Рихард почувствовал, как в груди волной поднимается раздражение к этой невероятно красивой женщине. Он хотел было сказать ей в ответ что-то язвительное, но Берта не дала ему, продолжив уже без тени улыбки:
—Как можно быть таким недальновидным? Вы ничем не поможете Тиллю, разве что оттяните неизбежное. Вы собираетесь идти туда как жертвенный агнец, да еще и Гордона с собой тащите. Зачем? Ведь уже ясно — Нарина безумна и переговоры с ней пустая трата времени. Она использует вас, и вы ничем не помогаете другу, скорее вредите. Где ваш козырь? Как только вы поднимитесь туда, вы тоже станете заложником. Она вынудит вас опубликовать данные, а потом убьет вас обоих.
—Она обещала, что отпустит нас, — сказал Рихард неуверенно, не желая признавать, что у него самого были такие же мысли еще несколько минут назад. Ему не нравилось идти к Нарине безоружным, но Гордон уверял, что имеет над девушкой большую власть и им нечего опасаться.
—Вы поверили террористке? — Берта скривила лицо в презрительную гримасу, но даже так оставалась невероятно привлекательной.
—А вы что предлагаете? Бросить его там и ничего не делать? — воскликнул Рихард сердито.
—Герр Круспе, доверьте это дело профессионалам и не рискуйте своей жизнью, это самое здравое решение из возможных.
—У нас нет времени, — упрямо повторил Рихард. — И вы не удержите меня, я все равно пойду туда.
—Да я и не буду даже пытаться, — равнодушно ответила она и усмехнулась. — Ваша жизнь меня не волнует, вы можете поступать так, как вам заблагорассудится. Ваш безрассудный поступок, возможно принесет нам некоторые неудобства. Придется как-то объяснять эти фото, ваши смерти и прочее, но мы обладаем достаточными ресурсами, чтобы минимизировать потери.
—Минимизировать потери? — ошарашено повторил за ней Рихард.- А как же Тилль, разве вы с ним не…
—Молчать, — резко оборвала его Берта.- Никогда не произносите вслух того, о чем можете потом пожалеть. Я не имею никакого отношения к герру Линдеманну, мы лишь однажды виделись на светском приеме, устроенном моим мужем, а все остальное ваши измышления и инсинуации. Я уважаю ваше творчество, но никогда не являлась его почитательницей. Если герр Линдеманн погибнет сегодня, я буду сожалеть о том, что Германия потеряла талантливого поэта и исполнителя, но не думайте, будто это может повлиять на мои решения.
Баум удивленно переводил взгляд с Берты на Рихарда и обратно, похоже он был искренне удивлен всем тем, что говорила его покровительница.
—Понятно, — Рихард покивал, — Ну что же, ваши отношения с Тиллем меня не касаются. Он мой друг и я сделаю все, что должен для его спасения. — Рихард повернулся к Бауму. — Ты идешь?
На лице политика отразилась целая гамма чувств: беспокойства, растерянности, стыда, огорчения, жалости. Видимо слова Берты все же подействовали, и он начал сомневаться.
—Рихард я думаю, что нам стоит еще раз…— начал было он, но Круспе остановил его нетерпеливым жестом руки.
—Я все понял, ты вовсе не обязан идти со мной, я сделаю все сам, — он обошел Берту и направился к подъезду.
—Рихард, — окликнул его Баум. — Не нужно принимать поспешных решений. Ты не должен…
Но Круспе даже не стал слушать, он рывком открыл дверь и скрылся за ней, обрывая оправдания Гордона.
В подъезде было прохладно. Круспе вынул телефон, еще раз прочел записанный там адрес. Нарина жила на последнем этаже. Рихард прошел мимо рядами висящих почтовых ящиков, поднялся на площадку и вызвал лифт. Пока кабина спускалась, Круспе посматривал на входную дверь, не войдет ли Баум, но лифт пришел, а политик так и не появился. Круспе зашел в кабину и нажал кнопку девятого этажа.
На широкой ярко освещенной лестничной площадке располагалось четыре квартиры. Рихард снова сверился с данными записанными в телефоне и нажал звонок на нужной ему двери. В квартире раздалась приглушенная трель. Круспе сделал один глубокий вдох и приготовился к встрече с неизбежным, но к его удивлению, время шло, а никто ему так и не открывал. Рихард еще раз взглянул на номер квартиры. Все совпадало, он пришел по нужному адресу, но только вот почему-то тут его никто не ждал. Ему стало не по себе. А что если Нарина не дождалась его, убила Тилля, а потом сбежала? Мрачные прогнозы были скорей по части Флаки, но после встречи с Бертой Рихард ощущал какую-то опустошенность и позволил тревоге победить над разумом. Его сердце гулко стучало в груди, а ладони вспотели.
