«Слишком долго была на пределе…» Слишком долго была на пределе И наверно, пора отдохнуть, Чтобы снова, как прежде, запели Вороха промелькнувших минут, Их достану однажды под вечер И на нотный листок положу, Муза тихо обнимет за плечи Посмотреть, как я песню сложу. «Я впитываю сердцем осень…»
Я впитываю сердцем осень, Ловлю знакомые черты И глаз задумчивую просинь, И близкий холодок беды. Так золотая безмятежность Листом кленовым по воде Скользит над бездной в неизбежность, Не зная о своей судьбе. «Икар разбился, но опять воскрес…» Икар разбился, но опять воскрес, И даже океан над ним не властен, И благосклонно в щелочку небес Взирает Бог – твой подвиг не напрасен. Хвала безумцам за пожар души, Не им ли подвигаются светила, И та Вселенная, что кружится в тиши, Не из того ли сделана горнила. Икар средь нас, он сочиняет крылья И пробует на прочность этот мир, Да не погибнет в волнах изобилья Его души пылающий эфир. «И все-таки хочется верить…» И все-таки хочется верить, Что жизнь нам дается не зря, И в небо откроются двери, Залогом тому – заря. Залогом тому – мосты Из хрупких и радужных снов, Конечно, пути не просты, Но Бог – это все же любовь. Но Бог – это все же надежда, И жизнь нам дается не зря, И, веруя в света одежды, В пространстве кружится земля. «Там, над крутыми берегами…» Там, над крутыми берегами, Из вещей глубины воды Поднялся призрак, над полями Взлетел в предчувствии беды, Стелился низко белой птицей И, плавно завершая круг, Шептал тревожно: «Колесницы Уж близок леденящий стук»… Но нет и не было ответа Его тоскующим словам. Свечою догорало лето, Стекая воском по плечам. «Кот умывается в прихожей…» Кот умывается в прихожей Неторопливо, не спеша, Поел, теперь умыться можно, И солнце нежит чуть дыша Его растрепанную шерстку, Полузакрытые глаза, Кот умывается в прихожей, И большего сказать нельзя. И если вдуматься, картина Достойна кисти Пикассо, В ней заключен обряд старинный И мир всем бедствиям назло. «Полощутся ветки в объятиях ветра…» Полощутся ветки в объятиях ветра, Листвой золотистой шурша, И холод-пират собирает монетки, Оснастку и реи круша. И осень-корабль уже вбок накренился, Исхлестан высокой волной, Наткнулся на рифы снегов и разбился, Упав в белопенный прибой. «О, Господи, вот так мы и живем…» О, Господи, вот так мы и живем, О, Господи, огонь и воду пьем, Над бездной в утлой лодочке скользим, Изображаем реку, дом и дым, А крылья, что дарованы в ночи, В кладовке, и потеряны ключи. «Настала настоящая зима…» Настала настоящая зима, Упала белым снегом на дома, На тротуары, а в проем моста Слепит поверхность чистого листа. И лезвия сверкающих коньков На нем выводят полукружья снов, Овалы дыма и круги огня, Волнуя, будоража и маня. «Я хрупкой девочкой в дождливой осен…» Я хрупкой девочкой в дождливой осени, Быть может, задержалась навсегда И в поисках воздушной, синей просини Опять бегу, не ведая куда. И храм в душе уже давно построен, Алтарь воздвигнут, и горит огонь, И то, что сердце и хранит, и помнит, Над тем не властна времени ладонь. «Осень, без стука и в душу…» Осень, без стука и в душу, Шурша листопадом своим, На цыпочках входит, нарушив Покой мой и взглядом косым Скользит и печали не прячет, И плачет остывшим дождем, И я подчиняюсь, и значит, Мы будем сегодня вдвоем Молчать, отрешенно кружиться, Глотать горький, призрачный дым… А завтра в окно постучится Зима снегопадом седым. «Я придумала тебя…» Я придумала тебя В долгий вечер декабря – Свет ночного фонаря, Я придумала тебя. Там, в ночи, снежинок рой Создан, чтобы быть с тобой, А моя – о грань стекла Жгучей каплею стекла… «Играя, ты из сердца вышел…» Играя, ты из сердца вышел, Оставил рану в нем, От боли каменея, слышу, Что чувства ни при чем. Увы, обратной нет дороги, Стучишь, молчишь, не рад. А сердце, полное тревоги, Пьет раной теплый яд. |
