Вот есть люди, которые всё вокруг себя освещают, заходят в комнату — и свет зажегся, а есть те, которые просто из себя выводят неимоверно. К их категории и чуча относится. Для меня лично точно!

— Слушай, мучитель, а ты пса своего погулял? Вон животинка, по-моему, хочет…

— А ты собачий психолог или занимаешься изучением мочевыводящих путей у животных?

— Мужичок, да по что Вы все скотинку тираните? Да он уже вон на коврик у двери сходил. Иди, убирай, хозяин хренов.

И прям упивается моментом, с довольной ухмылкой. Ну и шавка хороша…

— Цербер! — рявкаю на всю квартиру, — это еще что за бедлам?

Малой, привыкший к маминым высюсюкиваниям, затаился и тихо выжидает в ногах у чучки.

Надеваю перчатки, и обреченно иду убирать продукты жизнедеятельности этого недостойного представителя семейства псовых. А коврик теперь придется выкинуть.

— Все! Хорош балдеть! Выметайся из моего дома, — буквально выталкиваю чучело за порог и сам иду следом.

— Ну ты и грубиян, Страхов! Как тебя вот все терпят?!

— Не терпят, а ценят! И не грубиян, а вполне конкретно выражающий свою позицию гражданин.

— И на все у тебя есть ответ, всезнайка Затрахов!

— Оба! Ночную кличку вспомнила. Видно, что я тебя впечатлил…

— Чем? Я и не помню ничего толком. И уже от одной мысли о том, что мы делали, меня тошнит…

— Это тебя не от мысли тошнит, а от выпитого. А если надо могу и напомнить!

Наступаю на чучу и почти прижимаю к стене подъезда

— Отвали! — она толкает меня в грудь, и мы выходим на улицу.

Вот и машина, открываю дверцу. Уносите святых, запах жуткий! Все заднее сидение… Забыл совсем!

— Твоя работа! — показываю чучундре место преступления.

— И как ты меня везти собрался в такой машине? — смотрит вопросительно, вроде сама не понимает, что это все из-за нее.

— Значит так, сейчас едем на мойку и стоимость химчистки салона будет за твой счет. Ну тот, кредитный, который я для тебя открыл сегодня. А хочешь, — смотрю на нее в упор, — можешь натурой отдать и прямо сейчас.

Даже самому смешно от собственных слов. Предвкушаю бурю эмоций и страшный визг. Но к моему удивлению слышу:

— А давай, вот прямо тут, на парковке возле дома, — в голосе ирония, — а что уже терять? Мне уже ниже падать некуда! Дно пробито… Выбрать тебя по пьяни предметом вожделения уже было катастрофой, а заключать с тобой сделки — это за гранью добра и зла. Просто сделка с дьяволом!

— Ты чего? Я же пошутил. Нужна ты мне, как зайцу пятая нога! Чи не красавица!

— А вот я не шучу, — идет на меня, — прямо на капот прыгнуть и ноги расставить, чтобы тебе было удобнее? А чего ты так смутился, если инициатива на моей стороне, уже не так задорно, да?

Ох, и чуча. Да с самого начала инициатива была на ее стороне.

— Да попустись, долбанутик, ничего мне от тебя не нужно, в машину садись и поехали!

— Никуда я с тобой не поеду. Вот пешком пойду.

— Из пригорода? Без денег?

— Чтобы только твою рожу поганую не видеть… Автостопом доберусь.

— А тут у нас прям автострада национального уровня, машин просто миллион!

— Да пошел ты, Страхов, куда подальше! Сволочь несусветная.

И идет в сторону дороги и быстро так.

Сажусь в машину и еду за ней потихоньку.

— Ты меня преследуешь? — поворачивается.

— Садись в машину, истеричка, куда ты пойдешь по жаре с похмелюги! Еще в обморок грохнешься где-то.

— Ты смотри какая забота! Прям брат милосердия… Сяду при одном условии…

— Ты мне еще и условия ставить смеешь…

— Послушай, — перебивает меня, — еще один намек на секс, прошлую ночь или расплату натурой — и я за себя не ручаюсь.

Вона как! Садиться в машину:

— Запах феерический, поехали чиститься.

Еще и командует!

— Стоп, Корина, тут я командую парадом! — я возмущен.

Приезжаем на мойку. Местный работник нервно щурится, глядя на заднее сидение, но приступает к работе.

— Кофе хочу! — кидает мне, — запиши на мой счет!

