— Ничего не меняется, — вдруг говорит, без каких-либо эмоций. Как когда-то. — То, что между нами было, у меня в комнате, не обязывает тебя ни перед чем. Сделка продолжает быть в силе. Я — тебя защищаю, ты — мне документы! Дальше ты будешь свободна, — и в этот момент, я не понимала, к чему эти слова. Чего он хочет добиться?

— Почему ты такой мудак? — тихо говорю в ответ.

Если бы он хоть раз, переступил через свою гордость, и сказал мне хоть что-то, что дало мне понять, что я ему нужна…всё могло бы быть иначе. А пока… я просто выдергиваю свою руку, и направляюсь к сыну.

Беру его на руки, прижимаю к груди, и Амир замолкает, тем самым успокаивая мою душу. Вот моя гавань, моя поддержка и силы… Зачем мне эта канитель? Зачем что-то искать, ждать, надеяться, если он спокойно мог прожить без меня прошедшие два месяца?

А ведь я была доступна…для него, и те несколько раз, которые я решалась, выйти на улицу, были специально сделаны для того, чтобы проявить себя для него. Пусть и неосознанно, пусть я отрицала, но это было действительно так! Но он не появлялся, и я поняла, что ему просто не нужна…

— Зачем ты приходила? — продолжая стоять ко мне спиной, вдруг спрашивает Асад.

— Ам…мне нужна смесь, для ребёнка, — запинаюсь, чуть не проболтавшись. Даже не представляю, какая у него будет реакция на сына…поэтому решаю повременить с этой новостью. Не зря ведь он, постоянно заставлял меня принимать противозачаточные таблетки. К тому же сейчас, не самое удачное время для таких разговоров.

Возможно потом…да, а пока, нам обеим нужно успокоиться и подумать.

— Что-то ещё? — уточняет, слегка повернув ко мне голову.

— Нет, больше ничего…, - отвечаю, и Асад уходит, так и не взглянув на меня.

Милена

Два дня тянулись словно вечность.

Я не покидала свою комнату, боялась, была не готова, а Асад, больше не приходил.

В тот же день, как мы поругались, и он ушёл, мне принесли требуемую смесь в огромном количестве пачек, которой явно бы хватило на несколько лет вперёд. А дальше, в доме вновь стало тихо…

Я не покидала приделов своей комнаты, не смотря на то, что дверь была открыта, а охраны не было. Еду мне приносила какая-то девушка. Она просто оставляла поднос или воду для смеси на столе и уходила, не промолвив ни слова.

Даже когда я пыталась с ней заговорить, она молчала, опускала взгляд и быстро убегала.

Меня начала беспокоить эта ситуация, меня начало волновать отсутствие Асада, и отсутствие звуков в доме.

К тому же, по договору, я должна была рассказать мужчине всё, что мне известно, помочь ему с информацией, но он не спешил за ней приходит и меня это не устраивало. Я хотела знать, как обстоят дела с моими преследователями и сколько времени это займёт.

Поэтому на третий день своего само-заключения, я решаюсь выйти из комнаты.

Плотно поужинав, Амир засыпает крепким сном, а я выхожу за дверь, и сразу направляюсь к двери Асада. Стучу в неё некоторое время, и когда не получаю ответ, дергаю за ручку, но на этот раз, она была заперта…

Мысленно чертыхнувшись, решаю не расстраиваться, а скрасить время, изучив дом. Возможно, Асада нет дома, или он спит, поговорить можно будет и позже, а мне давно уже было пора, осмотреться, чтобы хотя бы иметь представление, где и в какой обстановке, я нахожусь.

Дом явно был большим. Моя комната находилась на втором этаже, это я поняла ещё в первый день своего похищения. А в общем, когда проходила вдоль коридора, я насчитала четырнадцать дверей.

Я не заглядывала в каждую комнату, мне было не интересно, а сразу спустилась вниз, огромными полукруглыми ступеньками на первый этаж. И попала в огромный холл особняка, с дизайном в современном стиле.

Здесь не было роскоши, вычурности. Лаконичность и простота.

Много свободного пространства, и ровных прямых линий, которые оживляются немногочисленными, но достаточно большими и яркими аксессуарами. Камин в стороне, придавал некого уюта, тепла, а бежевый и коричневый цвет, идеально гармонировали между собой, как в предметах декора, так и в мебели.

— Наконец-то ты спустилась! — слышу рядом, радостный голос и, вздрогнув, поворачиваюсь к женщине в фартуке, которая направлялась ко мне. Она подходит в плотную и обнимает меня как родного человечка, после чего бросает быстрый, опасливый взгляд наверх и уходит в обратном направлении, подзывая меня за собой.

— Пойдём! Здесь незачем торчать… а у меня там, пироги и бульон…

Я помню её, она приходила ко мне в комнату, спрашивала о ребёнке и муже, и мне она не показалось плохой.

— Простите, я не расслышала, как вас зовут, — интересуюсь, направляясь следом.

— Ирина Александровна, — с улыбкой представляется она, и я вспоминаю, что о ней уже упоминал Асад: добрая и хорошая женщина.

— Я — Милена…

— Знаю, родная. Присаживайся! — бросает она, когда мы заходим в просторную кухню с большим, круглым столом по центру на восемь персон.

Я умащаюсь на указанный стул, а Ирина Александровна, некоторое время возится возле духовки, извлекая оттуда огромный, красивый и явно вкусный пирог.

— О Боже…, - не сдерживаюсь я, покидая своё место и приближаясь к этому совершенству. Склоняюсь над пирогом, вдыхаю ароматный запах домашней выпечки, удовлетворенно промычав. — Я уже и забыла этот запах…когда моя бабушка пекла, я всегда ждала на кухне, чтобы получить первый кусочек себе.

— Надеюсь, моя выпечка тебе тоже понравятся, — с улыбкой говорит женщина, отрезая от пирога большой кусок, и оставляет передо мной.

— Спасибо, — благодарю. — Клубничный…мой любимый. Вы чудо! Я даже ради приличия, отказаться не могу…, - добавляю рассмеявшись.

— Какое там приличие, я готовлю специально для жителей этого дома, — объясняет она.

— Вы кухарка? — спрашиваю, приступая за еду.

— Нет, просто люблю готовить.

— И сколько здесь жителей? — интересуюсь осторожно.

— Только ты и хозяин дома. Я здесь не живу. Приезжаю с утра и остаюсь до вечера…

— Вы родственница Асада? — продолжаю. Куй железо пока горячо! Может получиться, хоть что-то узнать…

— Нет, мы познакомились недавно. Но вижу, он всё же раскрыл тебе свою личность…

— Так получилось, — говорю смущённо, не поднимая глаз.

— Тогда понятно, что с ним происходит…

— А что с ним происходит? — сразу спрашиваю, прекращая, есть пирог, и подняв взгляд на женщину.

— Он в кабинете третий день, практически не выходит, — расстроено говорит она. — Я не знаю, что между вами произошло и вмешиваться не хочу… Но не смотря на то, что мы знакомы с Асадом всего два месяца, и мне известно о нём совсем немного, я всё равно, могу с уверенностью сказать, что он хороший человек…не такой, как кажется на первый взгляд.

— Два месяца? — удивляюсь.

— Это долгая история, к тому же Асад запретил мне об этом с тобой говорить…

— О чём? — настаиваю я, а она мне просто улыбается.

— Вижу, ты тоже беспокоишься за него, — заключает, и я отвожу взгляд в сторону. — Поговори с ним, пусть он прекратит себя изводить. Он и так много пережил…

В её голосе было столько теплоты и добра, она действительно волновалась за Асада.

— Где я могу его найти? — тихо спрашиваю, не поднимая глаз.

— Его кабинет на втором этаже, в конце коридора, левого крыла дома…

— Хорошо, — обрываю её я, начиная явно переживать из-за предстоящей встречи. — А тем временем, вы бы не могли, побыть с моим сыном… Он спит, но когда я буду знать что мой малыш под присмотром, мне будет спокойней…

— С радостью! — воодушевляется женщина, хлопая в ладоши. Видимо для неё, моя просьба означала значительно больше или она просто любила детей…

— Позовёте меня, если он проснётся? — прошу.

— Обязательно, и…спасибо тебе…