Зной на улице, пыль на стёклах,
На столе – вместо пыли – снег
Белой скатертью. Быть застолью
Или пoминкам по весне?
За портьерами – белый полдень,
Раскалённая добела
Пыль дорог. А на досках пола
Вьюга холоду намела.
Созревает под самой крышей
Снег
И падает с потолка,
И, накинув пальто,
Ты пишешь,
Снег сметая, как пыль, с листа.
Если вдруг тяжела погода,
Там,
Коль выйдешь ты, за стеной —
Возвращаешься и уходишь
В этот метеомир иной.
Снег стряхнув, поведя плечами,
Ходишь, слушая хруст да скрип,
И подолгу глядишь в молчаньи
В окна с наледью изнутри.
Там – Геенна невыносима,
В пепел крылья палит огнём.
Выдыхаясь, теряя силы,
Ангел бьётся в твоё окно.
Осенний день яснее, но короче.
Сжимает сердце близость холодов,
И белизна небесная – на клочья,
На клочья – зелень бывшая садов.
…Упасть листвой, безропотно, покорно,
На самый тихий шёпот перейдя,
И обратить былую крону в корни
Под сирый плач казённого дождя…
Под ранний вечер первый снег на плечи
Опустится, как ранние цветы,
Которые так просто искалечить
Неловким жестом, краем теплоты.
…Залечь, как снег – без шороха и грома,
Стыдливо скрыть неровности и грязь,
Увековечить сумрачную дрёму
Надёжнее немыслимых лекарств…
Но вдруг – весна. Ворвётся и сожжёт,
Растопит белый сонный порошок.
…Принять дурманной солнечной отравы
И лечь, как свежескошенные травы…
Усталость жжёт
Сильней вулканьей лавы.
Устал.
Этот малый завидует? Бог с ним…
Но завидовать нечему, брат —
Здесь никто так не воет под осень
От желанья отсюда удрать.
Я глотаю лихие снадобья,
Принимаю дурман-порошки —
Будто это лекарство от злобы,
От которой подводит кишки;
Я пишу под наркозом, «под мухой»,
А иначе – скрипенье зубов:
Посмотри, как нахально порнуха
Псевдоним выбирает «Любовь»,
Запивает дешёвым шампанским
Безусловный провал, как триумф! —
Я петлёй замеряю пространство,
Что давно превратилось в тюрьму.
И во сне не бывает пощады —
Собираются искры в пожар.
Обращается бранью площадной
Мой громадный божественный дар!
Удивляются мудрые люди
И находят забавным житьё,
Где питаться из общей посуды,
И держаться за место своё,
Размножаться, давая потомству
Понимание: «Делай, как все»,
Отвоёвывать место под солнцем,
Прогоняя незваных гостей,
И взрываться общественно – Стая!
И впиваться, взвывая: «Чужой!» …
…Ты листаешь странички, листаешь,
Отдыхая под шелест душой…
Я живу. А считал – по ошибке
Занимаю чужие места.
Но уже не трясутся поджилки
От гортанного окрика: «Встать!»
Я не встану в ряды легиона.
Не осклаблю оскалом уста —
Не отнимут ни рост мой, ни гонор,
Угрызения стаек и стай.
Я глотаю лихие снадобья,
Растираю для них корешки,
Чтобы вытравить тoчину злобы,
От которой острее клыки;
Чтобы ночью не видеть пожаров,
Чтобы, как бы ни жгли угольки,
…………………………………………
…………………………………………
Не играть желваками на скулах,
Улыбаться, как будто глухой;
Чтоб любовь отличать от загула,
И дерьмо от хороших стихов;
Чтобы в петлю уж было не в тему,
Даже если изысканный шёлк;
Чтобы просто не путали с теми,
Кто себя в этих стаях нашёл…
Не завидуй ты мне. И не бойся —
У тебя не такая игра:
Слышишь клич? – Заправляйся и стройся.
И добра не ищи от Добра.
Ты – мой Каин.
Я – твой Каин.
Каждый – зол и неприкаян,
Каждый носит камень свой.
Каждый выжидает время,
Каждый целит камень в темя,
Каждый носит в сердце бремя —
Я живой,
И ты живой.
Ты – мой Каин.
Я – твой Каин.
Нам не надо красной ткани —
Появляясь за спиной,
Кровью красим полотно.
Без оглядки на Завет,
Кровью красим белый свет,
И с небес закат стекает…
Каждый Каин нераскаян.
Каждый каждым попрекаем.
Каждый шепчет: «Не убий!» —
В каждом где-то Авель спрятан.
Люди братья все.
Аминь.
