Вэл двинулась к выходу, но Брин схватил ее за предплечье.　

— Позволь, я тебя провожу.　

Развернувшись, она попыталась не выказывать страха — лишь легкую злость на его подозрения.

— Ты не можешь вот так идти. У тебя майка наизнанку, словно ты одевалась в ужасной спешке.

— Похоже, я не обратила внимания, — вяло улыбнулась Вэл.　

— Вот как? Ты что, действительно одевалась в ужасной спешке?　

— Не говори глупостей!　

Не желая хотя бы частично оголяться перед ним, она удалилась в ванную и вскоре вернулась в нормально надетой майке.　

Брин за это время вытащил чемодан и, стоя перед ним на коленях осматривал.　

— Скверная девчонка! Вижу, ты порылась в моих вещах. Мог бы и догадаться, что ты попытаешься открыть чемодан, но надо же... тебе хватило старательности отыскать ключ. — Он протянул его Вэл. — Только вот, дорогая, ты забыла его в замке.　

— И знаешь, находки меня так удивили! — Выпрямившись, она с вымученной улыбкой обняла Брина за шею. — Я очень на тебя сердита, Артур!　

— Сердита? Я обнаружил, что ты рылась в моих вещах, но сердиться почему-то вздумала ты. Умно, Вэл, только ничего у тебя не выйдет.　

— Теперь я понимаю, почему ты закрывал чемодан. Прятал от меня кое-что, чего стыдишься. Свои грязные журнальчики. Весь этот эротичный латекс. Как ты мог скрывать от меня такое?　

Вэл попыталась к нему прикоснуться, и он отодвинулся еще на шаг. Невероятно, однако отступал именно Брин.　

— Неважно. Ты не имела права шпионить.　

Он оторвал крышку у вынутой пачки дешевых марокканских сигарет и, вытряхнув одну, поджег зажигалкой «Данхилл». Руки у него тряслись, чего раньше Вэл за ним не замечала.　

— Да ладно тебе, — попыталась она разрядить ситуацию. — Давай вернемся в постель! Будем смотреть твои журналы. Глядишь, найдем что-нибудь вдохновляющее. Я была плохой девочкой, но обещаю загладить вину. Вот увидишь, нам будет хорошо.　

Только сумеет ли она сдержать обещание? Сможет ли прикоснуться к Артуру и не закричать? Ведь он способен живьем содрать с человека кожу и вогнать ему в глазницы пятидюймовые каблуки.　

— Ну, Артур, что скажешь?　

На этот раз он позволил погладить его по щеке и поцеловать в губы. А еще ничуть не изменился в лице, когда она отстранилась и пообещала, будто мать, желающая задобрить конфетами капризного ребенка:　

— Я даже позволю меня наказать.　

— О, дорогая, — сделав глубокую затяжку, он свободной рукой погладил Вэл но волосам. — Разрешаешь тебя отшлепать?　

Она следила за его глазами, холодными и безжизненными, словно потухшие звезды в далекой галактике.　

— Да.　

— И кусать соски?　

Не выдает ли ее голос? Понимает ли Брин, как сильно у нее во рту пересохло от страха?　

— Разумеется.　

— И остальное?　

Вэл кивнула. Его губы приблизились к ней почти вплотную. Она больше не видела глаз Брина, только рот, что скользил над ней, чуть изгибаясь в белозубой улыбке.　

— О, милая, это просто шутки. Неужели ты думаешь, что я действительно причинил бы тебе боль?　

Брин поцеловал Вэл, затем поднес к губам ее руку и тоже поцеловал, после чего стремительным движением затушил о ладонь сигарету.　

Вэл взвыла от боли, и Брин отвесил ей оплеуху, которая отбросила бы ее к стене, если бы одновременно с этим он не выкрутил ей запястье и не рванул на колени.　

— Что ты нашла в моем чемодане ? Что?!　

— Ничего, Артур! Прекрати! Не понимаю, о чем ты?　

— Ах ты лживая потаскуха!　

Он перехватил молотившие по нему руки, прижал к бокам Вэл и обездвижил коленями. Она закричала, зовя на помощь.　

Брин дважды врезал ей кулаком, удары отдались в черепе, будто залпы из пушек. Во рту появился вкус крови, перед глазами запульсировала кислотно-неоновая пелена.　

— Все могло сложиться иначе, куда приятнее для нас обоих. Но нет, тебе понадобилось все изгадить, длинноносая ты шлюха. Снова смешала мне планы. Зря не убил тебя в нашу первую встречу. Не стоило ждать.　

Вэл выплюнула кровь.　

— Ты последовал за мной из Гамбурга.　

