«Снег идёт – боль крадёт…» Снег идёт – боль крадёт И не просит разрешенья. Город тот и не тот — Завершённей, совершенней. Снег идёт – сеть плетёт, Ловит съёженных прохожих. Люди, скверы, литьё — Все на этот снег похожи. Снег идёт. Что нас ждёт? Так не хочется об этом… Если нам повезёт — Нас с тобою не заметят, Не узнают друзья И подруги не осудят. Снег идёт, и нельзя Знать о том, чего не будет… Снег идёт. Не найдёт Нас никто: мельканье это Спрячет нас, заметёт, Убаюкает до лета, А потом – трын-трава. А потом? Забудь об этом: Снег идёт. Ты права — Мы одни на белом свете… Снегопад – нега, спать… Белый снег постелью свежей. Засыпать… Засыпать Будет снег, ласкать и нежить. Снегопад. На губах Вместо слов снежинки тают. Нас жалеет судьба, Понимает, обнимает. Белый снег. В полусне Все слова — безумный лепет — Тлеют в зимнем огне, Белый снег — холодный пепел. Всё грустней белый снег Опускается на плечи. Всё тесней белый свет, Всё синее ранний вечер… «Даже если снег лавиной…» Даже если снег лавиной — Будет всё не так, как прежде: Будет всё наполовину, А любовь утратит нежность, Что нашла ты, отыскала В муках, терниях и корчах… В неизвестность зубы скалит Чёрный пудель зимней ночи. Белым зноем сон заноет, Заболит истомно-тонко, И запляшет за стеною Белый шут ночной позёмки… Проводы Женщина – ваша тень: когда вы идёте за ней, она от вас бежит; когда же вы от неё уходите — она бежит за вами. Альфред де Мюссе «Напраслина лести и блеск эпатажа…» Напраслина лести и блеск эпатажа, И ложная скромность, и гордость назло — Мы были любимы, любили однажды. Нам было красиво. Нам страшно везло. И ныне, когда я немыслимо старше, И скучен, и зол, и роднёй окружён, Я снова готов это имя – Наташа — Царапать на парте карманным ножом. На чистые стены, морозные стёкла, На чёрные доски, в большую тетрадь — Что пальцы посмели, что сердце исторгло… Ах, первое чувство! Ах, Божья искра! Шершавы осенние голые ветви, Тяжёлые листья тропических рыб… Твои в поцелуе опущены веки, И пальцы легки в ожиданье игры. Волшебное слово. Магический символ. Я знал эту тайну. Я знал. Я забыл. И всё, что осталось – печальная ива, Холодное небо, бесстрастная пыль. И что мне мелодии, трели, пассажи? — Как ветер без воздуха, дым без огня. Мне прошлое тихо шепнуло: «Наташа» … Но прошлое больше не примет меня. «Эта женщина – художник…»
Эта женщина – художник, Пишет письма как рисует — В этих строчках плачет дождик И холодный ветер дует, Листопад в осеннем парке Клёном плечи обжигает, Облака, касаясь арки Триумфальной, Набегают. Эта женщина – художник. В этих письмах – поздний вечер, Шторм на море бьёт наотмашь, Кораблей тела калеча. Я читаю птичьи стаи, Прячу голову под зонтик, Исповедую усталость Облаков до горизонта. Этих писем почерк нервный Режет пальцы, как осколки. В этих буквах – колкость терний, Можжевельные иголки. В них и раненая нежность, И изнеженная ярость, Растревоженная спешность: «Сколько мне ещё осталось?» Эта женщина – художник. Эти письма – буйство красок. От распутства до святоши — Откровенно, но без грязи. Обнажённость – как закланье, Обречённость на смиренье, И шаманское камланье, И монашеское пенье. Эти письма, этот почерк, Эти символы призыва — То ли танец, то ли корчи — Так ужасна, так красива. И ласкает, и калечит, И свои тревожит язвы… Только мне ответить нечем: Ни любви, ни слёз, ни фразы. Проводы I Жизнь идёт по порядку — Школа, свадьба, семья. По утрам – физзарядка, В выходные – друзья. А ночами нам снится То работа, то лес… Греет руки синица, И живётся, как есть — И привычны все вещи, И по кругу Земля… Но однажды, под вечер, Видим след журавля И высокие дуги Семицветных мостов. И движенье по кругу Прерывается – «Стоп!» И по первым сугробам Сердце скачет – «Весна!», «Кто ты?» – вместо работы, А ночами – нет сна. И синичка щебечет — «Заболел? Заболел?» И старается, лечит, Поправляет постель, Улыбается бодро, Витамины шприцом, Понимая – мол, возраст, Перегрузки при всём… «Как же дети?» – Не глядя, Не боясь высоты, С чемоданною кладью Улетаем. «Прости…» К многоцветию радуг, Многоточию звёзд. Нарушая порядок, Что в сознание врос, Мы бросаемся с жаждой, Торопливо трубя… Но однажды, Однажды Вдруг приходим в себя, И тогда осторожно Остываем – «Ну-ну?» — Нам, шутя, ненадёжность Вдруг вменяют в вину… Вспоминаем законы, Обрываясь с небес, После долгих агоний Мы на прошлое – крест. Так уходят в «завязку», Так бросают курить, Так вчерашняя сказка — Это просто «Дурить» … Оставляем без боли Тех, кого «Никому» … Так бегут из неволи, Так сдаются в тюрьму. И сбываются слёзы: «Ничего, приползёшь!» — С чемоданами, в осень, Через слякоть и дождь, На коленях до спальни — «Будет всё, как тогда!..» И, кодируя память, — «Ничего, никогда…» — Клеим рваные снимки И карьеру свою, Ставим те же пластинки, Возвращаем уют… Уж не косятся снобы, Тянут руки друзья. И послушнее зомби — Дом-работа-семья. Плотно в рамках приличий Весь порядок игры. …Коготки у синички Оказались остры… Жизнь идёт по порядку, Всё по тем же часам: По утрам – физзарядка, На ночь – чай и бальзам. Так, по той же дороге, Доживая года. Будет сказано много. Но «Люблю» – никогда. |
