпана. – Ты смотри кто впереди всех. Надо было этого охламона окучить до потери сердца, чтобы ещё долго ходить не мог.
– Да, – кивнул Мансур. – Раненая птица в руки не давалась, раненая птица птицей оставалась. Это, Вадим, тебе урок на будущее, – сказал он сквозь зубы, сжав кулаки. – Быстро в машину, все!
Друзья запрыгнули в салон, похлопав дверьми. Ладан выжал сцепление, вдавил газ в пол. «Пятёрка» дёрнулась, выкинула из-под левого заднего колеса большой ком земли, двигатель заревел словно реактивный, машина тряслась, но стояла на месте, оседала задом всё ниже.
– Выскочили все, толкаем! – бешено заорал Игорь, брызжа слюной на ветровое стекло. Олег и Артём молниеносно выпрыгнули из дверей, подскочили к заднему бамперу, ухватившись снизу руками, дружно начали приподнимать и толкать автомобиль вперёд. Вадим оказался со стороны Шпаны. Он взялся руками и начал вести счёт.
– Раз, два, взяли! – крикнул он. «Пятёрка» немного подалась вперёд. Задние колёса приподнялись из ямок, выплёвывая землю под ноги, но снова опустились. Эдик помогал толкать у открытой левой задней двери.
– Давай, поднатужились, ещё раз! – орал Мансур и обернулся. Увидев, что Грише шанхайскому остались какие-то метры, Вадим приготовился к драке. В этот момент задние колёса вышли из ямок, и машина покатилась.
– Садимся, садимся! – орал Ладан.
Гриня нёсся с остервенелым видом словно взбесившийся носорог, готовя цепь бензопилы для удара. Где успел взять? Мансур развернулся и побежал к передней дверце «жигулей», почти физически ощущая, что удар вот-вот пройдётся по спине. Он почувствовал, как цепь чиркнула по куртке.
