Огромные, стрельчатые ворота в центре залы хоббит заприметил давно. Знать, это и были врата Тархан-Соэль.

Фридерик нерешительно приблизился к ним. Створки были покрыты невиданным, излучающим свет узором. Скосив глаза, хоббит заметил небольшие холмики снега на полу у самых ворот и, услышав дальнее завывание неистовых северных ветров, невольно поежился. «Нет уж, - подумал он, - еще не хватало случайно открыть врата и впустить эту лютую стужу внутрь…» Непроизвольно передернув плечами, хоббит попятился и вскоре оказался у подножья широкой лестницы, по которой он и спустился вниз.

Вновь оказавшись на втором этаже (уровне?) башни, Фридерик решил обследовать помещения повнимательнее. Что-то же привлекло его внимание не так давно?

Не пройдя и десяти шагов, он остановился у невысокой темной двери, из-за которой доносился едва различимый монотонный шум. Через щели же проникали едва заметные струйки пара. Фридерик попереступал с ноги на ногу в нерешительности, но любопытство всё же взяло верх над рассудительностью, и хоббит толкнул дверь. На удивление, тяжеленная дверь легко распахнулась.

- Баня! – восторженно воскликнул хоббит, не веря глазам своим.

Надо заметить, что многие считают хоббитов редкими грязнулями и неряхами. Это не так! Народец сей очень любит тщательно помыться, а особенно попариться. Можно смело утверждать, что искусство мыться немногим уступает в хоббитских обычаях искусству курения трубки. Потому в каждом хоббитском доме вы найдете объемистую бадью, которую частенько наполняют горячей водой, а также все необходимые для процедуры омовения принадлежности, а именно: мыло, мочало, полотенца и скребцы самого замысловатого вида и размеров.

В домах не очень зажиточных хоббитов для процедуры омовения использовались, как правило, кухни. Оно и понятно: рядом плита с горячим «жбаном». В домах же «богатеев», или зажиточных хоббитов, присутствовали отдельные «жбанные комнаты», или попросту говоря, бани. Впрочем, Фридерик лишь краем уха слыхивал про такое, но в жизни не видывал. Оттого, видать, он и застыл с широко разинутым ртом на пороге диковинной комнаты.

Посреди не очень большой залы (по меркам Тархан-Соэль, естественно) высился округлый, деревянный бассейн футов десять в диаметре и около четырех в высоту, до краев наполненный водой. Над бассейном подымался легкий пар, поверхность же воды покрывали пенные разводы. Рядом с бассейном стояли многочисленные лавчонки и табуретики, на которых в беспорядке были разбросаны свежие махровые полотенца, мыльца самых разнообразных и нежных цветов, а также прочие банные принадлежности. В глубоком камине полыхал удивительно жаркий огонь, а развешанные по стенам сухие травы наполняли зал неслыханным благоуханием.

- Сказка… - невольно вырвалось из уст молодого человека. – Как же давно я не мылся!

И тут, внезапно, хоббит почувствовал, как всё его тело зачесалось! Не в силах более себя сдерживать (лишь поплотнее прикрыв дверь) Фридерик торопливо разделся, побросав одежку как попало на ближайшие табурки, и с головой нырнул в горячую, ласковую водичку.

Как известно, впрочем, хоббиты плавать не любят. А потому к воде относятся крайне подозрительно (исключение составляют бани). Бассейн, в который очумя голову сиганул Фридерик, оказался не исключением. Тем более что был он на редкость глубоким (по меркам хоббитов, опять таки). Мгновение спустя хоббит вынырнул, тяжело сопя и отфыркиваясь. Опершись локтями о края деревянной лохани, он некоторое время рассуждал, как же устроиться поудобнее и, наконец, не придумав ничего лучшего, подхватил ближайшую табурку и поместил ее на дно бассейна.

Усевшись таким образом (пенная вода доходила лишь до груди), Фридерик расслабился. Умудрившись дотянуться до трубки и раскурив ее, хоббит и вовсе почувствовал себя на вершине блаженства. «Как тепло! Как уютно! И плевать на эти северные метели, беснующиеся ветра и призрачных преследователей! Ах, как хорошо, как спокойно…»

- Как прелестно… - услышал он знакомый голос, хоть и не сразу сообразил, кому он принадлежит.

