«Созвездия яблок в садах…» Созвездия яблок в садах, В огромной вселенной из листьев, Под солнечным светом кружат И светятся, кажется, близко. Как звездный пролившийся дождь, Что в тесных запутался ветках, На небо уже не вернешь Округло-прохладные метки. Лишь руку к ветвям протяни, Сорви молодильное чудо, И яблочным соком в крови Вдруг вспыхнет любовь, как простуда. «А ты стал такой же, как все…»
А ты стал такой же, как все, Смешался с безликой толпой, И только порою во сне Еще промелькнет облик твой. Какой ослепительный луч Нас поднял из небытия, Но скрылся, волшебный, средь туч, Нет, я не узнаю тебя. «Осень плещется, как океан…» Осень плещется, как океан, В смутных шорохах, в древних преданиях. Бабье лето, короткий обман, Вдруг нахлынет воспоминанием, А потом закружится метель, Станет тихо, просторно и пусто И уснет до весны акварель В мягких впадинах зимнего хруста. Пробуждение Сначала вернулась музыка, Над бездною тихо кружа, Потом с отдаленного берега На воду ступила душа. И вслед за душой потянулись Косыми лучами слова, И чудо свершилось – проснулись Все чувства, и значит, жива?.. «Слова живут, они – живые…» Слова живут, они – живые, В них тайной истины зерно, Они звучали там впервые, Когда вокруг было темно. Им все подвластно, прозвучали И отделились тьма и свет. Они впервые прочитали По строчкам – вспыхнувший рассвет. Бесстрашные, летели в хаос, На землю, что была пуста, И ткали дивный синий парус, Вложив дыхание в уста. У каждого – свое призванье, Душа, характер и лицо, Найти бы ключик к пониманью И с Богом обрести родство. «Белошвейкой колдует осень…» Белошвейкой колдует осень – Золотистые кружева За бескрайнюю синюю просинь Паутинки цепляют едва… Шелковистая кончится нитка, От усталости осень уснет, И воздушная, легкая дымка Вдруг на землю с колен соскользнет. «Я живая, я живу…» Я живая, я живу, Глажу волосы – траву. Пусть звучит довольно странно – Ну живая, ну и ладно… «Я живая», – прокричу Вслед рассветному лучу, Пробегу по облакам, По оранжевым бокам. Прожурчу ручьем весенним, Проберусь в чертог осенний, Лета горстку зачерпну, В зимний терем загляну. Что ж ты смотришь недовольно, Жить, ты говоришь, крамольно. Мне тебя безумно жаль, Только чувствую, как сталь Острием пронзила сердце, Света узенькая дверца Потускнела, расплылась – Ты сказал, что я нашлась… «Осенний свет над городом играет…» Осенний свет над городом играет Сонату желтых листьев и дождя, И клавиши неслышно нажимает, И кланяется низко, уходя. И ноты, как взъерошенные птицы, Спорхнули с ветки в забытьи, во сне, Перевернув последние страницы В еще чуть-чуть мерцающем огне. Там оплавлялись в золото минуты, Шурша и издавая тихий звон, Освобождая от дождливой смуты Заката осыпающийся склон. А осень, величаво, неизбежно, Неспешно покидала тронный зал И свой наряд укладывала нежно, Средь хаоса блистающих зеркал. «За занавешенным окном…» За занавешенным окном Колдует осень листопадом И не отложит на потом Ни слов, ни музыки, ни взгляда. Я знаю – осень будет ждать И верить – до последней точки, Что снова сможет мне отдать Дождем отточенные строчки. «Цветет фиалка на окне…» Цветет фиалка на окне, А на стекле – мороз Рисует в полночь, при луне, Узор волшебных грез. Сверкая, взгляд его застыл. Фиалка влюблена, Она так мало знает мир, В том не ее вина. «Желтый лист изогнул ладошку…» Желтый лист изогнул ладошку, Словно нищий на мостовой, Словно лета лучистого крошку Он просил над пожухлой травой. Но, нахохлившись, плакало небо, В сизых тучах скрывая глаза, Не найти было теплого хлеба, И в ладошку упала слеза. «Заложники своей эпохи…» Заложники своей эпохи, У времени в плену, Зачем мы здесь – чтоб света крохи Добыть и сдать Ему. Кричим и маемся, и спорим, И делим Его власть, И неизменно все уходим, Земную бросив кладь. Нерукотворное – к порогу, Светильники – к Нему, Идем дорой длинной к Богу На суд по одному. И Он жемчужины от плевел, Конечно, отделит, Рукой умелой ожерелье, Быть может, сотворит, А может, нет, трудна дорога, Чтоб видеть жизни суть, |