— Да какой тебе сейчас кофе, и так организм обезвожен!

— Тебе жалко что ли? Вот хочу и все…

— Ладно, черт с тобой, — подхожу к киоску и прошу разбавить ее кофе водой, да посильнее.

Наблюдаю, как чуча нервно отхлебывает напиток и морщится. Да так забавно, что мои губы невольно растягиваются в дурацкой улыбке. Это еще что такое? Гоню дурные мысли…

И все! Салон пахнет автошампунем, а я уже везу пугало к ее подружке. И правда, чудо полоумное потеряло ключи!

И всю дорогу она молчит и дышит, и больше ничего. Притихла наконец. Ну и правильно, и так очень много болтает, тут хоть язык отдохнет.

— Спасибо, Страхов, — говорит мне на прощанье, — я тебе все отдам с первой же зарплаты! Счастливо оставаться!

— И ты не хворай и не пей больше, а то ты с ума сходишь!

— По-моему, уже сошла…

Алена

И точно я окончательно рехнулась, это ночное приключение и еще сегодняшнее утро в компании самого черта рогатого. Ты смотри, какой правильный выискался, даже уже смешно. Доктор, блин, Ватсон недоделанный, режь уже свои трупики, да живых людей не трогай. Прям, как на приеме у него побывала… А эти постоянные намеки и взгляды, может я вообще у него первая и осчастливила Кощея Бессмертного. Вот что-то совсем не помню как. Но я себя знаю, могу такое отчебучить, что ни на какие уши потом не натянешь. Вот и впечатлился.

Ладно, слишком уж много его в моей голове, а сегодня суббота, выходной, родителей нет дома, ну и ключа у меня тоже нет, и уже есть легкий план на вечер. Провести его все-таки в компании Леонида Аполлонова. Что уж мы будем делать, пока неясно. Просто мне нужно растворить сегодняшнюю ночь, и тогда моя жизнь заиграет новыми красками.

Дитка встречает меня в хорошем настроение и в удивительной красоты домашнем платье. По-моему, ей в любой одежде хорошо: хоть в греческой тоге, хоть в арестантской робе. Богиня любви и красоты. Она знает такие трюки, что нам с Юлькой никогда не снились.

Сразу вспомнилось, как наш историк, гроза всей школы, пал жертвой ее удивительных чар, и даже контрольную итоговую отменил. А она-то перекинулась с ним двумя словами — до сих пор ломаем голову, что она такого сказала. Не колется.

— Ален, как хорошо, что ты у меня будешь, жаль конечно и кошелек, и ключи, но зато ты ж оторвалась?

— Еще как! — многозначительно улыбаюсь.

— И что, кого-то подцепила?

— Ну вроде того… Только вот не помню ни черта, а так все хорошо.

Дитка аж в ладошки захлопала, я честно не поняла ее восторга:

— Ну ты даёшь, Корина, а такая тихоня вроде, а тут… Ну прям тигрица… А что не помнишь подробностей — уже хуже… Мне бы так они понадобились. Для моей новой книги…

— Дитка, а ты чё книги пишешь?

— Ну так зависла в одной группе, почитала, так тетки всякую дичь выкладывают, дай думаю попробую и я. Народ читает и вроде ж нравится. Вот и ищу какие-то интересные истории для вдохновения: а то про бандитов с олигархами и их купленных любовниц уже приелось, попаданцы — тоже не моя тема, вот не умею я так… Но романтическая эротика — это прям мое, правда и тут треша хватает. Вот третьего дня прям обрыдалась, почитала пару историй, уже не припомню имя этой бабы (как попридумывают себе псевдонимы, хоть стой, хоть падай, а на самом деле Дуськи с Маньками). Будем делать так, Аленка, как только у тебя роман наметится, ты мне хоть что-то рассказывай. А я буду в художественную плоскость переводить.

— Ну да! Ты чего? Про меня писать собралась? И для этого ты, Дитка, 5 лет в педе от звонка до звонка. Чтобы потом романчики по ночам пописывать?

— А что — одно другому не мешает: утром — детки, вечером — страсти. А то мой Арес уже совсем в домашнего кота превратился. Не ходим никуда, все ему полежать бы…

Уточню, Арес Баграмян — уже как года три жених Дитки, и живут они около года уже вместе. Парень он хороший, но какой-то уж больно ручной, что Афродита Саркисовна скажет, то и делает. А может так и правильно, это вот мне подавай трудности… Один Страхов-Затрахов чего стоит…