Ну что еще…в формирование тела он мне вмешиваться запретил, а в остальном…красное свечение погасло, черных нитей нет…я сделал все, что мог, и пусть другие сделают лучше меня. Другие — это Керд и Зард, пусть вывозят это дерьмо. Ну а я…я бутылочку с мутагеном — в карман. Там еще осталось примерно стакан, вдруг пригодится. Есть у меня одна задумка…

Касаюсь головы лекаря, даю импульс на пробуждение. Парни его уже оттерли, но все равно воняет от Велура, будто яма с говном раскрылась. Аж подташнивает! Что-то я нежен стал…дурное влияние ботана Келлана, что ли? Расслабился тут, на дармовых харчах…

Лекарь встал со стола похудевший, постройневший после процедур, и злой, как три черта вместе взятые. Он тут же обвинил парней в том, что они плохо его защищали, что являются никчемными плевками на теле здорового коллектива, и пообещал, что если его сегодня убьют — сделать так, чтобы они сильно об этом пожалели. Я подумал — как же это он сможет нагадить им с того света, но додумать не успел — Велур переключился на мою персону:

— Зажирел тут, бездельник! Хозяина убивают, а ты тут сидишь, и член свой крутишь?! Сегодня со мной поедешь! Если меня ранят — будешь помогать! А если убьют — сдохнешь рядом со мной, как и положено верному слуге!

От перспективы сдохнуть так, как положено верному слуге настроение мое тут же упало ниже плинтуса, хотя и раньше было на очень низком уровне. И очень удивило замечание насчет кручения всяких там моих органов — с чего он решил, что я его кручу? Сам балуется таким делом, что ли? Причудливо отдыхает, мерзавец! Но вслух этого не сказал, только мотнул головой в знак согласия, что можно было принять (с натяжкой) за подобострастный поклон, и тут же предложил альтернативное решение проблемы:

— Хозяин, если вы мне вылечите ногу, то я смогу выступить вместо вас в поединке на кинжалах! Вы же знаете — я очень хорошо владею ножом. А что такое кинжал — это тот же нож!

Велур долго смотрел на меня, фиксируя взглядом и наливаясь кровью. Я даже подумал, что его сейчас хватит удар. А потом разразился кучей ругательств, перемежаемых высказываниями о моем низком умственном уровне. И закончил он так:

— …идиот! Это поединок ЧЕСТИ! Кто, какой нормальный человек выступит в поединке против раба?! Ну как можно было сказать такую чушь?! О Создатель! Этот мир населен идиотами! И вот передо мной раб-идиот, которому повезло стать магом! Только это обстоятельство не сделало его умным! Скотина ты тупая! Если ты кому-нибудь из благородным людей скажешь, что будешь сражаться с ним на дуэли — тебя просто убьют! На месте убьют!

— Если смогут — ядовито пробормотал я, и Велур услышал:

— Смогут! Еще как смогут! Не считай себя бессмертным! Навалятся толпой, и забьют, как телка на бойне! Или пристрелят на месте! Да, потом мне дадут компенсацию — столько, сколько стоит такой как ты раб на базаре. Понятно теперь, животное?

— Я не хочу умирать! — завопил я, уже не заботясь о том, кто стоит передо мной — Если тебе отрежут башку — я тоже сдохну! Понимаешь, нет?!

Я думал Велур мне сейчас врежет — орать на хозяина было полной глупостью. Но он только довольно рассмеялся:

— Ага, сдохнешь! В муках сдохнешь! И знаешь, меня это будет утешать когда стану умирать! Когда-то в древние времена был обычай — после смерти родовитого человека к нему в могилу клали все самое ценное — начиная с золотых побрякушек, и заканчивая самыми ценными рабами. Ну и жену туда тоже! Ибо нехрена тут по мужикам бегать, пока муж в гробнице валяется! Вот и заберу тебя с собой! Ведь ты самое ценное мое имущество! Гы гы гы…

Мда. Узнаю армейский юмор. Ему смешно, а мне как-то и не очень. Перспектива досрочно покинуть этот мир маячила на горизонте, как огромный Родосский Колосс. Если этот тип сегодня покинет этот мир…впрочем — я уже повторяюсь. Надо не кричать: «Рятуйте, люди добрие!» — а начинать думать. А еще — сделать попытку…

— Хозяин! Вылечите мне ногу! Мало ли что случится — я вам хотя бы помогу! Не дам в спину ударить!

