– Не в этом дело! Просто мне надоело, что другие указывают мне, как я должна одеваться! Отныне я хочу выглядеть так, как мне самой нравится!

– Только сначала убедись, что тот, ради кого ты собираешься выглядеть, как тебе самой нравится, это оценит, – усмехнулся Мартин. – Знаешь ли, далеко не все парни в восторге от тонны косметики и кубиков на попе.

– А ты вообще молчи! Любуйся своей тощей фифой-хрен-подкатишь!

– Кстати, что-то долго ее нет, – заметил Итан. – Неужто пошла новую рок-группу собирать, чтобы разругаться с ними в дребадан?

– Я часа полтора у ее подъезда торчал, но она так и не вышла, – сказал Мартин. – Хотя в это время она уже просыпается и пьет кофе. Если она не выпьет кофе с утра, у нее начинается мигрень.

– Откуда тебе известны такие подробности? – спросила Диана настороженно.

– Оттуда же, откуда девушки узнают пароли от телефонов своих парней.

– Чувак, радуйся, – сказал Итан. – Если б Мона увидела, что ты караулишь ее у подъезда, ты бы уже был, в лучшем случае, в полиции, а в худшем – в реанимации.

Перед витриной кто-то криво проехался на скейте. Затем звякнул колокольчик, и в магазин вошла та, о ком говорили. В одной руке скейт, в другой гитара.

– А вот и ритм-гитарист мирового класса и вокалист-профи! Работает за халявный кофе! – провозгласил Айзек.

– Угу, привет, – буркнула Моника. – А вы этот кофе хоть сварили? У меня так башка болит!

– Да, в подсобке целый кофейник, не стесняйся, – сказал Итан.

Диана подскочила к ней и схватила за руки.

– Ой, Мона, я так тебя ждала! Я уже думала, ты не придешь! Давай сходим в «Притти Вумэн» после того, как ты кофе попьешь? Я хочу пару юбочек прикупить. Поможешь мне выбрать?

– Ха?! – опешила Моника. – Ты ж меня вчера тощей эгоистичной овцой назвала!

– Ой, ну подумаешь, каких глупостей в сердцах не наговоришь, я же любя! Мона, ты же моя единственная подружка! И ты так хорошо в шмотках разбираешься! Мне, кроме тебя, совсем не на кого положиться! Ну пожалуйста, Мона!

– Ой, ладно, хрен с тобой. Только перестань вопить. Башка раскалывается.

– Спасибо, Мона, ты лучшая! – Диана обхватила Монику своими ручищами и смачно чмокнула в щеку.

– А мне можно, как Ди? – спросил Мартин.

– Убью, – прорычала Моника.

Пока она пила кофе, Диана поделилась своим новым барабанным опытом.

– Короче, так. Цимбалы и бонго – это вообще не вариант, поэтому я записала свою партию в компьютерной программе. Послушайте, что получилось.

Она достала свой смартфон и запустила аудиозапись.

– Достойно, – покачали головами все остальные.

– Ну и чудненько, потому что я теперь только так и буду делать. Если бы у меня была человеческая ударная установка, я бы живьем воспроизвела, но на крайняк можно и так. Некоторые группы же используют драм-машины.

– С каких это пор ты такая грамотная стала? – спросила Моника.

– Да так. Встретила вчера случайно друга семьи, а у него свой бар, там группы играют. Барабанная установка до шести вечера стоит бесхозная. Он разрешил мне поиграть. А еще там один парень репетирует. Он показал мне, как играть, рассказал о компьютерной программе, драм-машинах, все дела.

– Так вот, для кого тебе юбочки и сеточки на руки срочно понадобились! – вскричал Итан.

– Вовсе нет! Причем здесь это?! Сказала же, что хочу на стиле быть, а не черте что и сверху бантик! – раскраснелась Диана.

– И правда! Чего пристали?! – заступилась за нее Моника. – Любая девушка хочет выглядеть стильно! Особенно для парня, который ей нравится!

– Да никто мне не нравится!

– Я вот для своего бывшего только джинсы и футболки носила. Ему, видите ли, нравились девушки в джинсах и футболках.

– Он так сказал, потому что ему понравилось, как ты выглядишь в джинсах и футболке, – сказал Мартин. – Против твоих юбок и платьев он тоже ничего не имел. Особенно когда ты надевала под них чулки.

– Чувак, палишься, – шепнул Айзек.

