– Вернись в барак, – приказал я.

– Не смей мне указывать! – Парень бросился на меня.

Я не успел среагировать, и тут же услышал хруст, от которого зашевелились волосы на затылке. Следом пришла боль. Словно зверь, она впилась в сломанный нос, и я застонал. Кровь падала на снег и расплывалась алыми маками. Парень, на миг остановившись, со всей силы ударил меня в солнечное сплетение, и я тут же повалился на колени, задыхаясь. Перед глазами всё поплыло.

И тут что-то ударило меня изнутри. Я почувствовал, что моё тело кто-то поставил на ноги, правая рука метнулась к кобуре, и через мгновение на парня обрушились удары дубинкой. Тот вскинул руки и упал на землю, прикрывая голову. А я продолжал наносить удары, вкладывая в них всю свою ярость. Люди, столпившиеся вокруг нас, что-то выкрикивали, но я никак не мог разобрать слова. Будто со стороны я видел, как мои руки наносят удары, но я не мог их остановить, будто кто-то невидимый и всемогущий взял контроль над моим телом. Так себя ощущала бы игрушка с пультом управления, если бы у неё был разум.

– Довольно! – раздался знакомый голос.

Я тут же отскочил от парня и выпрямился. К нам шла Узза. В сером комбинезоне и высоких чёрных ботинках, она напоминала грацией и спокойствием хищную кошку, выжидающую в засаде. Рыжие локоны идеальной волной спадали на плечи и спину, и в лучах солнца казались золотыми нитями, которыми кто-то щедро украсил голову Уззы.

Узза подошла к парню и, взглянув на него, сделала взмах рукой. Двое солдат-Иных подошли и, схватив за руки, поволокли его в сторону карцера. Узза повернулась ко мне и произнесла:

– Следуй за мной.

Я молча повиновался. Боль в носу не отступала, и я осторожно его ощупывал. В голове раздавался гул, а чувство тошноты вызывало желание поскорее прийти к себе и прочистить желудок.

Пройдя через весь лагерь, мы с Уззой прошли на территорию Иных. Здесь для них стоял большой корабль, служивший им домом. Внутри я ни разу не был, поэтому с интересом осматривал всё вокруг. Корабль был круглым, высотой примерно в трёхэтажный дом. Вдоль коридора по обе стороны шли каюты. Мы с Уззой поднялись на самый верх и зашли в каюту, на двери которой были странные символы, но один из них показался мне похожим на лису. Узза приложила к сенсорной панели ладонь и дверь разъехались. Внутри почти всю комнату занимала огромная кровать. Напротив неё на стене расположился экран, по левую сторону окно, выходящее на лагерь, небольшой столик и тумбочка. Прямо рядом с дверь стоял короткий диван.

– Садись, – приказала Узза.

Я повиновался. Узза обошла кровать и, подойдя к тумбочке, достала коробку.

– Тебе стоит быть осторожным, – сухо произнесла она, возвращаясь ко мне и доставая серебристый тюбик.

Её холодные пальцы обожгли мне кожу, и я вздрогнул. Мазь моментально впиталась, и я почувствовал, как боль тут же уходит. Зелёные глаза Уззы спокойно изучали моё лицо. Подушечки пальцев осторожно, еле касаясь, втирали мазь, прилепляли тонкий пластырь, который, попав на кожу, начал слегка шипеть и дымиться, а потом остался еле заметной полоской.

– Надеюсь, в следующий раз мне не придётся вмешиваться, – голос Уззы дрогнул вместе с плотно сжатыми губами.

Я кивнул, не в силах произнести ни слова. Узза продолжала изучать моё лицо, медленно, сантиметр за сантиметром.

– Скажи, – мне послышалась неуверенность в голосе Иной, – зачем вы касаетесь губами губ друг друга?

Я опешил, а потом неожиданно начал смеяться, впервые за долгие недели. Узза тут же нахмурилась и выпрямилась. Я поперхнулся и, откашлявшись, произнёс:

– Простите.

– Я жду ответа, – Узза опять слегка наклонилась так, что её глаза оказались на одном уровне с моими.

– Так мы целуемся, – ответил я.

– Зачем?

– Не знаю, – я пожал плечами. – Это приносит удовольствие, ты чувствуешь человека, которого любишь. Неужели вы не знаете, что это такое?

