Припомнить нечто подобное с Нилайей он не смог. То ли Нилайя обладала каким-то способом гасить в нужное время свою возросшую привлекательность, то ли он ее попросту не ощущал, считая природной страстностью магички и ее натуральным обаянием. И ведь Нилайя на самом деле этим обаянием обладала. Она очаровывала и мужчин, и женщин, правда, женщин в сугубо дружеской манере, но скандалов с ее участием эльф не помнил, хотя бывшая хозяйка могла и соблазнить кого-то из женатых и успешных мужчин для достижения каких-то своих целей. Правда, с рождением сына все это прекратилось, но факт оставался фактом.
Подумав, он достал из мешка два выкопанных с луковицами темно-бордовых цветка и осторожно положил на стол, как только магичка отошла в сторону.
— Я тут это… в общем, захотел тебе цветы подарить… но срезать так не смог. Если посадим, то они будут дольше цвести, чем срезанные… — несколько неловко переминаясь с ноги на ногу, начал он, уже не зная, как еще угодить хозяйке.
— Ну-ка, посмотрим, — Ронина обошла стол с другой стороны и притянула к себе цветы силовым захватом. Над ее лицом появился прозрачный щиток — теперь магичка уже не настолько доверяла окружающей среде. — Раньше эта гадость была ядовитой, и я варила из нее яды на заказ одному весьма влиятельному вельможе. Вот только тот помер, поскольку ему налили его же яду собственные сыновья. Смешная ситуация, верно? — магичка повертела цветы в разные стороны, раздумывая, куда бы их пока отложить.
— Но сейчас они не ядовитые, — уточнил эльф, пытаясь понять, угодил подарком или нет. Если судить по обычному равнодушному лицу Ронины, то не угодил. А если учитывать, что не получил луковицами по лицу, то вроде как все идет правильно. Впрочем, Ронина его толком не била, она лишь ставила на место.
— Нет, сейчас они обычные. Ладно, посажу, там еще остались банки для зерна. Дай их сюда, пожалуйста.
Эльф вздернул бровь, услышав «пожалуйста», но повиновался. Впрочем, передача банок напоминала те же танцы с бубнами — обойти по дуге хозяйку, взять необходимое, опять обойти. Ронине и самой это не нравилось, судя по ее нахмуренным бровям и скривленным губам. Наконец магичке надоело наблюдать этот бред, и она жестом остановила Истираля.
— Стой там, я сейчас сниму щит, и ты попробуешь побыть без него. Если не начнешь пускать слюни, значит, тебе уже можно ко мне подходить. И наградили ж боги… — уточнять, чем именно ее наградили боги — эльфом или природным обаянием в определенные дни — магичка не стала.
Он с удовольствием вдохнул воздух, наполненный запахами свежих зелий, которые только что доделала Ронина, и зелени от подаренных цветов и собранных ингредиентов.
— Приятно снова чувствовать мир на полную, — пробормотал Истираль, прекрасно зная, что слух у Ронины ничуть не хуже его собственного.
— На здоровье. А теперь медленно подходи ко мне, — скомандовала Ронина. — Если почувствуешь, что у тебя опять мозги вытекают в штаны, отходи назад. Попробуем выяснить безопасное расстояние.
— Неужели тебе не приятно знать, что ты кому-то небезразлична? — эльф сделал шаг вперед, прислушиваясь к собственным ощущениям, но ничего не происходило. И магичка выглядела как обычно, а не покрывалась ореолом идеальности.
— Возможно, приятно, — сдалась Ронина, — вот только сейчас не время и не место. Для начала нам нужно вытащить твоего ребенка из полной задницы, а потом выжить в войне. И для этого нам обоим нужны незамутненные чувствами мозги.
— Спасибо за честный ответ, — эльф подошел к ней почти вплотную, но пока не решался что-либо делать. Нет, никакого притяжения он не чувствовал, но все же Ронина теперь была для него самым родным и близким живым существом, всем смыслом жизни и даже смерти… Он поднял руки, показывая намерение обнять, и будто поманил магичку к себе.
Ронина отложила на стол цветы и позволила себя обнять, а после и вовсе почесала эльфа за ухом, пытаясь как-то уложить происходящее в голове. Ей было сложно привыкнуть к подобному нормальному отношению. И даже понимание того, что вся симпатия Истираля шла от ошейника, все равно не отгоняло дурацких мыслей. О том, что она может нравиться даже такая — добровольная отшельница, темная отступница и предательница, со шрамами на лице, теле и в душе. И если шрамы на коже были всего лишь следствием неудачи и при желании с ними можно было разобраться, то что делать со шрамами в душе, она не знала.
