брожу по комнате пустой и говорю с тобой
о том о сем из ничего и невзначай рукой
жестикулирую и мой нелепый монолог
записываю и кручу сама себе мой бог
да я давно сошла с ума ведь мне не нужен ты
люблю люблю да ерунда мне ближе нет тахты
убитой тумбочки моей плеяды мои – плед
клавиатура как панель где продается бред
одетый как дешевка блядь с размазанным лицом
от рук отбившаяся прядь паяц с худым концом
не просыхающий от луж разлитого вина
не выдыхающий от стуж зима моя зима
я исходила стены все и пол и потолок
но выхода из плена нет хоть низок хоть высок
я не пускаю никого хоть плачь хоть застрелись
мне одиночества глоток дороже всех убийц
оно изящно и умно оно такой оргазм
оно не врет оно одно и точно не предаст
замерзшие звезды крошатся в неискренний снег
не все долетают но все ощущают полет
потом разноцветной травой прорастут по весне
а кто-нибудь или ногой или просто сорвет
и вот когда снова наступит чужая зима
не будет на небе ни звезд ни обмылка луны
придется сверкающий иней с деревьев снимать
и тех возвращать кого взяли у неба взаймы
а я не отдам никого пусть останусь в долгу
и пусть темнота по пятам словно преданный пес
ни здесь и ни там я без них не могу н е м о г у
и мне все равно как решится вопрос
не жалей меня у жалейки грусть
источилась вся тоньше некуда
обниму коня по снегам пройдусь
не идти нельзя небо беркутом
крылья черные солнце стылое
и точеные когти вынула
это полынья
да из полымя
не жалей меня
что не вспомнила
с головой иду непокрытою
на руках несу сердце битое
птицей раненой где-то около
утра раннего боль заштопана
забинтована память вросшая
заколдована в нехорошее
может бросить все может выйти вон
только на засов запечатан стон
ветер бьется в дверь
вот и треснет грудь
из одних потерь
и неверий путь.
не жалей меня мне в жалейку дуть
мне от декабря в никуда не будь
Сегодня день как вырванный листок
исписанный помятый и в косую
охрипший утра стартовый свисток
отчаянно рассвету протестует
зимою околпачена луна
болтается как ботало на шее
и хнычет в ледяные закрома
тупые морды грейдеров ковшей и
босые лапы, боты, сапоги
пинают недовольно скрип и злятся
свой звездный час заждались рыбаки
и руки в предвкушеньи трепанаций
реки с еще открытым родничком
улыбкой хищной нервно потирают
готовясь к встрече с кормом и сачком
в созвездье рыб дороги чистят к раю.
разбросаны еще снеговики
в садах и парках тонким -тонким слоем
раскинули деревья и кусты
худые ветки и наизготове
любой клочок от носа до хвоста
топорщится надеясь на подшерсток
срок подошел и скоро холода
родит зима и всех нас как в наперсток
в дом неуютный тесный поместят
(нам из него не выбраться до срока)
как не обсохших и слепых котят
в ведре помойном топят за порогом.
перемерзают чокнутые трубы
когда наружу весь водопровод
зато не нарушает запах трупный
стерильность хирургических работ.
тоска такая, что от самых пяток
выскабливает тянет корешок
землей отторгнут воздух липким кляпом
нелеп и жалок высохший вершок
и под телегой сыро неуютно
но на телеге целый воз дерьма
не различить – который незабудка
все лютики подохли все зима…
мне батарейки поменять несложно
пойди купи – цена невелика
последний день (увы?) еще не прожит
но как же я от жизни далека
и как-то надо тяготеть к весне
ну типа невозможно жить без цели
а солнце уподобилось блесне
присесть – не сесть на… да и рыбку съели
когда я прокурю наследство
бакспейс эф вместо кэнтрол эс
неважен результат и средство
мне увлекателен процесс
когда пишу лав ю за скобки
невзвешенный на вынос ум
двойное дно в пустой коробке
акын поет матат акун
по зернышку в щель половую
кудах-тах-трах life is miracle
на шелуху не претендую
мне пох*й весь этот спектакль
я от тебя на расстоянии звука
ты от меня на расстоянии мысли
все всыпалось и высыпалось быстро.
так в добрый путь!
Пожмем друг другу руки.
и кто-нибудь на расстоянии взгляда
к кому и ты на расстоянии том же
печать поставит на щеке помадой
прикосновеньями распишется на коже
но если вдруг захочется когда-то
измерить расстояние словами
найди кардиограмму неформата
моих несовершенных оригами