Узза покачала головой, забыв о своём запрете задавать ей вопросы. Крылья её носа затрепетали, она нахмурилась и резко прижалась своими губами к моим. Н мгновение я застыл, не зная как реагировать. Определённо, Узза не понимала, что стоит делать дальше, и я взял инициативу в свои руки. Очень мягко я поцеловал её и слегка отстранился. В её зелёных глазах бушевал океан эмоций, который, казалось, я физически ощущал всем телом.

– Как странно, – прошептала Узза и снова приблизилась ко мне.

И в этот самый момент раздался взрыв.

Услышав взрыв, Узза резко выпрямилась. В несколько шагов она преодолела расстояние до окна, выходящего на лагерь. Я поднялся и, слегка шатаясь, подошёл следом. Лагерь раскинулся перед нами, как на ладони: стройные ряды длинных бараков, ровные прямоугольные площадки, залитые светом, люди, сбившиеся в кучи, а вдалеке, на окраине, разрушенные, словно карточные домики от неудачного прикосновения, три барака. Группа Иных уже бежала в ту сторону, в то время как другие начали загонять людей в бараки, подгоняя ударами и пинками.

Узза посмотрела на меня и мерзкое чувство, будто в горле у меня появился огромный сгусток слизи заставил меня сморщиться.

– Очень надеюсь, – голос Уззы больно бил по ушам, – что ты никак в этом не замешан.

Я попытался что-то сказать, но Узза вскинула руку, призывая молчать. Она подошла к тумбочке и, наклонившись, достала из ящика какое-то оружие, смутно напоминающее пистолет. Проведя по небольшой панели с боковой части, она его активировала, и тут же раздалось тихое потрескивание.

– Идём, – приказала она.

На улице стоял шум: люди кричали и пытались вырваться из бараков, многие стонали от боли, а некоторые катались по земле, визжа от боли и держась за заклеймённые запястья. Один из Иных подбежал к Уззе и быстро что-то заговорил на их языке, при этом постоянно оглядываясь в ту сторону, где прогремел взрыв.

Я напряжённо оглядывался. В пяти метрах от меня молодая девушка лежала на земле. Снег под её головой окрасился в красный, рот был слегка приоткрыт, и из груди вырывались хриплые стоны. Стоящий над ней Иной, совсем юнец, ухмылялся. Достав из кармана два небольших диска, он присел рядом с девушкой и, взяв её руку, прицепил их к коже. Девушка забилась в судороге, а на её губах появилась белая пена.

Узза бросила на неё мимолётный взгляд и окликнула юнца. Тот, вытянувшись и вскинув подбородок, что-то быстро ответил, а затем пнул в бок девушку.

– Зачем он её мучает? – тихо спросил я, почувствовав, что ко мне вернулась способность говорить.

Узза взглянула на меня, но не ответила. Вместо этого она подозвала двух солдат, стоящих неподалёку, и те, взяв девушку за руки и ноги, потащили её куда-то прочь. За ними протянулась дорожка из капель крови, падающих с разбитой головы девушки.

– Если ты не хочешь оказаться на её месте, – Узза слегка поморщилась, – молчи и не отходи от меня. Пока тебя оправдывает лишь тот факт, что во время взрыва ты находился рядом со мной. Но у тебя же могут быть и сообщники. И будь уверен, если это окажется так, я буду первой, кто применит к тебе силу. Ты понял меня?

Я кивнул.

Пока мы шли к разрушенным баракам, я пытался успокоиться и не думать о том, что произошло несколько минут назад в каюте Уззы. У Иной были очень мягкие и холодные от долгого пребывания на морозе губы. Даже сейчас я мог ясно представить тихий вздох Уззы, ощутить напряжение и нечто особое, окутывающее меня всего в тугой кокон и заставляющее забыть обо всём. Кем бы ни были по своей природе Иные, типичные физические взаимоотношения для них были чужды, и даже такое невинное действие, как поцелуй, ломали привычную для них маску спокойствия и равнодушия.

Возле разрушенных бараков царил хаос. Люди сбились в кучки, кто-то громко кричал и рыдал, порывался броситься к завалам, Иные, среди которых я заметил Ига, осматривали место взрыва и обрушивали удары дубинками на спины и плечи тех, кто пытался подойти к развалинам. Из-под обломков то тут, то там торчали человеческие тела. Кто-то ещё был жив, и их стоны и мольбы о помощи больно били по ушам.