Прикрываю глаза, потому что от бесконечных поворотов начинает подташнивать. Положение немного смущает, но возмущение сейчас выше моих сил, да и есть в происходящем своя прелесть. Чуть ниже по лестнице стучат каблуки Лины, но когда холод подвальной лестницы сменяется теплом – первого? да, вроде первого – этажа, она уходит в другом направлении. Тяжелая рука ненавязчиво лежит поперек туловища, удерживая на месте, не давая рухнуть на пол.

– Твоя дверь справа, – негромко произносит он. – Но сегодня тебе придется спать со мной в одной постели, чтобы магические связи окончательно закрепились. Потом ты спокойно переедешь в свою часть дома.

Я приподнимаю голову, рассматривая деревянную дверь. Киваю, с трудом воспринимая слова. Он заезжает в свои комнаты. Просторная гостиная. Еще одна дверь. Спальня. Сонливость спадает, я понимаю, что у меня горят щеки, пылают уши и шея. Мужчина хмыкает и кивает на ширму. Я неловко соскакиваю с его колен, едва не путаюсь в подоле платья. Он отправляется за другую перегородку, я же прячусь за ту, на которую указали мне. Нахожу там же свой чемодан. От обилия переживаний начинает потряхивать, поэтому вытягиваю теплую пижаму, первое, за что цепляется взгляд и по странному совпадению лежащее сверху. Стоит раздеться – по телу проходится очищающее заклинание, его якорь, небольшой фрагмент резьбы на основе ширмы, на миг начинает искриться. Быстро одеваюсь, ныряя под одеяло, зажмуриваясь.

В тепле постели снова начинаю засыпать, но расслабленное тело напрягается, когда матрас с другого края проседает. С невольно вырвавшимся тяжелым вздохом поворачиваюсь к теперь уже мужу. Даже вот так, максимально близко, он не выглядит на свой возраст, все еще мальчишка мальчишкой. Только глаза взрослые, уставшие от происходящего в жизни.

– Если хочешь что-то спросить – спрашивай. И двигайся ближе. Не бойся, не трону. Моя репутация сильно преувеличена.

– Я не боюсь. В голове пока столько мыслей, что не знаю с чего начать, – осторожно придвигаюсь к нему.

Блондин вытягивает руку, давая возможность устроиться под боком, аккуратно приобнимая. Тепло. И даже почти не напрягает. Есть в нем что-то располагающее, и я надеюсь, что мне не придется увидеть его другое лицо. В то, что Вирт белый и плюшевый, я не верила. Бесхребетные магистрами не становятся, да и из того пекла, куда кидали его прежними не возвращаются.

– Есть что-то, что мне нужно знать? Ну, там, комната, которую нельзя открывать…

– Неоригинально, придумай другую отсылку.

– Что? – я даже приподнялась на локте. – В каком смысле?

– Сказка про синюю бороду уже избита. Но – нет. Таких комнат нет. Лаборатории тебя сами не пустят без меня или Лины, алтарная тоже. А больше ограничений нет. Вру, еще мой кабинет. Знаешь, мне нравится, что ты от ужаса не трясешься. А как же стереотип о тиране, не дающем вздохнуть чуть громче, выбирающим молодых, чтобы подпитываться их магией? – он приоткрывает один глаз, рассматривая меня.

– А как же стереотип о малолетке, скачущей в постель к сильным состоявшимся магам, чтобы исправить собственные проблемы с магией?

Он тихо засмеялся, укладывая меня обратно и натягивая выше одеяло. Я хотела спросить что-то еще, но он только шепнул «Давай с утра» и прикрыл глаза.

Проснулась я одна, посреди постели, тщательно укутанная в одеяло со всех сторон как в кокон. Михеля в комнате уже не было, даже слышно не было. Зато чувствовала я себя удивительно хорошо – так, как никогда за восемнадцать лет своей жизни, ничего не болит, противной слабости нет “вотпрямсутра”. Только сев и осмотревшись поняла, что нахожусь не в той же спальне, где засыпала, а в каком-то другом, явно необжитом помещении. Меня перенесли? Ну да, правильно, магическое состояние стабилизировалось, можно и жить каждому собственной жизнью. Ожидаемо.

