— Иди, отдыхай, завтра к полудню должен быть готов — в чистой одежде и помытый ждешь моего вызова. Потом тебя отведут куда надо.

Я уныло кивнул, и по сигналу лекаря побрел к лестнице, ведущей наверх. Ноги тряслись, руки тряслись — видимо потеря большого количества энергии сильно влияет на самочувствие. Гадкое место! Сколько же здесь сгинуло народа! И ведь этот типус считает, что все нормально, что можно вот так взять, и качать кровь из людей! Умирают? Ну так что же — все когда-то умрут!

Оглянулся, будто хотел увидеть всех, кто когда-то окончил свои дни в этой унылой каменной дыре, и на мгновение комната наполнилась людьми. Разными — белобрысыми и черноволосыми, смуглыми и бледнолицыми, маленькими и большими. И женщины были, и даже девочки — совсем небольшие, подростки. Они стояли и смотрели на меня мертвыми белыми глазами, и у меня перехватило дыхание — десятки, десятки людей!

Я тряхнул головой и видение пропало, будто бы его и не было. Да, воображение иногда выкидывает странные коленца… Стояли, как…как «живые». Я даже в подробностях разглядел их наряды. Вернее — как именно они были одеты. Или раздеты. Половина — голые, как младенцы. Хмм…наверное я видел этих людей где-нибудь на улицах города, а сейчас они встали у меня перед глазами.

Открыл дверь, прошел в кабинет, затворив вход в лабораторию. И сразу стало легче. Будто вырвался из Ада. Здесь — запах кожи, бумаги, пыли и мастики, которой натирают деревянный пол, чтобы он блестел. С детства люблю библиотеки, всегда много читал. В основном — приключения и фантастику. Впрочем — как и все подобные мне дети. Мы грезили путешествиями, битвами, в которых всегда побеждаем, и вот…жизнь все расставила по своим местам. Кто-то на битвы, а кто-то и в офисах засел, воюя с цифрами и банковскими купюрами. Только вот не могу сказать, что мой выбор был самым лучшим. Не раз я жалел, что избрал себе профессию военного. Но…тут уже ничего не поделаешь. Из наезженной колеи выскочит не всякий.

Подошел к полкам, наугад взял один из томов, и прочитал: «Наиболее полное собрание лекарственных трав…». Открыл, стал рассматривать картинки, читать подписи к ним. Интересно! Только где эти самые травы берут? Это ведь надо ползать по лесам, собирать…

Со вздохом поставил книгу на место и вышел из кабинета, чтобы…тут же быть окликнутым двумя здоровенными парнями с дубинками на поясе:

— Эй, ты! Раб! Чего там шастаешь! Украл чего-то?! Ну-ка, стой!

Видя, что я не собираюсь останавливаться, парни ускорились, и настигли меня уже у дверей кухни.

— Стоять! Эй!

Один цапнул меня за плечо, развернул к себе так, что я едва не упал, и замахнулся дубинкой, явно чтобы врезать мне по кумполу. С какой стати, зачем — совершенно непонятно. Какое они вообще имели право меня останавливать, если тут всем ведает Искильда — для меня тоже было неясно.

Вот только рассуждать сейчас об этом было некогда. Меня даже затрясло от злости, от досады, и снова почему-то вспомнилась сцена отбора крови, которую я наблюдал некоторое время назад. Ну, вот так меня все достало! И тут еще эти двое ублюдков — сытые, наглые, хамские! Уверенные в своем праве искалечить, забить до смерти, унизить того, кто ниже их стоит на социальной лестнице!

Не сдержался. Меня просто-таки захлестнул поток ярости, и я точно, без замаха пробил в кадык тому, кто меня держал. И будь что будет! Я защищаю свою жизнь! И пошли вы все нахрен!

Я убил его. Одним ударом. Всей своей яростью, вложенной в этот удар — убил. И хвалиться нечем. Бывает у меня, да…когда сильно достанут. Вот и достали. До-олго старались…

Успел увернуться от удара второго парня, попытался врезать и ему, но он отступил и удар пришелся в воздух. Парень сделал выпад дубинкой как мечом (явно умеет работать клинком) — я пропустил тычок впритык вдоль живота, сделал захват, вывернул дубинку из руки, повернулся, чтобы ударить…и потерял равновесие. Больная нога не сработала так, как работала прежде, и я повалился на пол, чтобы уже через секунду увертываться от тяжелых пинков своего соперника. Он бил яростно, как в мяч, и все, на что я мог рассчитывать — это уберечь ребра и голову от тяжелого повреждения. Встать быстро я не могу — нога не позволит, ударить мне его нечем — не дотянусь, да и парень настороже, ловок, скотина!

