– Если хочешь, чтобы он выжил, – не оборачиваясь, прошелестел он, – отойди и отвернись. Чтобы ты ни услышал – не оборачивайся. Других это тоже касается.

– Ты же сказал, что не…

– Замолчи.

По изменившемуся тону Альда я поняла, что замолкнуть – действительно самое время. Тихо переговариваясь и настороженно озираясь, мужики увели старосту. Поверили, не стали пререкаться.

Подселенец уже опустил мое тело на колени рядом с умиравшим мальчишкой. Он действительно был без сознания, так что обошлось без криков даже тогда, когда мои руки, охваченные мягким зеленоватым свечением, погрузились в его внутренности, сращивая, упорядочивая и укладывая все правильно. И пока Альд без остановки, бессчетное количество раз шептал исцеляющее заклинание, я безмолвно молила Первого Некроманта о милости к этому ребенку. Ну и для нас сил попросить не забыла – чтобы их хватило на исцеление ран и чтобы моему телу не рассыпаться кучкой костей при этом.

– Вот и все.

– Он… – осторожно начала я, – живой. Живой! Альд, ты…

– Теряю контроль, – безэмоционально прервал меня подселенец. – Готовься…

Меня снова выгнуло дугой, но возвращение законной душе контроля над связующими чарами всегда проходило не так болезненно.

– …объяснять им, как ухаживать за мальчишкой в ближайшие несколько дней, – закончил Альд.

– Да, поняла я, поняла, – пощелкав челюстью, я поднялась в воздух, прикидывая, обо что вытереть окровавленные руки. Не то чтобы это доставляло какие-то неудобства, но неподготовленные зрители могли понять это неправильно. Опомнившись, я добавила: – Спасибо.

– Зря я, что ли, целителем был до пришествия Суртаза, – голос подселенца звучал устало и совсем чуточку самодовольно. – Хотя до последнего думал, что он умрет. Повезло парню, главное теперь, чтобы дома не угробили. Зови старосту.

Пришлось потратить несколько мгновений на то, чтобы вспомнить его имя.

– М-м-м… Куль? – неуверенно позвала я.

Верно вспомнила, селянин тут же вскинулся. Но, помня о приказе Альда, не обернулся. Молодец.

– Милсдарыня?

– Иди сюда, жив твой сын.

Увидев окровавленную меня, староста замер, остальные мужики напряглись. Я плавно отлетела в сторону, открывая их взглядам распростертое на земле тело – в окровавленной и разодранной одежде, но при этом совершенно невредимое.

– Доль… – выдохнул староста и, уже не обращая на меня никакого внимания, ломанулся к ребенку.

– Неделю из кровати не выпускать, – менторским тоном начала я перечислять, – обильно поить, кормить сытно, но не чрезмерно.

– Ох, мамка нам устроит, сына…

Не знаю, слышал мои слова староста или нет, но шелест и хруст на поляне напомнили мне о незаконченном деле. О втором мальчишке, которому не так повезло.

– Жаль пацана, – будто прочитав мои мысли, пробурчал один из селян, перехватывая топор поудобнее и разворачиваясь на шум. – Что родичи его сгинули, что сам…

– Сирота? – даже в посмертии мое любопытство осталось со мной.

– Да, – вздохнул другой мужик. – Батю его по весне упырь в клочья порвал в поле, мать захворала с горя и к лету – того… Благо, хоть некроманта позвать успели, не встала. Мальчонка с Долем дружил, вот Куль и приютил его. Да видно, коль счастья на роду не написано, так и спасу нет…

– Спроси, сколько их было, когда они собирались тебя сжигать, – неожиданно произнес Альд.

– Так все же здесь, – недоуменно отозвалась я. – Пятеро взрослых и двое мальчишек. Ну, с учетом мертвых.

– Спроси.

– Раз ты настаиваешь… – и добавила уже вслух, обращаясь к мужикам: – Сколько вас было, когда вы собирались меня сжечь?

