То, что у меня опыт не удачный, ещё не означает что Роксана тоже облажается. Но поговорить с ней об этом, я всё же планировала.

И мне пришлось ускорить этот процесс, потому что на четвёртый день, Амир стал очень неспокойным и начал постоянно плакать. Я прервала идиллию голубков, обратитвшись за необходимой помощью. Максим сразу позаботился о враче, заметив моё волнение, за что я ему безумно была благодарна.

К счастью, с Амиром всё было в порядке. У меня просто начало пропадать молоко и он плакал, потому что был голодным.

Доктор приписал мне некий чай, покой и прочее, а малыша посоветовал подкармливать специальной смесью, пока не наладится лактация.

Я последовала его совету, воспользовалась смесью, и уже к обеду Амир уснул крепким сном. А у меня появилось немного времени на себя, принять душ, отдохнуть. Но как только я вышла из ванной комнаты, увидела в своей спальне Роксану, то поняла, что с отдыхом нужно будет повременить, поскольку уже знала, зачем она пожаловала и не совсем хотела говорить об этом. Три дня я избегала её, практически не покидала отведённой мне комнаты, и понятное дело, что это моё само-заключение не осталось без внимания.

Но я пыталась и дальше не подавать виду, что чем-то обеспокоенна, а натянуто улыбнувшись, сказала:

— Как хорошо.

Моё наигранное спокойствие…

— Устала? — спрашивает сестра, когда я умащаюсь на кровать, напротив неё.

— Нет. Амир спокойный ребёнок. Только, сегодня ночью плохо спал, потому что хотел есть. А так, я по нему иногда даже скучала. Постоянно спит и спит, — говорю с теплотой.

— Не хочешь поговорить о том…что было? — сразу переходит в наступление Роксана, вперив в меня внимательный взгляд.

— Прости…не сейчас, — говорю спокойно, но в душе словно ураган.

Знаю, что я обязана сестре, но это так сложно и больно…

— Ты знаешь его имя? Максу это бы очень помогло. Врага нужно знать в лицо, — продолжает она, а у меня срабатывает некий внутренний блок. Я не хочу его вспоминать…

Поэтому просто меняю тему.

— Кто этот Макс? — спрашиваю взволнованно. — Он ведь один из них, правда?

— В смысле? — удивляется Роксана.

— Он такой же, как и…тот…бандит…, - обрывисто говорю, потому что эта мысль меня совсем не радует.

— Возможно, он не идеален, и в нём есть некоторые изъяны или даже…проблемы с законом и прочее, но…,- начинает она, опустив взгляд, но я её обрываю, догадавшись.

— Ты его любишь, да?!!

— Люблю…

— И кто он? — не угомоняюсь.

— Хороший человек, — отвечает без замедления. — И это главное, что мне нужно о нём знать!

— Ты уверена? — уточняю, а она берет меня за руку.

— Не все они такие, понимаешь, — вдруг говорит мягко. — Тебе попался ублюдок…

— Он мне не попался! — резко обрываю. — Сам взял!

— Поговори со мной, — просит она. — Он тебя насиловал? — спрашивает она, и я отрицательно качаю головой. Так больно… — Тогда назови просто имя! Макс найдёт его и всё закончится!

— Это никогда не закончится, — спокойно говорю. — Твой Макс не знает, во что ввязывается, и я не могу допустить, чтобы близкий, твоему сердцу человек, рисковал своей жизнью ради меня! — объясняю, и она недовольно закатывает глаза к потолку. — Я всё уже решала Рокси, — сразу добавляю, решив поведать ей о своих планах, которые тщательно обдумала за прошедшие три дня.

— Что ты решила? — теряет она терпение, когда я делаю слишком длительную паузу.

— Я продам квартиру бабушки и уеду прочь. Навсегда.

Милена

— Я продам квартиру бабушки и уеду прочь. Навсегда.

— Куда ты уедешь, с таким малышом и в таком состоянии? — сердится Роксана.

— За границу! В другое измерение! Подальше! Лишь бы отсюда! — выпаливаю слишком громко, и Амир в кроватке начинает шевелиться.

— Это не выходи, Мил, — тихо роняет она. — Ты должна бороться! Попытаться забыть! Отстоять себя! Теперь ты не одна, у тебя есть сын и ради него, ты должна быть сильной! Прятки не помогут решить проблему! Будет только хуже!!! — говорит стоящие слова, но она не понимает кто такой Асад. Ему будет плевать на моё сопротивление, доводы или борьбу. А я не хотела больше, быть его домашней зверушкой, которой чувствовала себя, все три месяца!

Конечно я осознавала, что побег это действительно не вариант! Я уже пробовала сама, и ничего не вышло. Я нуждаюсь в помощи и поддержке, иначе просто сойду с ума!

— Я не знаю как, — всхлипнув, сдаюсь. Так трудно, быть постоянно сильной, думать обо всём, а теперь ещё и мой маленький сыночек. Смогу ли я его защитить?

— Не делай этого вновь…, не покидай меня, — добавляет сестра грустно, добивая меня окончательно, и я её обнимаю. Мы начинает плакать одновременно, впервые, так по-родственному прижимаясь друг к другу. — Давай бороться! — вдруг предлагает она. — Я помогу тебе! Вместе мы — сила! Хватит уже из нас боли, страха и переживаний. Я хочу покой и нормальную семью…

И вдруг я понимаю, что жизнь её тоже не баловала. Грусть и печаль в её голосе, напомнили мне, что я старшая сестра, и я должна беспокоиться о младшей, а не наоборот.

— Хорошо-хорошо, — тихо обещаю, водя ладонью по её волосам. — Прости, я наверно просто не подумала… Я тоже не хочу тебя покидать! Я придумаю что-то другое! Попытаюсь решить это иначе…, - обещаю, обдумывая сказанное. Не знаю как, но я должна вернут себе жизнь. Асад не царь, и не Бог, ему не может быть, всё подвластно! И я могла рисковать собой, но Амир…в любом случае, мне нужно было его уберечь. — Только, пожалуйста, если он когда-нибудь меня найдёт, не отдавай ему моего сына! — прошу, чтобы иметь некие гарантии. — Я не хочу, чтобы он был таким же…, - с болью добавляю я, и в этот момент Амир начинает плакать.

Словно чувствует мо ё настроение.

Этот плач мгновенно развеивает весь плохой настрой, и мы обе бросаемся к малышу.

— Всё нормально? — взволновано спрашивает Роксана, когда я беру малыша на руки. И как только я это делаю, весь мой страх, и проблемы уходят на второй план. Амир придает мне силы, и уверенности…я просто немного сдала. Он поможет мне, быть сильной и я справлюсь со всеми неприятностями, которые меня могут ожидать!

— Нужно сменить подгузник, — успокаиваю её. — Врач предупреждал, что первое кормление смесью, может действовать на ребёнка со слабительным эффектом. Ну, это пока желудок не привыкнет к изменениям, — объясняю, приступив к своим обязанностям.

— Понятно, — слишком серьезно отвечает Роксана, внимательно наблюдая за мной. Словно ей интересно.

Но как только я кладу Амира на пеленальный столик и снимаю с него подгузник, она сразу отскакивает в сторону, прикрывая нос рукой, и тихо чертыхается.

— Это точно сделал он? — спрашивает она в неком шоке, оставаясь в стороне, и я не могу сдержать смех. Киваю, быстро управляясь с проблемой, но в глазах сестры остаётся неверие. — Ты серьезно? — уточняет она, всё никак не угомоняясь.

— Ну не подбросили же! — бросаю, продолжая смеяться, закончив с подгузником и выбросив в мусорное ведро.

— Так! — вдруг выпаливает она, направляясь к окну. — Здесь нужно всё хорошенько проветрить. А пока, мы побудем в комнате Макса! — даёт указания, открывая окно.

— Хорошо, только захвати бутылочку и смесь! Нужно набрать по метку, кипячёной, охлажденной воды, — прошу, и она застывает.

— Он ведь только что ел? — удивляется.

— Ну, первые дни жизни малыша, желательно кормить каждых, два часа! — объясняю, взяв Амира на руки.

— Откуда ты всё это знаешь? — интересуется Роксана, прихватив арсенал для кормления.

— У меня было время для того, чтобы подготовится к рождению сына! — бросаю я, и мы выходим в коридор.

— Тогда не удивительно, что подгузник, был настолько переполнен! — заключает она с неким ужасом, и я вновь не могу сдержать смех. Это нужно было видеть…

— Ты такая брезгливая! — поддеваю сестру, прижимая Амира к себе.