И тут я увидел кинжал. Небольшой такой, с клинком всего сантиметров десять и простой обмотанной кожей рукоятью. Кинжал лежал в пяти шагах от меня — первый противник, которого я убил, упал буквально навзничь, и кинжал скорее всего находился у него под одежой — под рубахой, или за поясом. И выкатился на пол. Узкое, шиловидное лезвие, таким очень хорошо бить в сочления рыцарской брони, или в «смотровую щель» на забрале шлема. Подобные кинжалы в средние века на Земле называли мизерикордами, только клинки те были гораздо длиннее. Впрочем, вполне вероятно, что были и такие как этот, немного более короткие, чем стандартные.

Так мне захотелось получить этот кинжал! Так я возмечтал о нем! Так представил его в своей руке, что…кинжал прыгнул ко мне, я поймал его влет, как муху, а потом коротко, без замаха всадил клинок в бьющую меня ногу. А когда противник с криком и стоном отпрыгнул назад — метнул кинжал прямо с пола, точно угодив в глазницу своему нежданному врагу. Чего-чего, а ножи метать я умею получше многих.

Что было дальше — точно не помню. Я был как в тумане — в голову мне все-таки прилетело пару хорошеньких плюх. Кто-то орал, кто-то бегал вокруг, потом появилась Искильда — она наклонилась, начала меня ощупывать со всех сторон. Потом меня подняли и куда-то понесли, и в дороге я уже благополучно вырубился. Я даже с облегчением погрузился в темное Ничто, как человек, который засыпает и при этом надеется, что существующая реальность — это сон, а в так называемом сне он найдет настоящую реальность, в которой у него все хорошо и нет вообще никаких проблем.

— Это ваш раб убил моих людей!

— Это ваши люди напали на моего раба!

— Но это же раб! А они — свободные люди! Я требую его казнить!

— С чего вдруг? Мой раб находился в моем доме, он шел по моему приказу, ваши люди на него напали, он им ответил — так с какой стати ОН виноват? Почему ваши люди напали на моего раба? Разве я не просил оставить ваших людей у порога дома? Теперь мой раб избит до полусмерти, и мне придется его лечить. А между прочим — это расходы! И очень даже приличные! Кто, кто позволил вашим людям нападать на моих рабов в моем доме?!

— Ну…да, вы просили оставить моих людей у порога. Но ведь я должен обеспечить свою безопасность! И безопасность моей дочери! В конце концов — это дело статуса…как может Глава Клана ходить без свиты, без телохранителей?

— Извините…вы и в туалет ходите с телохранителями?

— Да что вы себе позволяете?! Как вы смеете?!

— Вы пришли к лекарю. К известному всей империи магу. Ну и что, что может вам угрожать у меня в доме?! Когда я всей своей жизнью гарантирую вам безопасность! Сюда не может войти ни один чужой человек! Я сам ставил защиту! Любой, кто попытается сюда проникнуть неминуемо умрет! Или вы имеете в виду, что не можете у меня в доме чувствовать себя в безопасности?! Считаете, что я и мои слуги могут вас убить?! Тогда зачем вы вообще сюда явились?! Зачем отнимаете мое время?! Если вы мне не доверяете — тогда, пожалуйста, покиньте мой дом!

— И покину! И найду другого лекаря! А вы мне ответите за убийство моих парней! Я найду на вас управу! Совсем обнаглели эти лекари…цены задирают так, что кошельки трещат, да еще и позволяют себе обращаться с главой клана, как…как…с какой-то чернью! Уходим, дочка!

— Па-а-па! Ну папа! Не надо так! Папа!

— Ничего не папа! Найдем другого лекаря! Еще лучше этого! Пойдем отсюда! А вам, господин Велур, я завтра пришлю приглашение в имперский суд. Вот там мы и поговорим о том, кто и как должен себя вести! Готовьтесь к беседе с судьей!

— И вы готовьтесь — лекарь усмехнулся одним уголком рта — Если вас к завтрашнему полудню не будет на операцию, можете больше ко мне не приходить. У меня достаточно клиентов и без вас. И еще — готовьте сорок тысяч вондов. Вперед. Перед началом операции.