Лекарь задумался, и думал секунд пять. Потом вдруг вытянул руку и пребольно ткнул мне в нос международным, и даже межпространственным известным жестом — фигой ткнул, скотина:

— Вот тебе! Видал?! Понюхай, чем пахнет? (пахло дерьмом, как и от всего Велура, но я ему об этом не сказал) Вот тебе, а не здоровая нога! Ковыляй, и вспоминай, как плохо служил хозяину! Лечение надо заслужить! Пошел отсюда! А вы, мерзавцы, идите и скажите, чтобы мне приготовили ванну!

***

До вечера оставалось еще несколько часов. До окончания моей жизни. Бой на ножах, это такая непредсказуемая штука — даже не передать! Вот, например — попался под ногу камешек, ты споткнулся, потерял равновесие, и…твой неуклюжий противник, котрого ты совершенно не уважал и которого не боялся — тоже спотыкается, падает, и вспаривает тебе бедренную артерию! И ты нормально помираешь за считанные секунды, лишившись большего объема своей крови!

Или еще — солнце тебе в глаза блеснуло, на долю секунды потерял противника из виду и он совершенно случайно чиркнул тебе по сонной артерии. Может быть? Да запросто! Бывают неудачные дни у всех, когда не получается совсем ничего. И что дальше? А дальше ты фонтанируешь кровью и быстренько теряешь сознание и саму жизнь!

Господи, ну зачем этот идиот тряс пиписькой перед противником?! Я виноват! Надо было ему ее совсем уменьшить! Чтобы сцука не по борделям бегал, а с большущей лупой ее искал, когда отправляется в сортир! Но это конечно же так…это я уж от отчаяния. Но все-таки — что делать дальше?

Достаю бутылочку с мутагеном, смотрю на нее, рассматриваю на просвет. Что делать? Взять с собой? Если этот придурок все-таки завалит офицерика, и сам будет тяжело ранен — я его с этим мутагеном смогу легко спасти. Если это конечно позволяют правила. Где бы почитать дуэльный кодекс? Ведь должен же у них быть какой-то дуэльный кодекс? Не просто же так они выходят на ристалище и выпускают у противника кишки? По земным правилам я знаю, что должны быть еще и секунданты, наблюдающие за правильностью ведения поединка. А тут как? Просто выходят и бьются?

Выбиваю пробку из бутылочки — она вылетает с громким «шампанским» звуком, бездумно подношу горлышко к губам, и залпом, не раздумывая пью эту смесь человеческой и драконьей крови, приправленную травами и еще какой-то дрянью — помимо магии. Вкус — как…как…я не знаю, с чем сравнить эту гадость! То-то же они вливают мутаген в глотку только спящему человеку! Ведь неспроста, как оказалось!

Горло обожгло, будто я выпил кипятка, приправленного кайенским перцем. Дикая боль прожгла внутренности, как если бы в желудок мне залили расплавленного металла. И…начал просто-напросто вырубаться, терять сознание, уплывать, погружаться в сон… А затем…поднялся, воспарил над своим телом, повиснув у потолка, глядя на себя, любимого почти что с белого облачка! Почему с облачка? Ну как же — известно, что во-первых Господь Бог всегда сидит на облачке, глядя на нас, грешников, ну и соответственно чистые души улетают туда, на небеса. Грешников, судя по фильмам утаскивают под землю — рычащие темные фигуры, вероятно работники Ада. Типа доставщики душ.

И вот — я гляжу на себя, лежащего на спине, раскинувшего руки на покрывале. Глаза у меня вытаращены так, будто я очень удивлен тем обстоятельством, что скоро отправлюсь на новое перерождение, пустая бутылочка из-под заветного лекарства выпала, еще катится по деревянному полу, и похоже что с момента моей безвременной кончины прошло всего-навсего секунда, а может и того меньше.

Стоп! Почему это «кончины»? Я же прекрасно вижу — грудь моего носителя шевелится, дыхание есть, и я даже отсюда слышу стук сердца, размеренный, мощный. Как и полагается нормальному сердцу.

Тогда что, я могу вернуться? Снова занять тело? Подождите-ка…как оно может дышать и двигаться, если меня в нем нет?! Опа! А это что такое? Какого черта вы сюда набежали, стервятники?!

— Привет!

Это здоровенный мужик крестьянской наружности — он стоит голышом, будто так и положено, и ничуть не стесняется присутствия нескольких женщин и девушек, некоторые из которых тоже не очень-то одеты.