— Подожди, — Истираль поднял руку. — Хочешь сказать, что у тебя все эти процессы еще работают?
— Раз лет в пятьдесят — да, — вздохнула Ронина. — Но я надеялась, что это уже закончилось. Все-таки возраст у меня уже не девичий. И это и правда сильно отвлекает от работы. Если доживу до половины тысячелетия — узнаю, правду ли говорят или же все затыкают свои матки заклинаниями.
— Тогда как это связано с моим… умопомрачением?
— Напрямую связано, — Ронина потерла нос и скривилась. — Если судить по тому, что происходит, сейчас как раз гребанная середина этого растянутого цикла и самый подходящий день для зачатия детей. Но не обольщайся, тебе это не грозит. А вот мне придется посидеть дома, чтобы меня не украли, как ценную производительницу. В такие дни у женщины вырабатываются естественные запахи, привлекающие мужчин. Люди их чувствуют не носом, а мозгом. Гномы вообще ничего не ощущают. Вы, эльфы, более чувствительны в этом плане. К тому же ты еще и завязан на меня, а это означает, что тебя такой запах будет доводить до исступления. Я вот тебя ругала, а ты чуть по стулу не растекся. Так что все, брысь отсюда, и чтобы я тебя пару дней видела не ближе, чем за два метра. Черт, мне нужно сходить к алхимичке, а тут это дерьмо, — Ронина шваркнула карандашом по тетради, оставив некрасивую помарку.
Магичка уничтожила иллюзии и нервно прошлась вокруг телескопа, прислушиваясь к медленным шагам эльфа на лестнице. Послушался, паразит. Вообще, она переживала, что зря все это рассказала. Могла бы просто приказать не подходить к ней близко, и все. Но в таком случае это нарушило бы хлипкое доверие между ними, образовавшееся в последнее время. Да и Истираль не сдаст ее магам, все-таки он уже принадлежит ей со всеми потрохами. Проблема заключалась в и без того излишней симпатии эльфа, которую он норовил проявить при каждой подходящей возможности. Они до сих пор каждый вечер играли в эту странную игру «выгони эльфа спать отдельно», что порядком утомляло Ронину. А тут еще и чертово мутировавшее тело выкинуло крендель… могло бы и потерпеть до окончания войны и всего остального.
Ронина взглянула на безоблачное синее небо и тяжко вздохнула. Интересно, Нилайя специально проморгала такой день или не смогла отбиться от Истираля? Или же сама захотела ребенка? Маги ведь могли не только прекратить все эти процессы в женском теле, но и, наоборот, усилить. И тогда магичка возвращалась к изначальным настройкам… и могла рожать снова каждый год. Вот только никто не говорил, что от такого она теряла красоту, а зачастую и силу, тело истощалось, а там и смерть не за горами. Природа мудра, в отличие от людей…
========== Глава 47 ==========
Во избежание неприятностей Ронина в следующие два дня загрузила себя и Истираля под завязку. Сама она таскала через порталы эльфов, уже наловчившись настраивать порталы так, чтобы они открывались ровно на пути бегущего или падающего страдальца, а выбрасывали этого несчастного на уровне пола в малом зале у гномов. Первым подопытным так не повезло, поскольку они могли выпасть на приличной высоте почти под потолком или же на высоте гномьего роста, что тоже радости не добавляло. Ушастого племени все прибывало, и порой магичка подумывала, а не ошиблась ли она с их вымиранием. Вот только если гномов были тысячи, то эльфов пока насчитывались десятки.
Раненых она лечила в меру своих возможностей, выдавала новые амулеты и добывала провизию. Благо граф Силерин не оказался трусом и не сбежал из своего особняка, а запасся провизией и поставил личные отряды охранять поместье и прилегающие территории, наплевав на закон о всеобщем ополчении. Так что пока проблем с копиями еды у нее не было, проблемы заключались в постоянно истощенном резерве и необходимости спать.