— Конечно.

— Тот мужчина, с которым я пошла... Лу... ты убил его.　

— И как мне кажется, весьма подходящим образом. Он умер, ощущая запах обувной кожи в мозгу, причем в буквальном смысле. Представь, какой экстаз!　

— Кого еще ты убил?　

— Ну, например, твоего персидского жеребчика.　

— Резу?　

— Отличный хобот ты себе выбрала, надо отдать парню должное. Только после того, как я с ним позабавился, он превратился в очередную девчонку.　

— Черт, Артур, да ты чудовище!　

— Когда я тебя трахал, ты так не считала.　

Он достал из заднего кармана зажигалку «Данхилл».　

— Значит, я чудовище, да? Скажи, Вэл, как, по-твоему, выглядят монстры? Кто-нибудь с выжженными глазами и собственным обугленным носом в руке?　

Брин щелкнул зажигалкой и поднес язычок пламени к щеке Вэл.　

— Артур, не надо.　

Она замотала головой в тщетной попытке уклониться от огня. Брин приблизил зажигалку к мочке. Вэл вскрикнула, почувствовав, как поджаривается ее кожа.　

— Заткнись!　

Брин задрал ей футболку. Одной рукой впился в десны, зажимая рот, второй поджарил сосок.　

Боль вспыхнула алым фейерверком. Судорожно изогнувшись, Вэл поймала его палец зубами и прокусила до кости.　

Настал черед Брина закричать. Взмахнув руками, он отшатнулся, и зажигалка улетела в другой конец комнаты, а Вэл обрела свободу, развернулась, вгоняя в спину занозы, и с ноги ударила Брина в лицо.　

Тот упал на кровать, но почти сразу вскочил и успел перехватить Вэл на пути к выходу. Одной рукой впился в волосы, а второй стал избивать. Удары градом сыпались на лицо, шею и плечи. Вэл попыталась защитить лицо, и он врезал ей в живот. Ее парализовала боль, воздуха не хватало. С краев комнаты начала наползать темнота.　

Колошматя Вэл, он говорил не смолкая. Больше не криком, а ровным занудным тоном школьного учителя, которого достали глупостью ученики.

— ...тупая шлюха... ты все испохабила... мог бы тебя любить, но ты не дала... мог бы убить тебя... любить, убить, любить, убить... — Скачки слов отмеряли ритм, как своеобразный метроном, сопровождающий удары.　

Но вот Брин выпустил волосы Вэл, и она рухнула на пол. Из носа и рта текла кровь, дыхания на крик о помощи не осталось. Мышцы, что помогали легким расширяться и опадать, свело в спазме. Воздуха едва хватало, чтобы оставаться в сознании.　

Заслонив собой выход, Брин наблюдал за ней с холодной отстраненностью.　

— Ну и жалко же ты сейчас выглядишь. Даже не верится, что я потратил на тебя столько времени. Приехал в такую даль, пошел на такие усилия. И все лишь ради того, чтобы увидеть, как ты истекаешь кровью у моих ног. Как ты сдохнешь!　

Он медленно шагнул к ней. Помогая себе локтями, Вэл попятилась от него. Что-то врезалось в бедро... курильница в кармане.　

— Раздевайся, — ухмыльнулся Брин. — Ну же, снимай одежду, не то сам сорву. Хочу смотреть на синяки и отметины от ожогов. Хочу трахать тебя, пока избиваю до смерти. И после тоже буду трахать. — Он передернул плечами. — Хочу проверить, правда ли мясо слаще, если его хорошенько отбить.　

— Дай мне минутку, — тяжело выдохнула она.　

— Да я и так отдал тебе два года своей жизни, сука!　

— Н-нечем дышать.　

— Н-да, скверно. Все болит, наверное. Вот тебе, чтобы отвлечься.　

Он пнул Вэл под ребра. Со стоном скрючившись на полу, она схватилась за бока. В нескольких шагах поблескивала зажигалка Брина. Он пнул снова, и позвоночник прострелила острая боль.　

Вэл позволила удару ее перевернуть. Пальцы сомкнулись вокруг «Данхилла». Вторая рука вытащила из кармана джинсов курильницу.　

Щелкнула зажигалка.　

— Думаешь, такой маленький огонек способен мне навредить? — рассмеялся Брин. — Думаешь, испугала меня?　

Она перегнулась пополам, словно от боли, и подожгла свечу. Фитиль вспыхнул и сразу же потух.　

Брин встал над Вэл.　

— Полезай на постель и раздевайся. Живо! Не то буду пинать в живот, пока кишки через жопу не вылезут!