– Ой, да какая разница? – махнула ручкой Моника. – У него теперь, наверное, какая-нибудь милая толстожопая Долли из Техаса в вылинявшей блузочке в цветочек.

– О Господи! – взвыл Мартин и ударился лбом о прилавок.

– Чего это сразу толстожопая? – надулась Диана.

– Потому что милые девушки – это, как правило, закомплексованные и неуверенные в себе неудачницы, которым внушили, что любить себя – это плохо. Поэтому они себя запускают, не следят за своей внешностью, становятся стремными, а парней завлекают своей простотой, добротой и покладистостью. Парням ведь какая нужна? Красивая и чтоб мозги не выносила. Но красивые, извините, все с прибабахом и цену себе знают. Так что пусть мой бывший наслаждается своей милой послушной Долли из Техаса. Надеюсь, ему хватает места на матраце.

– Я в шоке, – всхлипнул Мартин.

– Крепись, братан, – похлопал его по плечу Итан.

– Я, может, и толстая, но нифига не милая! – сказала Диана.

– Так ты и не стремная, – ответила Моника, отпивая кофе.

Диана коварно улыбнулась одним уголком губ.

– Я, между прочим, тоже сложа руки не сидела, – сказала Моника, отставив чашку. – Текст для новой песни написала.

– Целый текст?! – воскликнул Итан.

– Ага. Полночи угрохала. В честь чего, вы думаете, я проспала и у меня башка теперь раскалывается?

– Опять, поди, о козле бывшем? – буркнул Мартин.

– Не-а, про осень.

– Про осень?!

– Это что за первый класс вторая четверть? – хмыкнул Итан. – А как же секс, наркотики и козел бывший?

– История такая. Я вчера психанула и пошла на скейте кататься. Потом по городу шаталась. А денег нет, смысл куда-то заходить? Домой не хотелось. Болталась до вечера и вдруг поняла, что я дико замерзла. И внезапно вспомнила, что уже ноябрь, осень, все дела. Вот меня муза и накрыла. «Слишком жарко. Слишком холодно. Погода становится опасной».

– О, а мы с парнями как раз вчера новую мелодию сочинили после того, как вы ушли, – сказал Айзек.

– Да? А я думала, мы поругались и развалились.

– Ага, и пошли по помойкам валяться, – добавил Итан.

Мартин закатил глаза.

– Сыграйте мелодию, я ритм подберу, – сказала Диана и взяла бонго.

– В какой тональности хоть? – спросила Моника и приготовила гитару.

– Фа мажор, кажись, – ответил Итан.

– Так, фа мажор. Значит, аккорд фа, ля диез, до. Миноры – соль, ля, ре. Почти подходит к моему тексту.

– Давайте соединим и посмотрим, что получилось! – предложила Диана.

– А в «Притти Вумэн» не пойдем?

– Попозже. Мне не терпится снова на барабанах поиграть.

– А может, того барабанщика увидеть?– поддел Айзек.

– Да ну тебя, Изя!

– Ребята, да вы серьезные! – завопила восторженная Моника.

– Ноа, разберешься? – сказал Итан.

– Еще как разберусь. И без ваших фа мажоров, – усмехнулся Мартин, взявшись за бас.

18

Ноябрьские заморозки, как всегда, хлопнули неожиданно. Итану даже пришлось включить в магазине отопление и помимо кофе наварить пару литров согревающего медово-имбирного чая. Затем он уселся полистать старенькие молодежные журналы тех времен, когда еще были популярны Tokio Hotel, но тут приперлись они. Сначала Айзек, потом Диана, а затем Мартин.

– Твое могущество вечно! О, посылающий ветер и дарующий дождь!

– Ой, как вкусно медом пахнет! Никакого меда, сучка, ты и так вчера вечером жареной картошки нажралась!

– Блин, опять она из хаты не вылазит! Я замерз, как собака, пока ее ждал!

Итан закрыл журнал и хлопнул им по столу:

– Нет, я достаточно терпел, с меня хватит! Хочу хайер, как у Билла Каулитца (*Солист группы Tokio Hotel)!

Моника пришла ближе к полудню, вся дрожа, перепрыгивая с кеда на кед и кутаясь в явно великоватое, затертое до дыр худи с нашивкой очередной панк-группы.

– К такому меня жизнь не готовила, – сказала она. – Думала, хоть к обеду потеплеет, а нифига!

– А как насчет того, чтобы просто потеплее одеться? – сказал Итан, поправляя перед зеркалом свою новую прическу а-ля «взрыв на макаронной фабрике».