Истираля Ронина загоняла тренировками и добычей ингредиентов до такой степени, что эльф просто приползал, обходил ее дальней дорогой и падал в кровать без задних ног. Это было жестоко с ее стороны, но магичка отлично знала — если даст ему волю, то у них будут нешуточные проблемы. А калечить эльфа ей не хотелось. И дело уже было не сколько в клятве, сколько в чем-то другом.
Она усиленно штудировала нарисованный план замка, запоминая, где что находится, запасалась лечебными и взрывными зельями, а еще выпросила у гномов кинжал на случай, если закончится мана, а жизнь захочется продать дорого. Ронина не обольщалась — ее захотят взять живой, поскольку столь ценный ресурс, как темную магичку с таким уровнем силы, маги просто не смогут потерять. И это было основной ее проблемой. Отпустить Истираля за сыном она не могла, бросить его дома тоже. Это вторая их проблема. Ронина крутила так и эдак, не понимая, как обойти проклятую связь ошейника с хозяином. Не держать же постоянно открытый телепорт, чтобы он ее чувствовал. Это бессмысленная трата маны, когда она может понадобиться на бой с магами или на лечение ребенка. Еще неизвестно, чем таким магистр отравил эльфенка, что тот стал загибаться при двух родителях-магах с неплохим целительским даром.
Один из вариантов она обдумывала чаще. Взять Истираля, оставить его где-то в качестве стражника или даже переодеть в форму стражи, закрыть острые уши шлемом и пойти с ним вдвоем за ребенком. Стражник и служанка — чем не парочка? Можно будет даже сымитировать любовный интерес, если их кто-то застукает. Ну чем еще людям заниматься в замке магов, как не обжиматься за шторами? Но тут опять всплывали сплошные пробелы. Истираль мог заиграться и забыться, войдя в роль. Их могли узнать обитатели замка, а точнее, узнать, что прототипы иллюзий находятся в другом месте и делают что-то совершенно другое. Стражника может отчитать начальник караула. Да мало ли что может пойти «не так» в замке магов, напуганных войной.
Ронина крутила так и эдак, раздумывая, а не послать ли личу вестника с просьбой напасть на замок магов, а там под шумок они сами быстрее справятся. Но это слишком фантастичное решение, чтобы обращаться за помощью к столь могущественному темному. К тому же неизвестно, что потребует лич в качестве платы за столь шикарную услугу. Магичка нервничала и перебирала варианты, но ни один ей не нравился. Все зависело от слишком многих факторов. От тактики лича, от действий светлых магов, да даже от цели магов по обе стороны фронта. Чего добивался лич? Мести или еще чего-то? Чего хотели маги? Почему медлили северяне, не присылая подмогу? Почему армии соседних государств тихо-мирно стояли на границе, и не думая помочь Исторулу в борьбе с нежитью? Не потому ли, что дожидались распада самого большого центрального королевства, чтобы отхватить себе лакомый кусок? Вот это все Ронину напрягало настолько, что она могла лишь метаться по своей комнате, перебирая всевозможные варианты «если». Если дойдут до столицы, если бой сместится на территорию какого-то соседнего государства, если вмешается еще кто-то, если лич погибнет…
Истираль принес собранные травы и цветы, все четко по списку, как заказывала Ронина. Ему не нравилась идея обходить магичку по дуге и складывать мешки на полу, но он ничего не мог предпринять против хозяйского приказа. Сам факт того, что Ронина намеренно отдалила его от себя, эльфа нешуточно напрягал. Он понимал, что магичка хочет сохранить его мозги в относительно вменяемом состоянии на случай нападения или еще какой неприятности, но… могла бы это делать не настолько откровенно цинично. Нет, если бы Ронина высказала ему что-то слюняво-приторное в духе «милый, нам нужно некоторое время побыть порознь, я беспокоюсь за твой рассудок», это была бы уже не Ронина, и он заподозрил бы подмену, но все же…
