— Только не говори, что он будет тут жить, — попросил Истираль, но все же выполнил приказ, уже сам подойдя к темному и положив руку тому на лоб. Исцеление прошлось по телу эльфа, впрочем, шрамы и кусочек срезанного уха оно уже никак не могло вернуть. Хватило и того, что почти невидимый синяк зажил.

— Не буду, но ты сам все прекрасно понял, — Ронина поплелась к столу в поисках чистой чашки и миски. Гостя следовало кормить.

— Я не помешаю, — пролепетал дроу и наконец слегка приоткрыл один глаз, чтобы иметь возможность рассмотреть хозяев башни. — Продолжу зачаровывать, могу вон делать все, что прикажете…

— Спасибо, у меня уже есть кому приказывать, — вздохнула Ронина. — А теперь еще и будет кому открывать телепорты для гномов. Они же все равно будут тащить всякую пакость на зачарование.

— Кстати, твой Торигейд говорил, что у них там чуть раскол не произошел из-за нашего нынешнего повелителя, — грустно заметил Истираль. — Гномы чуть не передрались — одни считали, что торговать с темным себе дороже и лучше с голоду сдохнуть, чем идти на поклон к личу. А другие решили, что еда она и у нежити еда. Тем более я в шаре видел — Мит велел своим скелетам ставить теплицы и собирается припахать их выращивать всякие фрукты-овощи. Вообще не понимаю, чем гномам дроу не угодил.

— Потому что рукожоп, — передразнил интонацию своего надсмотрщика и основного начальника темный.

— Ладно, все, сначала ешь, потом будем думать, — Ронина медленно насыпала кашу в миску, стараясь не шататься и не показывать собственной слабости. Насколько она помнила, дроу слабаков не любят. Рано или поздно он все равно узнает о ее проблемах, но главное произвести первое впечатление, а дальше пусть что хочет то и делает.

— Не думаю, что вы захотите меня отравить, — вздохнул темный и сел за стол. — Меня зовут Ларикшаз, а вас?

— Да ты почти тезка одной знакомой нам эльфийки, — усмехнулась магичка, представив себя и Истираля. — Только она поименована на светлый манер — Ларисниль.

— Разные диалекты, — пожал плечами дроу, наворачивая кашу, — и разные языки.

— Ну что ж, думаю, пора прояснить ситуацию… — вздохнула Ронина. — Скажи, ты точно не хочешь вернуться к гномам?

— Чтобы еще раз получить по башке? — спросил дроу. — Не хочу. Колдовать я и тут могу. А нет, так отправьте меня куда угодно, только не к нашим. Они меня быстро не убьют…

— Ага, убьют медленно, — Истираль порыскал по залу и нашел старые бинты. Отрезав нужный кусок кинжалом, он аккуратно повязал бинт на голову Ларикшаза, тем самым прикрывая его глаза от света.

— Спасибо, брат, — вздохнул темный с явным облегчением.

— Брат? — вскинулся Истираль, но тут же прикусил язык. Если они сейчас подерутся, то Ронина их уже не сдержит. А смертоубийство им не нужно. Не те нынче времена.

— Спокойно, — тихо отрезала магичка. — Он не дроу, но уже темный… в общем, с ним все сложно…

— Значит, двоюродный брат, — пожал плечами дроу и чуть не облизал миску. Ему было абсолютно все равно, что тут за заморочки с магией и переменами в эльфах. Ему было тепло, сытно и впервые абсолютно спокойно. Так, будто он наконец-то обрел дом.

— Ну что ж… придется разгребать вторую комнату, — не слишком радостно заявила Ронина. — А так как я пока что работник никакой, то вы уж сами извольте. Весь хлам тащите сюда, потом, когда я восстановлюсь… сделаю из него что-то полезное.

Магичка умолчала, что «потом» легко можно превратить в «если». Если она восстановится в достаточной мере. Если ее резерв вернется к прежнему объему. Если она вообще сможет когда-нибудь колдовать, как раньше. Или хотя бы как ученица. Хоть как-нибудь. Если они вообще выживут в слишком быстро изменившемся мире.

Истираль ничего не говорил. Он молча очистил посуду и повел нового жильца облагораживать комнату. Почему-то ревновать и ненавидеть настоящего, а не иллюзорного дроу у него не получалось. Настоящий ни на что не претендовал, не задирал его и вообще назвал братом. Это было до того странно, что у эльфа ум за разум заходил. Но им все равно теперь придется как-то выживать. Впрочем, лишние рабочие руки никогда не мешали. Поднявшись по лестнице, он оглянулся на Ронину — та подняла Рая на руки, хотя для нее он весил довольно много, и потащила на лежанку читать и отдыхать. Для Ронины все это было уже слишком.

И разбирая бардак в запасной комнате, которая до сегодняшнего дня была в качестве кладовки и склада всякой дряни, Истираль впервые подумал, что жизнь продолжается дальше. Несмотря на слабость Ронины, на пришествие нового жильца, на возвращение сына, на войны и катаклизмы. Она все равно продолжалась так или иначе, шла своим чередом, заставляя их всех расти и меняться, становиться кем-то другим. Меняла их души и тела, заставляла переосмысливать какие-то моменты из прошлого и понимать, что не всегда свет является добрым, а тьма — злой. Что свет может прикрываться тьмой, но тьма никогда не прикрывается светом. И то, что они все стали темными и превратились в тварей, еще не сделало их менее человечными. Истираль был рад, что его сын вырастет среди темных, которые будут говорить ему правду и называть вещи своими именами. Он точно знал, что лич — нынешний правитель их королевства — никогда не даст в обиду нормальных темных.

Начиналась новая эра обновленного мира — эра тьмы. Эра темных магов, пришествия свежих потоков магии, новой крови и новых сил. Но это все уже совсем другая история…