— Сиди, но только тихо. Возьми там книжку в коричневом переплете, почитай про магию крови, заодно узнаешь, почему она запрещена. Это поможет тебе избавиться от вбитых в голову прописных истин. А если будешь шуметь, я тебя выгоню и навсегда запрещу сюда заходить, — столь длинная речь утомила ее, и Ронина буквально отключилась, уронив голову на подушку.
Истираль послушно взял книгу и уселся на табурет у окна, то и дело поглядывая на хозяйку. Помирать та явно не собиралась, просто провалилась в глубокий и крепкий сон. Так что тревожиться не о чем, но все же… ему не хотелось бросать ее в таком состоянии одну. Подумать только, а ведь она раньше как-то обходилась без помощи даже при сильном истощении. Ведь строила же как-то эту башню, напитывала заклинаниями, проводила опыты, создавала подобные артефакты…
Эльф открыл книгу и отшатнулся — на первой же странице был нарисован некромант, поднимающий мертвеца из могилы, а само название отпугивало похлеще многих других. «Запрещенная магия — как это было на самом деле». Но дальше ужасов не оказалось. Никаких запретных заклинаний ему не попалось, зато книга повествовала об истории этой самой запрещенной магии. Оказывается, многие темные маги становились некромантами — поднимали оживших мертвецов, создавали нежить, зачаровывали животных, чтобы те даже мертвыми могли служить своему хозяину. Подобная близость к смерти всегда пугала всех тех, кто ее не имел, поэтому после очередного темного мага, собравшего армию мертвых, некромантию объявили вне закона, а всех детей, обладающих подобным даром, стали умерщвлять, порой весьма жестокими способами. Выжившие же мстили, как умели, что породило множество войн около трех тысяч лет назад, когда случился всплеск рождаемости магов смерти.
История запрещенного колдовства оказалась столь увлекательна, что Истираль очнулся, лишь когда стало темнеть. Он читал весь день и почти прочел всю книгу, остался жалкий десяток страниц. Он узнал о том, что маги крови могут зачаровать кровь в теле любого живого существа, что тоже не понравилось светлым стихийным магам. Ведь если маг крови прикажет их собственной крови застыть в жилах, то она послушается, несмотря на все щиты и защитные заклинания. Лишь очень сильные магистры и архимаги могли им противостоять. Магов крови тоже почти уничтожили, низведя до единиц, разбросанных по миру и не имеющих ни достаточно знаний, ни возможности найти себе учителя, чтобы обрести могущество. Как справилась с этим Ронина, он не знал. Возможно, она была слишком хитрой, чтобы демонстрировать свои способности, и пользовалась сугубо стихиями и собственной магией, обманув магистра ордена и своих учителей. Но скорее всего, магией крови она стала заниматься уже здесь, в лесу, когда никто не мешал, не запрещал и не промывал ей мозг…
Он таки дочитал книгу до конца при слабом сумеречном свете из окна и вернул ее на полку. Кое-что прояснилось, но все равно оставалось слишком много вопросов. О том, где Ронина этому всему научилась, как смогла добыть редкие книги, почему вообще доверилась ему…
Истираль подошел к хозяйке и почти неощутимо положил ей ладонь на лоб. Ронина вздрогнула, но не проснулась, лишь вяло боднула его руку. Ее кожа оказалась сухой и прохладной, все еще слишком бледной по сравнению с нормой, но настолько сильное магическое истощение уже прошло. Эльф вышел из комнаты, решив, что и он для чего-то годится, кроме как переводить дармовые харчи, а потому спустился вниз и стал готовить из найденных ингредиентов специальный отвар, помогающий быстрее восстановиться.
Почему Ронина не запасала подобные вещи в хозяйстве, он не знал. Возможно, считала, что ее резерва и так хватит, а возможно, просто ленилась или забывала. Вряд ли она не знала, как готовить простейшие зелья и отвары в случае полного истощения — этому обучают еще в первые годы, когда маг лишь начинает постигать великое искусство волшебства. Эльфы тоже готовили подобные зелья, вот только использовали для них травы, растущие сугубо в эльфийских лесах… в эльфийском лесу.
