«Сколько же вас, разных и любимых!» – мелькнуло в голове Георгия. Вдруг дальние двери распахнулись, и в зал вошла женщина. «Это ещё что за двери?» – удивился Георгий Макарыч. За головами сидящих он не мог толком разглядеть вошедшую. Но увидел, что на руках она несла спеленатого младенца. Женщина остановилась, все встали со своих мест и окружили её. Георгий почувствовал прилив человеческого тепла, будто он сам попал под палящие влюблённые взоры близких ему людей.

– Поглядите, друзья, как этот малыш внимательно смотрит в мир. Никак будущий художник растёт! – Георгий различил голос Петра, мужа Алёнки, человека умного и обстоятельного.

– Н-да, волевой подбородочек, ничего не скажешь. Этот своего в жизни добьётся, будьте любезны! – вторил Петру голос Алевтины, снохи.

Георгий улыбнулся. Уж что-что, а целеустремлённости ему, как и этому малышу, было не занимать. После окончания «Суриковки» он на четыре года уехал в Киргизию, поселился в предгорье Тянь-Шаня и стал писать горы. Забирался с этюдником аж на хребты снеговиков. Там-то и приключилась с ним история. Даже сейчас, как припомнится ему то давнее обстоятельство, спину сводит, хоть кричи. А случилось вот что.

Перешёл он с этюдником горный перевал и собирался уже в обратную дорогу, как прямо на него из-за валуна вышел настоящий туранский тигр.

«Возьми ружьё, – мелькнул голос старика киргиза, у которого столовался Георгий, – в горы без ружья никак нельзя!» «Моё ружьё – вот! – Георгий, смеясь, показал старику пару кистей, зажатых в кулаке. – Это ж целая двустволка!» Помнится, покачал тогда киргиз головой, прикрыл ладонями лицо и стал что-то быстро и тихо шептать.

Тигр издал предупредительный рык. Георгий отступил на шаг… и провалился куда-то вниз. Некоторое время он падал в мерцающей снежной кутерьме. То и дело какие-то уплотнения подталкивали его. Он бился о них, как лодка о горные пороги. Потом свет поредел, сверкнул парой прощальных вспышек, и вокруг стало совершенно темно. Тело Георгия влипло в плотный слой снега, падение прекратилось.

На том бы и завершилась наша история, но Георгию «смертельно» повезло. Его падение наблюдала группа альпинистов, сходившая с маршрута неподалёку. Они успели заметить, как в лавине падающего снега мелькнуло тёмное пятно, напоминающее человека. Откопали Георгия часа через четыре. Слава богу, он не успел ничего себе отморозить, успел лишь достойно приготовиться к смерти – был спокоен и рассудителен. Застывшие на щеках катышки слёз говорили о том, что приготовления не были безмятежны. «По крайней мере, это лучше, чем погибнуть в пасти зверя», – размышлял он, стараясь экономно дышать в плотной снеговой неволе.

Приключение счастливо закончилось, и вскоре Георгий уехал в Москву. По возвращении в столицу он первым делом отправился на птичий рынок. Долго бродил по рядам. Наконец нашёл нужного человека, сторговал классную охотничью мини-винтовку и к ней баул патронов. Запаковал хорошенько и отослал в Киргизию старику на добрую память о московском варяге.

– Гляньте, эка он кулачок сжимает! Такому на пути не попадайся! – хохотнул дед Герасим, поди, самый старый из гостей.

Вдруг малыш заплакал. Над его крохотной головкой прокатился гул весёлого одобрения. Гости расступились, и Георгий признал наконец в вошедшей женщине… свою мать.

– Вот оно что! Выходит, этот младенец – я? То-то смотрю, вроде как обо мне говорят. Невероятно!..

Женщина поднялась со стула, улыбнулась всем и медленно пошла обратно в несуществующие картинные двери. «Она уходит, – Георгий судорожно пытался понять происходящее, – она выносит меня?!»

Весёлый гул затих. Все стояли и молча провожали уходящую женщину. А Серёженька почему-то тихо заплакал.

Силуэт женщины растаял за дверью. Минут пять старик смотрел вслед матери и как бы себе самому. Необычайно остро кольнуло под сердцем. Болевые приступы в грудной клетке случались и раньше, но сейчас нарастающее событие отозвалось особым трепетом сердечной ткани.

«Что ж, – Георгий Макарыч, покашливая, выдохнул застоявшийся в лёгких воздух, – пора! Благодарю Бога за то, что мы все, как смогли… были».

В литературном кругу признан как поэт и писатель, которого во многом отличают правдивость и жизненность.

Кроме серьёзных, фундаментальных работ он написал немало стихотворений и рассказов для детей. Поэмы, повести и сказки Ю. Ахмедзаде, отражённые в произведениях: «Гулдаста» («Букет», 1978), «Мургоби чи мекобй» («Что ищешь, гусь», 1981), «Хурсандй» («Радость», 1982), «Хулбу» («Мята», 1987), «Панчох барг» («Пятьдесят листов», 1996), «Марзи баланд» («Поклонная гора», 1997), «Садсола шав-е, Дурроч» («Живи сто лет, Дурродж!», 1989), «Оинаи дидор» («Зеркало души», 1999), «Хумори ишк» («Ностальгия любви», 2003), – пришлись по душе читателям и стали узнаваемы народом!

В 2001 году увидела свет первая часть его исторического романа «Хафт Руъё» («Семь сновидений»). В нём правдиво отражены события времён завоевательских нашествий арабов на земли Хурасана и то, как народ отстаивал своё священное право быть свободным. Роман наглядно повествует о временах правления Саманидов – их взлёте и падении.

В 2012 году вышел роман «Любовь к девушке в шляпе», в 2017-м – книга стихов-газелей «Сеть воображения» («Ѓирболи хаёл») и для детей «Кошечка миляк словно хандаляк» («Гурбачаи танбалак, Танбалаки њандалак»).