Судя по всему, мой вопрос стал для селян такой же неожиданностью, как и настойчивая просьба Альда – для меня. Они замерли, переглядываясь. Шорох и хруст со стороны поляны стал еще более отчетливым. В моем отсутствующем сердце шевельнулось неприятное предчувствие.

– Семь, – отозвался староста за моей спиной.

– Восемь, – отчеканил Альд.

– Смысл им меня обманывать?

– Понятия не имею. И этот восьмой…

Подселенец прервал собственную же фразу настолько забористым сочетанием шипящих и свистящих звуков священного языка, что я даже не сразу поняла, что вызвало такую его реакцию. А когда поняла, то осознала – дело принимает совсем уж отвратительный оборот.

Хоть Альд и оказался прав, селяне тоже не врали. Восьмым оказалось существо, чье появление на поляне мне хотелось бы видеть меньше всего.

– Назад – и ни звука, – тихо приказала я испуганно замершим за моей спиной селянам.

Дважды повторять не пришлось – мужики уже и сами увидели мертваря. Похоже, они даже дышать старались пореже, хоть и наверняка не представляли, насколько на самом деле опасен этот вид нежити. К счастью, зомби-некромаг, чья аура явственно отдавала оттенком гнилостной зелени, пока не успел заинтересоваться нами. Что-то хрипя себе под нос, он бодрым шаркающим шагом направлялся к поскуливавшей и щелкавшей челюстями голове упыря.

– Теперь ты понимаешь, насколько тебе повезло?

В голосе Альда, как мне показалось, прозвучала горечь. Я никогда не видела мертварей, хоть и знала об их существовании. Но раз уж мне не довелось столкнуться с ними в другом мире, то в нашем я подобную встречу вообще считала чем-то невероятным. Некромагов в округе – предостаточно, всегда найдется кто-то, способный оказать своему коллеге последнюю услугу и не дать подняться.

Вышедший на поляну мертвец не первой свежести вызвал у меня смешанное чувство удивления и страха. Зомби – это плохо, но даже самый слабенький мертварь стоит по меньшей мере десятерых восставших. Сохраняя магические способности и извращенное подобие самосознания, зомби-некромаг продолжает защищать – только уже не живых.

Мне действительно повезло. Глупо отрицать это, как бы меня ни раздражал сам факт правоты подселенца. Потому что полгода назад, умирая в одиночестве на окраине другого мира, я бы стала мертварем. Но Альд каким-то образом сумел удержать мою душу от пересечения той грани, за которой некромаг сам становится чудовищем. В итоге я восстала личем и сохранила ясность разума, хоть мой подселенец в этом время от времени сомневается.

Мужики тихо отходили назад, а я оставалась на месте, наблюдая за мертварем. Тот деловито разыскивал в густой траве куски тела упыря, уже полностью собрав туловище и приложив к нему голову. Она даже успела прирасти, как показывало мне магическое зрение.

Времени на размышления оставалось все меньше. Я не питала иллюзий относительно собственных способностей – шансов справиться с зомби-некромагом у меня попросту не было. Мало опыта, нестабильный поток магии из-за неконтролируемой эмоциональности – мои недостатки по словам подселенца.

– А-а-альд, что делать?

– Уходить.

– Что значит – уходить?! – мрачная обреченность в голосе подселенца мне категорически не понравилась. – Ты же опытный и могущественный некромаг! Да ты же одним щелчком должен таких упокаивать!

– Я рад, что ты наконец-то по достоинству оценила мои возможности, но… – Альд запнулся. – Я… не могу.

– Ясно, значит, не такой уж и могущественный… – я даже не пыталась скрыть разочарование.

– Не в этом дело.

– А в чем тогда?

– То есть, ты не знаешь… – в его голосе прозвучало удивление пополам с растерянностью. – Хм. И как я раньше не понял?.. Это многое объясняет.

– Ой, как будто ты не в курсе, что я много чего не знаю. Что на этот раз?

– Не важно. По крайней мере сейчас, – к моему облегчению, Альд явно почувствовал себя увереннее, хотя следующая фраза несколько испортила это впечатление. – Но нужно уходить как можно быстрее. Он занят упырем.

– Мы-то уйдем, допустим. А селяне?