От неожиданности хоббит подпрыгнул; деревянная табурка выскользнула из-под него и чуть не всплыла, но Фридерик успел схватить непослушный кусок дерева и водрузил его на прежнее место. При этом – помимо воли – хоббит сжался: теперь вода доходила до самого подбородка застигнутого врасплох молодого человека. Трубка звонко ударилась о пол…

- Мена… - пробормотал разнесчастный хоббит. – Как вы здесь оказались?

- Дверь закрывать надо, - сообщила девушка.

- Двери – здесь! – не закрываются, - парировал хоббит.

- Эта – закрывается! – И Мена звонко щелкнула щеколдой. – Теперь дверь закрыта, и нам никто не помешает поговорить!

Хоббит лишь еще глубже погрузился в горячую воду – теперь вода доходила ему почти до носа.

- Что вам от меня надо? – угрюмо промолвил он.

- Надо выяснить кое-что, связанное с твоим недавним падением в трещину…

- Может быть, это было бы проще выяснить, когда я помоюсь и оденусь, - заметил Фридерик.

- Мойся! Я тебе не помешаю! – усмехнулась девушка, медленно обходя бассейн и нарочито разглядывая стены залы. – Может быть, тебе спинку потереть?

Хоббит лишь скосил глаза. Очень хотелось напомнить, что всё это выглядит крайне неприлично (по-хоббитским понятиям, конечно же), но он тут же сообразил, что у Мены могли быть свои представления о приличиях.

- Не надо мне ничего тереть, – хмуро промолвил он, почувствовав, что начинает злиться. – Говори, что надо, и уматывай отсюда!

- Не хами! – отозвалась девушка откуда-то из-за спины. – А то по шее взгрею! Я тебе не лакей и не служанка, чтоб меня за дверь выставлять! Иль ты решил, что, коль уж я ухаживала за тобой последние дни, то мне и приказывать можно?

- Извините, госпожа, - промямлил Фридерик, припомнив, как Мена приносила ему еду в постель. – Виноват… Как-то само собой вырвалось…

- Следи за языком – вырываться не станет, - сварливо промолвила девушка.

- Ну, я же извинился! – взмолился пристыженный хоббит.

- Ладно, замётано… - Мена лишь фыркнула. – Не будем отвлекаться, как любит говаривать наш разлюбезный маг Палландо. Вернемся к нашей злополучной трещине…

- Далась она вам… - пробормотал Фридерик. Однако Мена его замечания не расслышала или не посчитала нужным отреагировать.

- Не хочу ходить вокруг да около, - негромко продолжила она. – Когда мы все сидели у костра и разговаривали о всякой ерунде – уж и не припомню о чем! – мне вдруг стало не по себе. Очень знакомое чувство! Будто такое со мной уже бывало, и совсем недавно… - Фридерик хотел было задать вопрос, но благоразумно промолчал, решив, что девушка и так расскажет обо всем, что считает нужным. Или не расскажет вообще.

- Я не сразу поняла, а потом уж стало не до того… Вначале гном обратил внимание, что ты куда-то подевался, потом не могли дозваться собаки! Короче говоря, все бросились тебя искать. Каждый – в свою сторону. Так получилось, что я оказалась на краю скального карниза, что был к югу от места стоянки…

«Ого, - хотел было воскликнуть хоббит, - оказывается меня понесло на юг»! И еще (про себя) он отметил, что приятели описывали эту ситуацию совсем по-иному.

- Еще издалека я заприметила подозрительный разрыв меж облаками, яркие звезды на фоне темного неба и на этом фоне - странные силуэты всадников на могучих скакунах… Ты, случайно, ничего подобного не видел? – спросила Мена, пристально наблюдая за хоббитом. Тот лишь еще больше погрузился в горячую воду. Ему припомнились давние страхи, и мурашки поневоле побежали по плечам, несмотря на обжигающую воду.

- Видел, - кивнув головкой, удовлетворенно промолвила девушка. – Я так и знала!

- Это была та же «девятка», что повстречалась вам вблизи Тиминской крепости? – осторожно поинтересовался Фридерик.

- Не знаю, - Мена нахмурила лобик. – Я их не считала. Как-то даже не сообразила…

- Кто их еще видел? – недоверчиво спросил хоббит.

- Не знаю… Думаю никто. Разве что Альфа. Впрочем, неудивительно, - Мена лишь махнула рукой, - собаки и кошки видят многое, чего люди при всем желании не в состоянии углядеть. Кто они такие? Что тебе о них известно?