Рихард приложил ухо к кожаной обивке двери и прислушался. Ему показалось, что он слышит возбужденные голоса, но возможно это было лишь его разыгравшееся воображение. Сосущее чувство в желудке усилилось. Кто-то вызвал лифт, и тот тронулся с металлическим лязгом. Рихард подскочил на месте от неожиданности и прижал руку к груди. Сердце готово было выскочить наружу.
—Черт, — тихо выругался он себе под нос, а потом взялся за ручку двери и нажал на нее.
Она легко поддалась и, к его удивлению, бесшумно открылась внутрь. Он мгновение помялся на пороге, а потом вошел в квартиру и прикрыл за собой дверь.
========== Глава двадцать восьмая. Четыре мужчины и одна женщина. ==========
***
Мужчину, вошедшего в комнату сразу за Нариной, Тилль никогда раньше не встречал. Он был невысок, крепко сложен, носил короткую военную стрижку и выглядел крайне неряшливо: грязные стоптанные ботинки, вытянутая футболка с пятном кетчупа на животе, джинсы, серые и словно давно нестиранные, но при этом взгляд у этого мужчины был цепкий и внимательный. Да и держался он весьма настороженно, словно в любой момент был готов отражать нападение. По всем этим едва заметным признакам Тилль сделал вывод, что перед ним полицейский и не ошибся.
—Это Том Гельден, я тебе о нем рассказывала, — сказала Нарина чуть раздраженно, похоже, девушка не ждала своего помощника в гости и не была рада его внезапному приходу.
Тилль молча кивнул Тому, но рыжеволосый мужчина не удостоил его ответа. Вместо этого он первым делом подошел к балконной двери, открыл ее, опасливо выглянул наружу, словно ожидал увидеть там вооруженный отряд полиции, потом закрыл дверь, задернул штору, погрузив комнату в тревожный полумрак, и вернулся на середину комнаты.
—Ты совсем с ума сошла? — сказал он, обращаясь к Нарине, — какого черты ты тут творишь, девочка! Что это вообще значит?
Томас указал открытой ладонью на «пояс Шахида» и уставился на Нарину.
—А вас в полиции совсем ничему не учат, раз ты не знаешь что это такое, — съязвила Нарина и усмехнулась.
—А ну не смей говорить со мной в таком тоне, — Гельден насупил кустистые рыжие брови от чего стал похож на озлобленного бультерьера.
—Или что? — Нарина чуть наклонила голову. — Отшлепаешь меня?
Томас молчал и прожигал ее гневным взглядом. Тилль тоже помалкивал, наблюдая эту сцену и размышляя можно ли считать Томаса Гельдена своим союзником или скорее врагом. Наконец Томас не выдержал и перевел взгляд на Линдеманна. В его взгляде было столько холодной ненависти и презрения, что Тилль понял — полицейский ему точно не союзник.
—Я раньше уважал тебя, думал ты наш, — презрительно бросил Гельден Тиллю, скривил губы и снова повернулся к Нарине.
Тиллю оставалось только гадать, о чем говорил полицейский, спрашивать напрямую он не рискнул, кто его знает, чем может закончиться такая любознательность, вполне возможно незапланированным походом к стоматологу и восстановлением передних зубов.
—Что он тут делает? Ведь речь шла о Круспе, какого хрена ты и этого сюда втянула? — спросил Томас у Нарины.
Тилль заметил, что полицейский на взводе, он побагровел, его ноздри опасно раздулись как у быка на арене, а на веснушчатой шее пульсировала вена.
—Что тебе не нравится, Том? На нашу договоренность это никак не повлияет, — расслаблено произнесла Нарина и уселась на стул, закинув ногу на ногу. — Тебе бы лучше пойти домой, мне сейчас не нужна твоя помощь.
—Пойду, но не раньше, чем ты мне отдашь все бумаги, — сказал Том и сделал шаг в сторону девушки. Тилль с ужасом подумал, что полицейский сейчас нападет на нее, и все они погибнут от незапланированного взрыва, но Нарина предупредительно вытянула вперед одну руку и сказала:
