Это удивило меня, но не больше.

Тогда момент разорвала Милена, которая очнулась, и пришла на плачь. И с того момента, я больше не смотрел на ребёнка. Избегал.

Поэтому так и вышло…

И только сейчас, я начал понимать, что ничего не дал Милене, кроме защиты. Ждал её выбора, решения, знаков…

И как ей меня выбирать, если я практически не интересовался её жизнью?

А если не интересуешься человеком, это первый признак того, что он тебе всё равно!

Но Милена не была мне безразличной, только вот этого, я никогда ей не говорил! А она осмелилась сказать, сегодня, когда призналась мне в любви. Мало того, она доказала это на действии, когда заслонила меня собой от Воронова, что я вновь воспринял по своему…!

— Ничего! — продолжает Ирина уже с улыбкой. — Ещё не поздно всё исправить, — утешает, обняв меня за плечи, и только сейчас я вспоминаю о ране, которая острой болью отдается в руке, заставляя меня рефлекторно напрячься.

Ирина замечает моё состояние, отстраняется и на её белой тунике остается след от крови. До этого, выступившее пятно на тёмно-синем пиджаке было сложно заметить, а сейчас, когда женщина увидела кровь, её глаза с ужасом расширяются, и она на мгновение теряет дар речи.

Спустя несколько секунд, она глубоко вдыхает воздух в лёгкие и испуганно спрашивает:

— Ты ранен?

— Это только царапина! — успокаиваю, продолжая думать о своих ошибках.

Нужно было ехать за Миленой, а потом решать другие проблемы! Даже не представляю, как она там уже себя накрутила, после того как я отправил её с Вороновым, ничего не объясняя. Следовало, предупредить девушку о том, что это временно, чтобы не подвергать её опасности. Но я не привык объясняться, и это ещё одна моя проблема…

— Надо врача, обработать рану…! — начинает причитать Ирина, схватив меня за руку.

— Здесь незачем волноваться! — успокаиваю, хотя на самом деле не видел рану. Просто чувствую по ощущениям. Не болит, кровь рекой не течёт — жить буду! Бывало и хуже! А я не привык делать из незначительной мелочи, трагедию. — Мне пора! — уведомляю, возвращаясь к машине.

— Асад…, - пытается возразить женщина, но я обрываю её.

— Всё в порядке! — отвечаю утвердительно, взяв женщину за предплечья. — Спасибо, — благодарю, ещё больше шокируя женщину, и ухожу.

После чего сажусь за руль своего автомобиля, срываюсь с места, и лечу к Милене…

Милена

Уже стемнело. Прошло несколько часов, после того как я оставила Асада, но мысли не покидали меня ни на секунду.

Я с горечью осознала, что как бы не сердилась на него, как бы не пыталась ненавидеть…всё равно, не могу без него. Мне было плохо. Давило в груди, болело сердце, мучили мысли и воспоминания…

За что мне это?

Даже если бы я и хотела забыть о нём, то никогда не смогла бы этого сделать!

Какая несправедливость.

— У тебя дрожат руки, — заметила сестра, которая всё время пыталась меня утешить.

Она одолжила мне свой пеньюар, и мы спустились в гостиную ближе к кухне, чтобы покормить Амира. Все манипуляции со смесью получались, словно на автомате, и Роксана прекрасно понимала моё состояние. Она знала меня, как никто другой… Я чувствовала себя разбитой, на тысячу мелких осколков!

— Давай лучше я, — предлагает, забирая у меня Амира.

— Спасибо, — благодарю её, закрывая лицо ладошками, и пытаюсь хоть немного взять себя в руки.

Сестра приступает кормить ребёнка, и одновременно, настороженно наблюдает за мной. Моё состояние, её явно огорчает.

— Чёрт, неужели, ты действительно, так в него влюбилась, после того что было? — вдруг не выдерживает она, задавая тот вопрос, который я ожидала услышать от неё уже давно.

— Ещё сильнее, чем ты думаешь…, - устало подтверждаю я, и на моих глазах выступают слёзы. Она смотрит на меня в неком непонимании, но не продолжает пинать, просто тяжело вздыхает. — Да, — срываюсь, под её молчаливым осуждением, — это мазохизм, невозможно, настоящий ужас, но я всё равно люблю его! — почти кричу, и она берёт меня за руку.

— Тебя никто не осуждает, — мягко говорит она. — Сердцу не прикажешь, но я переживаю за тебя! Асад красивый, смелый и опасный, а нас девушек всегда привлекает эта ядовитая смесь. Но вдруг он не приедет…, что будет с тобой?

— Роксана! — вдруг гремит со стороны Максим, который спускался лестницей вниз и явно стал свидетелем её последней речи. Он приближается к нам, в его глазах целый ураган злости, который смог бы сокрушить половину планеты, а моя сестра спокойненько продолжает себе сидеть на месте, и только бросает на него быстрый взгляд, одарив улыбкой. — Красивый, смелый и опасный? — рычит, и мне вдруг становится не по себе.

— Всё правильно, — подтверждает эта зараза, и я не могу сдержать улыбки. Явно намеривается задеть, подразнить, кольнуть, но вовремя останавливается добавив: — Но ты в сто раз лучше, поэтому я и выбрала тебя!

Воронов молчит, смотрит на жену несколько секунд, а после склоняется к ней, и шепчет ей прямо в рот:

— Чтобы я, такого больше не слышал, о других мужчинах!

— А-то что? — не угомоняется Роксана, ехидно сощурив глазки. Вот это заряд между ними, даже как-то завидно стало…но по-доброму. Я рада была за сестру.

— Ты не всю жизнь будешь ходить беременной. Накажу! — обещает. — Способ ты уже знаешь…, - предупреждает, и весь её запал мгновенно угасает, возвращая к ней серьезность и спокойствие.

А мне вдруг становится любопытно, что это за способ такой.

Но у каждого в семье свои штучки. Наверно и Макс подобрал подход к хитрости моей сестры.

— Вот так-то лучше, — довольно заключает Максим, запечатлев нежный поцелуй на губах девушки. — А на счёт Асада, не стоит даже переживать! — бросает. — Он прилетит за Миленой, если не сегодня, так завтра…

— И улетит обратно! — говорит сердито Роксана.

— А это уже, будет зависеть от твоей сестры. Никто вмешиваться не будет, — говорит он, и я перевожу на него свой взгляд.

— Ты что-то знаешь? Он говорил что приедет?

— Нет. Но он любит тебя, и это может быть не понятно, разве что дураку…

— Значит я дура! — выпаливаю. — Потому что я ничего не понимаю! — устало.

— Ох, и зачем было вмешиваться! — сердится Роксана, смерив Максима упрекающим взглядом. — Лучше забери ребёнка и уходи в комнату. Мы тут уже как-нибудь сами разберёмся. Утешитель …

— Эм…, - вдруг теряется Максим. — С ребёнком вы тут уже как-то сами…

— В смысле? — уточняет шокировано Роксана.

— Я не знаю, что с ним делать, поэтому занимайтесь им сами…, - отвечает, и Роксана поднимается на ноги, оставляя Амира на диване.

— Ты случайно не заметил, что я беременна, милый? — недовольно. — Хочешь сказать, что когда малыш появится на свет, ты не будешь о нём заботиться?

— Конечно, буду… как смогу.

— Э, нет! Так не пойдёт! — сердится. — Пятьдесят на пятьдесят, Воронов, иначе пожалеешь! — предупреждает.

Эта парочка — взрывная смесь!

— Ладно, не злись, — успокаивает её Максим, приближаясь и обнимая за талию, а на губах скользит лёгкая ухмылка. Дразнит гадёныш…Месть?

Я с трудом сдерживаю смех, наблюдая за ними. Они такие милые… и горячие.

А ещё, их стычки, неплохо отвлекают меня от глупых мыслей и боли.

Роксана сразу успокаивается, обнимает мужчину за пояс и прижимается к его груди. Они стоят, что-то там щебечут себе, смеются, а я вновь поникаю в себя, обращая внимание на Амира, который не спал, а разглядывал новую обстановку внимательным взглядом.

Как же он похож на Асада…

Только думаю об этом, как мобильный телефон Максима издаёт звук, вновь отвлекая меня от болезненных мыслей. Мужчина принимает вызов, оставляя нас с сестрой. Отходит, всего на пару секунд, а после вновь возвращается к нам и на его губах играет довольная улыбка.

— Я же говорил, придет! — выпаливает, заставляя моё сердце подпрыгнуть в груди. — И что мне с ним делать. Парни ждут моего разрешения: пропускать или нет!