— Ладно, все, хватит с нежностями, — магичка отстранилась, чувствуя себя до ужаса неловко. Ей не нравилось это ощущение, поэтому она предпочла вернуться к деловому общению. — Давай посадим эти чертовы цветы.
— Предлагаю эксперимент, — поднял руку Истираль, с сожалением выпустив хозяйку из объятий. Такие моменты выдавались у них редко, обычно Ронина сторонилась его.
— Давай, жги, только что-то приличное, — ухмыльнулась магичка.
— Давай посадим эти цветы рядом с зерном? Они не ядовитые, поэтому на зерно не повлияют, но животные еще должны помнить о яде и не станут есть то, что растет рядом.
— Дерзай, — магичка вернула ему цветы, стряхнув землю на пол, и недовольно фыркнула, когда слизень попытался забраться в сумку с оставшимся в ней мхом. — Куда прешь, скотина безмозглая? Твоя жратва там! — она ткнула слизня под бок ногой, но тот проигнорировал пинок и украл кусок мха. Миска с большим пирожком от графа осталась нетронутой. — Завели на свою голову…
— Между прочим, он украл самый большой кусок мха, — наябедничал Истираль. — Я его долго отрезал, прирос, зараза, чуть ли не корнями.
— Если отравится, я его лечить не буду. Да там и лечить нечего, одна слизь. Знаешь, напоминает пудинг, только без мяса или фруктов, — магичка задумалась, а после перевела тему разговора: — Какого роста твой Рай? Нам нужно приготовить для него кровать и одежду. С детской одеждой сейчас будут большие проблемы.
— Роста? Наверное, он подрос у магов, но когда его забрала Нилайя, он был вот такой, — эльф опустил руку на уровень своего колена. — Он уже неплохо ходил, но бегать пока не мог.
— Ладно, если что будет не так, ушьешь ему одежду или останется на вырост. Все равно его здесь никто не увидит. Подготовь успокоительные зелья, сначала его будет корежить от нашей тьмы. И заготовь лекарства на всякий случай, поищи различные противоядия, там зеленая книга с большой черной каплей на третьей полке сверху в моей комнате, — велела магичка. — Мы должны быть готовы в любой момент вмешаться, поскольку наши дураки проигрывают войну, что и не удивительно. Только в сказках три калеки с одним мечом побеждают целую орду.
— Противоядия от какого яда мне готовить? — уточнил эльф, глядя на решительно настроенную хозяйку.
— Готовь все, на что есть ингредиенты, потом разберемся. Вечером идем к алхимичке, раз тебя не корежит.
— То есть ты откладывала поход из-за меня? — он удивленно вскинулся, почувствовав странную благодарность.
— И из-за себя тоже, — обломала его Ронина и тяжело вздохнула. — Не хотелось попасться магам в руки. Я как бы не собираюсь плодить всяких ублюдков. Думаю, теперь выползти будет безопаснее, хотя я попробую сделать одно зелье, подавляющее работу яичников. Это будет мерзко и больно, но мы должны продержаться.
— Ты настолько боишься, что готова терпеть боль? — покачал головой Истираль.
— Если бы рожали мужчины, они не задавали бы глупых вопросов, — магичка внимательно на него посмотрела и удивленно спросила: — Почему ты еще тут? Кто будет готовить противоядия?
— Я просто подумал… — Истираль шаркнул ногой и поплелся за указанной книгой.
Ронина долго смотрела ему вслед, пытаясь выловить ускользающую мысль. Что-то было не так. Эльф уже не так рьяно слушался приказов. То ли ошейник сбоил, то ли что-то изменилось. Она захотела проверить его плетения, но проблема была в том, что они слишком сложные и заметить крошечное изменение в таком количестве чужих заклинаний было просто невозможно. Да, магичка примерно помнила, как должна выглядеть норма, но кто сказал, что творящееся с эльфом не является нормой? Ей даже показалось, что правильно выполнял приказы он только в самом начале, а дальше начал выкручиваться, сначала научившись разговорами оттягивать момент, а после попросту забивая ей мозг всякой болтовней и мастерски влезая в душу. Это-то ее и смущало в последнее время. Но и выгонять ушастое недоразумение из башни рука не поднималась. Если она даже слизня не прибила… что уж говорить об эльфе.
