— Его императорское величество приглашает к себе лекаря Велура и его слугу!

Велур встрепенулся, вскочил с дивана, на который уже успел усесться, сбросил плащ на кресло и глазами приказал то же самое сделать мне. И мы пошли.

Ну что сказать…кабинет, как кабинет. Ну да — большой. Огромный стол со стульями вокруг него. Кресло Генерального Секретаря…тьфу! Императора! Картины, оружие, часы — да, тут были часы! Огромные, напольные, все в золоте.

Камин — в нем потрескивали дрова, и по кабинету разливалось приятное тепло. На столике у камина — тарелки, тарелки, тарелки…и бутылки. Куда же без бутылок?

В креслах напротив камина, за столом — Леграс, а еще высокий массивный человек, чем-то похожий на Александра Третьего. Может именно массивностью? Александр был мужиком очень даже крепким. В той железнодорожной катастрофе, когда едва не погибла царская семья — он держал крышу вагона пока все из-под нее не вылезли. Впрочем это потом и явилось причиной его смерти — перенапрягся.

А может мне привиделся в облике здешнего императора образ русского царя из-за ироничного выражения на лице? Эдакой хитринки в глазах. Александр отличался чувством юмора, иногда даже с черным оттенком. Вспомнить только историю с солдатом Овечкиным, который яростно матерился в трактире. Когда Овечкину сказали, что нельзя тут материться, ибо на стене висит портрет царя — он сказал, что плевал на царя, и все равно будет материться. Ну…донесли, само собой. Уголовное дело! Ну как же, царя оскорбил. Это не наше время, когда любой толераст может оскорблять и Президента России, и саму Россию, и ничего ему за это не будет. Тогда было — сразу в кандалы, и давай осваивать неосвоенные территории.

Дело каким-то образом дошло до царя, и надо отдать ему должное — он приказал дурацкое уголовное дело прекратить. И еще приказал: «1. Портреты императора из трактиров убрать — не то место, где им надлежит находиться. 2. Передать Орешкину, что я на него тоже плевал».

Леграс сделал жест, подзывая нас ближе, Велур кивнул мне, и скоро мы стояли рядом со столом, уставленным яствами. Кстати, я не успел пообедать, и всякое, что имелось на столе, вызывало у меня острые позывы на хватание и жевание. Но я само собой сдержался, глядя на черные провалы, которые шли поверх всей стены. Я уже знал про моду этого мира — размещать за таким отдушинами верных снайперов с луками и самострелами. Дернешься, покажется стрелку, что ты покусился на миропомазанную особу — и вот тебе уже дырочка в башке.

Велур поклонился в пояс, и последовал его примеру. Не знаю, может мне по моему статусу «ниже плинтуса» следовало сделать проскинезис — то есть пасть на живот, раскинуть руки и ждать, пока на тебя не наступят, но я этого не сделал. Ну их всех нафиг…я не подстилка, чтобы на меня наступали.

— Так вот вы какой, лекарь Велур… — с непонятными интонациями сказал мужчина рядом с Леграсом, и тут же посмотрел на меня — Таак…а это надо понимать произведение его рук? Хмм…забавный парнишка! И никогда не подумаешь, что такой…хмм…тонкий и стройный парень может быть самым настоящим убийцей! Сколько он убил человек?

— Больше пятидесяти, мой властитель — кивнул-поклонился Леграс — Некоторых с применением отравленного оружия. И убил даже одного мага! Напал на него — не защищаясь, а потому, что тот хотел позвать на помощь. Отъявленный бандит! Не смотри на его ангельскую внешность — он головорез еще тот! Представляешь, в доме Велура убил двоих лицензированных охранников одной высокопоставленной особы только за то, что те его ударили. Зарезал, как свиней!

— Ух ты! — искренне восхитился Император — Силен парень! А на вид-то и не скажешь!

Он встал с кресла, подошел ко мне, обошел со спины, разглядывая, как диковинную зверушку. Потом остановился передо мной и хитро щурясь, спросил:

— Раскаиваешься в содеянном?

Я молчал. Мне ведь запрещено говорить! Император нахмурился, посмотрел на советника, губы его скривились в брезгливой гримасе:

— Что, не желаешь отвечать своему императору? Бунтовщик?

Я кашлянул, покосился на стоявшего чуть впереди Велура, и как можно незаметнее показал на ошейник. Император непонимающее посмотрел на мой палец, приподнял брови, и чуть заметно кивнул, скорее своим мыслям, чем мне. Отошел к столу, сел, и стал разглядывать уже лекаря, снова согнувшегося в поклоне.

— Скажите мне, господин Велур…почему вы не сообщили в имперскую службу о том, что ваш опыт по изготовлению магов из простолюдинов увенчался успехом?

Велур раскрыл рот, побагровел, закашлялся, будто оттягивая время, потом скрипучим, каркающим голосом ответил:

— Ваше императорское величество!

— Можно просто «ваше величество» — кивнул император — Продолжайте. И не пытайтесь меня обмануть. Я знаю все, что вы можете мне рассказать. Но я хочу знать, насколько же вы лояльны трону. Или НЕ лояльны.

Последняя фраза совершенно выбила Велура из колеи. Только что он был красным, как рак, теперь же кровь отхлынула от его лица, и Велур побледнел. Похоже, он настолько испугался, что едва стоял на ногах. А император продолжал его гвоздить:

— И еще — вы разве не знали, что держать в рабах мага есть государственное преступление? Что каждый маг должен отработать в пользу империи самое меньше пять лет? А еще — скажите, Велур, кто вам позволил нарушать указ императора о том, что смертельные дуэли запрещены? И как вы посмели применить магию во время поединка?

А вот это уже бы не просто пинок! Это был удар в пах, с последующим добиванием каблуком в шею! Черт подери, теперь уже и я побледнел! Пипец мне. Писец подкрался незаметно!

— Это не я! Я не применял! Это он! Это все он! — Велур ткнул в меня пальцем с такой яростью, что я чуть отшатнулся. Еще бы немного, и он засветил мне прямо в глаз. Вот же скотина! Стрелки перевел!

— Это он применил магию? — удивленно поднял брови император А вы ему приказывали?

— Нет! Не приказывал! Этот подлец сам это сделал! Я уже потом понял, он отклонил клинок противника!

— Но раз это ваш раб, то вы отвечаете за его действия — так же любезно, приятным голосом продолжил император — Если ваша собака кого-то покусала, кто за это в ответе? Она ведь принадлежит вам! И вот этот раб — он принадлежит вам по закону, значит, вы за него отвечаете!

— Он не принадлежит мне! — возопил перепуганный Велур — Мне его передали для опытов, господин Леграс передал! У меня и документов на него нет!

— Стоп! — нахмурился император — Значит, он не раб? А тогда почему вы надели на него ошейник? Если на нем ваш ошейник, на ошейнике ваши данные для опознания хозяина, значит — это ваш раб? Советник, найди изъян в моих логических построениях!

Леграс ухмыльнулся, поклонился императору:

— Что ты, владыка, как всегда — никаких изъянов! Если этот человек не раб, то по какой такой причине господи Велур держит его в ошейнике? Если раб, то Велур отвечает за то, что содеял этот раб! Мы ведь не осуждаем нож, которым Велур убил своего противника, мы осуждаем Велура! А нож…что он такое — нож. Инструмент. У него нет своей воли. А у свободного человека — есть. Значит, виновен Велур!

— Он не раб! Не раб! — Велур шагнул ко мне, уцепился за ошейник и потянул его к себе. Ошейник разомкнулся так легко, будто бы и не был никогда застегнут. Я ахнул, меня как током прошибло, потом облегченно вздохнул, потирая шею.

— Вот! Это он воздействовал на моего противника! А я ни причем! — продолжал ныть лекарь, ну а я с интересом смотрел на самого родовитого и властительного человека в Империи.

Хорош, нечего сказать! Развел этого дурака — просто на-раз! Вот действительно говорят — образование, научные работы — все это не гарантирует острого ума в житейских ситуациях. Помню, как-то прочитал о том, что телефонные мошенники развели пожилого академика на несколько миллионов рублей. Этот дурак сам отдал им деньги! Квартиру продал, и перевел! Академик! У меня это в голове не укладывается. Любой скотник или тракторист сто раз бы подумал, прежде чем отдать свои деньги непонятно кому. А этот — легко! Видно и достались они ему легко…не жалко было.