В углу за ширмой нашлась дверь ванной. Я немного повозилась с температурой воды, и через несколько минут с удовольствием соскользнула в горячую воду, позволяя себе расслабиться. Тело ощущалось сильным и послушным, как и должно быть изначально, а не как та поломанная кукла, что жила вместо меня все это время, понятно, что это ощущение на контрасте, что до идеала еще далеко, но… Уже одно это окупало брак с лихвой. Возилась я не слишком долго – тоскливый вой желудка помешал понежится в ванне еще немного. Решив осмотреться в своих комнатах, пока просыхают волосы, в одном халате выскользнула в гостиную.

И тут же затянула узел потуже – супруг сидел за столом, явно дожидаясь меня. Услышав мои шаги, он поднял взгляд от газеты, изогнул бровь и прошелся неторопливым взглядом сверху вниз, задержав его на босых ногах. Я завернулась в ткань еще плотнее, уверенная, что вздох мне послышался, и нервно переступая. Неловко получилось.

– Доброе утро, Рина. Завтракать будешь? – он кивнул на столик.

– Доброе. Буду. Только я пойду и…

– Меня не смущает твой вид.

Почему-то в это и верилось, и не очень, и не знаю, чего было больше. Одно могу сказать точно – лично меня смущало нахождение перед симпатичным мужчиной в одном халате, но раз уж ему это не мешало… Вирт еще раз указал на кресло, и я сочла за лучшее сесть и не возмущаться. Спрятала ноги под стол. Блондин небрежно сложил газету, откидывая ее в сторону, а мне в голову полезли всякие неуместные мысли. Но быстро улетучились, стоило отвесить себе воображаемую пощечину. Что-то фантазия расшалилась.

Михель дернул пальцами, и посуда на столе пришла в движение. Да уж, моим родственникам явно не доставало этой изящной, непринужденной легкости в использовании магии. Он колдовал так, как другие дышат – просто не замечал этого. Естественно. По коже прошлись мурашки, а может, просто вода с волос стекала.

Я слишком нервным жестом вцепилась в чашку, не понимая, что со мной происходит. Такая буря чувств и эмоций была мне не свойственна. У обследовавшего меня медика было предположение, что аномалия магических каналов не дает организму полноценное работать в том числе – в плане гормонов. Проще говоря, меня ждали все прелести переходного возраста. И никакой возможности реализовать фантазии. Главное не краснеть сейчас, главное не краснеть.

– Итак, я хотел обговорить некоторые моменты, касающиеся нашей с тобой совместной жизни. Думаю, мы оба прекрасно понимаем, что брак исключительно по расчету и никаких иллюзий по этому поводу не питаем? – внимательно посмотрел он мне в глаза, что-то выискивая.

– Само собой. Исключительно взаимовыгодное мероприятие, – волнение начало потихоньку сходить на нет.

– Отлично. А то имели место, – неопределенно сжал пальцы, – прецеденты. От меня наивно ждали бури чувств и эмоций. Обоих видов. Не то любовь всей жизни мечтали сыграть, не то в жертву кровожадного серийника.

– А что на деле? Если это не секрет, – я снова спряталась за чашкой.

– Не только воду пей, – он подтолкнул ко мне укрытую крышкой и заклинанием тарелку. – Не секрет. Мне нужна магичка с конкретной направленностью дара. Моя травма порождена исключительно заклинанием. Только вот с темными целителями нынче проблема.

А уж тем более с целителями брачного возраста. Это правда. Зато и такой «перебор» дефектных девиц стал понятен. При полном магическом браке исправляются недостатки и проявляется врожденный дар. А раз в восприятии магии такие супруги практически одно и то же, то исцеление становится вопросом времени. Что же до любви… единицы среди магов могут этим похвастаться. Уважение, взаимная приязнь – не более. Чаще всего – голый расчет, передача своей силы, рождение одаренных детей. Ничего личного. Или наоборот – только личное. Личные интересы и амбиции.

Оставался вопрос про бывших жен, слишком уж выгодными для Михеля выглядели их смерти, но спросить я не рискнула. Впрочем, он явно ощущал, что размышляю я непосредственно о нем, да и по лицу прочитать было не сложно – вся родня об этом говорила, что я не умею держать себя в руках. Он аккуратно коснулся моей ладони: