Подняла взгляд, а Владимир смотрит на меня. «Нравится?» – прочитала по его губам, утопая в черных глазах. Помотав головой, воздух сотряс смех мужчины. Бархатных, хриплый. Сердце забилось внутри, как сумасшедшее, стоило Владимиру повернуться ко мне лицом и пройтись взглядом по мне с ног до головы. Потемневшим, жадным, пугающе диким…

«А мне нравится, – прочитала я по его губам. – Тебе идет мой подарок, Каролина».

Дыхание кончилось в легких, я задохнулась. Владимир сделал шаг назад, я испуганно шепнула:

– Нет!

«Да!» – снова его шевелящиеся в такт шуршания деревьев на улице губы вызвали мурашки на коже.

Каждый кубик пресса оттенялся в слабом освещении. Стальной, будто высеченный из камня… Мышцы на руках перекатывались при ходьбе, а вены оплетали их, словно молнии. Странное, незнакомое мне томление возникло в животе, как тайфун. Испугавшись, я еще раз мотнула головой и влетела в комнату, как ошпаренная.

Замка на двери балкона не было, ручка с обеих сторон. Сидя на краю постели, я не сводила с нее взгляд и ждала, когда Он войдет… Ждала так же сильно, как и боялась.

– А вот и я! – дверь ванной комнаты распахнулась, вместе с Марком в комнату влетел аромат горячего шоколада. На парне было лишь одно крохотное полотенце, обмотанное вокруг бедер. С удивлением я заметила, что нехотя сравниваю отца и сына… И, если быть честной, тело Марка сильно отличалось от Владимира. Небо и земля.

Понявшись на ноги, я покрутилась перед мужем. Ткань облепила кожу, наверняка делая рубашку совершенно прозрачной. Марк повел бровью, ничего не произнеся, и тогда я сама ринулась к нему, буквально набросившись с самым жадным поцелуем, на который только была способна.

– Я хочу тебя, – прошептала ему в ухо, плавно пробираясь ладонью вниз. – Если тебе так важен душ, то давай примем его вместе? Нет сил ждать!

Пересилив себя, буквально пойдя на сделку с совестью и собственным достоинством, я накрыла его член ладонью и испугалась так, как никогда ранее. Это было слишком для девственницы, слишком для меня… Благо достоинство парня было готово к процессу, налитым кровью и полным желания.

– Стоп-стоп, малыш! – нервно хохоча, Марк отодвинул меня от себя силой, а сам шмыгнул к постели. – У нас целая жизнь впереди! Может, первый раз устроим идеальным? – он насмешливо оценил меня, заставляя покрыться румянцем. – Хочу, как минимум, чистую женщину. Могу получить такую малость?

В тот вечер я намывалась так тщательно, будто на коже засохшая тройная штукатурка. Кожа ныла, пекла, болела… Лишь тогда закуталась в плотный белый халат, забросив ночную сорочку. И если меня могло застигнуть большее разочарование в этой жизни, так это спящий без задних ног муж в брачной постели.

Ощущая себя ничтожеством, я выбежала на балкон и нервно побила пальцем стеклянное ограждение.

– Тебя можно поздравить? – хриплый тихий вопрос позади выбил душу из тела. Я едва ли не вывались через перекладину, когда увидела в метре от себя стоящего Владимира. Он откидывал третью пачку сигарет в сторону, приступая к четвертой.

– Что?! – воскликнула я, мечтая провалиться свозь землю. «Как давно Орлов сидел тут? Зачем? Почему?» – вопросы вторгались в голову, ответов не наблюдалось.

– Говорю, – рыкнул тот, на этот раз требуя ответа, – тебя можно поздравить с успешной брачной ночью?

Этот взгляд… Он сжимал мою шею, душил до потери сознания… Но сейчас к общему пугающему настрою Владимира примешалось нечто еще. Нечто тревожное.

– Да, – кивнула я, улыбаясь. Приняв единственное правильное решение, что лучше съем свои волосы, чем признаюсь этому мужчине, что в первую брачную ночь муж не желал секса со мной. – Спасибо.

Он хмыкнул, спокойно, даже равнодушно. И все же его пальцы разорвали на двое пачку сигарет, словно это листок бумаги.

– Что же, – усмехнулся он, как опасное животное, грубо отчеканив по слогам: – Проваливай.