Он обиженно фыркнул, вспоминая, что сейчас, вероятно, уже не существует его леса. Если все защитники погибли, то женщин и детей наверняка утащили в рабство. Полукровок ждала не менее печальная участь. Он не знал, чем же закончилась война. Да, в лесу еще кто-то был из его родичей, по словам Ронины, но кто и как там жил? Вдруг выживал, как дикое зверье, питаясь чем попало и растратив все достояние эльфийского общества, потеряв культуру, уважение к расе и богам, забыв все то, на чем воспитывались эльфы… Впрочем, он сам тоже не лучше. Потерял и культуру, и веру, и уважение к богам… Где эти боги, когда народ эльфов гибнет с каждым днем? Где все прославленные герои баллад, должные спасать своих возлюбленных? Где те, кто поможет ему? А хотя… ему уже ничто не поможет. Он навечно останется с ошейником и будет чьим-то рабом. Если не Ронины, так кого-то еще, долго ли умеючи произнести подчиняющую фразу и прижать свою руку к ошейнику…
— Что ты делаешь? — тихий голос магички прервал его размышления.
Истираль поднял руки, показывая свои самые мирные намерения.
— Готовлю тебе отвар, чтобы ты быстрее восстановилась.
— Ах да… — Ронина помассировала виски. Она уже немного выспалась и теперь зверски хотела есть — тело желало как можно быстрее восстановить резерв, а для этого нужно было получить энергию извне. — Спасибо, я как обычно о нем забыла.
— Я с радостью буду готовить его тебе постоянно, чтобы ты не забывала, — согласился эльф.
— Нет, слишком часто пить подобные вещи нельзя, — покачала головой магичка и принялась доставать ужин графа Силерина, подвинув его чашки.
— Как раз сегодня тебе такой отвар не помешает, — Истираль поставил перед нею чашку с парующим травяным чаем. Магичка принюхалась, довольно кивнула и подсунула ему блюдо с рагу.
— Да, сегодня тот самый день, когда отвар не помешает. Я тут кое-что подумала… — она вгрызлась в кусок мяса и довольно причмокнула, — так вот, мы можем создать для гномов амулеты от темной магии. На тот случай, если кто-то из них снова станет собачиться с магами. Гномы народ весьма темпераментный…
— Что-то я не заметил, — Истираль взглянул на Ронину с толикой восхищения — она ела, как живой человек, получая удовольствие от еды, забывая вытереть сок и соус с подбородка, не сидела чопорно, как аристократы, двигалась, говорила, жила… Это на самом деле была жизнь, а не бесконечно следование бессмысленным правилам этикета. Кто сказал, что нельзя капнуть соусом на стол? Почему нельзя вытереть жирные пальцы о полотенце, а не о специальную салфетку, почему нужно ждать, пока первым сядет за стол старший представитель семьи?
— Ты просто плохо их знаешь, — отмахнулась магичка. Она ела много и действительно получала удовольствие от рагу, от хорошо прожаренного мяса, от вкусных соусов и всего того, что обычно не лезет в глотку под взглядами множества снобов. — На самом деле гномы общительны, активны, весьма задорны… А уж какие песни они поют! Заслушаешься!
— Мне уже начинать ревновать? — приподнял бровь эльф, копируя мимику самой Ронины, но она лишь фыркнула.
— Глупости! Я обязана гномам жизнью здесь с относительным комфортом, я благодарна им за тонкие и очень сложные инструменты, а еще они дают мне часть своих запасов, хотя вообще не обязаны. Они действительно хороший народ. Я уверена, что будь я светлой, то неплохо общалась бы с вами, эльфами, и смогла бы вам помочь в случае нужды. И сейчас я бы с радостью делала зелья для вас, признай вы меня…
— Они не… они никогда не признают темную, в том-то и беда, — вздохнул Истираль. — А теперь не признают и меня, поскольку я уже не могу считаться настоящим эльфом. Вот эта милая штука, — он провел рукой по ошейнику, — навсегда превратила меня в изгоя для собственного народа. И даже если я вернусь… я стану просто приспешником врага, которого быстро убьют.