– Что, простите? – от тона разговора Орлова стало мерзко, жутко.

– Вернись. В. Свою. Спальню, – рыча, отделяя каждое слово, не моргая, поставил перед фактом Орлов. Мы встретились взглядом, и я поняла: не сделай этого, произойдет нечто плохое. Орлов больше за себя не ручался. Оскалившись, он хлопнул в ладоши, отчитывая мое время. – Живо!

И я исполнила просьбу, но ночью так и не смогла сомкнуть глаз.

– Что значит, – сделав краткую паузу из-за осевшего на нервной почве голоса, я прочистила горло и продолжила более смело, – «мы уезжаем»?

Марк лишь развел руками в сторону, активно продолжая паковать чемодан с улыбкой на губах:

– То и значит, малыш. Кажется, я по-русски говорил, нет?

Насвистывая песню из рекламы себе под нос, муж складывал рубашки уголок к уголку, с особой заботой расправляя воротник. Я наблюдала за этой картиной, размышляя о моих первых пяти днях замужества. В первое утро после свадьбы я разбудила парня горячим поцелуем, позволив себе снова погладить рукой то, до чего так и не дошли наши отношения. Проснувшись, он едва ли не упал с кровати от шока, обвинив меня в бесчеловечном поведении и попытке довести его до инсульта. Тем же вечером начались женские дни, мой муж, только лишь увидев запакованный тампон, опорожнил желудок в унитаз. Тема секса была временно закрыта.

Отчасти я понимала Марка – дом давил на нас. И пусть спальню ограждали стены и огромное пространство, вечно встречающиеся на пути Валентина с Владимиром настрою не добавляли. Вчерашним вечером муж долго смотрел на меня с задумчивой улыбкой, а когда я непонимающе пожала плечами, мол: «Что случилось?», он лишь туманно прошептал: «Жду не дождусь, когда тяжелый период останется позади и мы будем одни».

– У нас тяжелый период? – совершенно не поняла я, разворачиваясь корпусом к парню и внимательно заглядывая в его глаза. Он словно знал намного больше меня, но не желал вдаваться в детали.

Марк тогда не ответил, а лишь поцеловал меня. Так жарко, как никогда до этого. Впервые я ощутила любовь мужа, его желание. Мы стали обычной парой, одежда сама по себе слетела на пол, и ровно в этот момент в комнату постучала горничная. Пока я открывала для нее дверь, забирая поднос с ужином, Марк ушел разговаривать по телефону и вернулся уже за полночь.

В тот день, когда Марк рассказал об отъезде, я собиралась расставить все точки над «и», наконец перейдя из статуса девушки в женщину.

– Знаешь, – вынуждена была признать я, – наверное, это не такая уж и плохая идея…

– Великолепная, малыш! – радостно воскликнул Марк, бросив свой чемодан и закружив меня вокруг, заставляя завизжать от страха и адреналина. – Отец наконец все глубже вводит меня в курс дела. Еще немного, и я смогу полноценно руководить отделом.

– Надеюсь, – многозначительно поиграв бровями, обвила шею парня, – в этой поездке у тебя найдется место жене?

Марк замер, непонимающе нахмурившись. В растерянном тоне так и сквозило полное недоумение:

– Конечно, я буду тебе звонить.

Настала моя очередь оторопело сделать шаг назад, задыхаясь собственными надеждами.

– Я думала, что еду с тобой, – наивно прошептала, пока Марк смотрел на меня, как на истинную идиотку. – Ты сказал «мы уезжаем». Теперь я понимаю, что это ты и Владимир.

– И снова все неверно поняла, моя натуральная блондиночка, – ударив меня пальцем по носу, Марк быстро пошагал в ванну, крича уже из нее. Благо он не мог видеть, как сильно ранил своими словами. – Я еду с мамой, как всегда.

– Мамой?.. – глаза мои округлились так, что едва ли не выпали из орбит.

– Именно, – заверил меня муж совершенно спокойным голосом, словно и не было в этом ничего странного. – Сама понимаешь, как важная женская рука, когда ты постоянно работаешь. Нет, я могу, конечно, заказать услуги… Но никто не погладит рубашку ровнее мамы. Никто не приготовит вкуснее, не соберет портфель грамотнее. Мне продолжать или ты сама все поняла?