Стукнувшая о металлический фиксатор железная дверь явила всем того самого мужчину в дорогом костюме, изображение которого минуту назад демонстрировала Цубаса.

— Прошу чувствовать себя, как дома, — Рейко, сложив руки в ритуальном жесте, низко поклонилась, избегая смотреть в лицо визитера.

— Благодарю, — тот церемонно поклонился в ответ и с удивлением уставился на компанию в креслах, даже не двинувшуюся при его виде с места.

— Я, конечно, во всём и всегда буду тебя поддерживать, — раздался в полной тишине голос красноволосой, обращавшейся непонятно к кому. — Более того, в подобных ситуациях жена абсолютно всегда, без исключений, отзеркаливает действия мужа, даже если с ними не согласна. Но чёрт побери, Маса, как же мне иногда бывает из-за тебя неудобно…

Блондин тем временем, спокойно вернувшись в кресло ещё до открытия калитки, загадочным и задумчивым взглядом рассматривал то спину Рейко (чуть ниже пояса кимоно), то собственную промежность.

— Упс, размечтался. Пардон, — чуть сконфужено выдал светловолосый, снова поднимаясь на ноги.

Быстро приблизившись к гостю, он машинально опустил левую ладонь на ягодицу Рейко, а правую подал мужчине:

— Приветствую! Говорят, вы ко мне пришли?

Сзади раздался звук шлёпка.

Младший Асада, стремительно развернувшись, увидел Цубасу, закрывшую собственное лицо ладонью. По контексту было понятно, что он услышал только что именно этот хлопок.

— Утончённость твоих манер может соперничать только с моей любовью к тебе, — раздался серьёзный голос старшеклассницы из-под ладони.

— Приветствую, — разрядил тем временем неловкую паузу мужчина, пожимая протянутую руку. — Я так понимаю, можно без особых формальностей? Вы меня узнали?

— Говорят, вы — действующий премьер-министр, — абсолютно серьёзно, без теней издёвки, не отводя глаз, сказал школьник.

— Бля. — Раздалось из-под руки Цубасы. — А я ведь только подумала, что дальше уже некуда. Бля. Простите все.

— Императора играет его окружение, — Коюмэ, чуть наклонившись, приобняла школьницу.

По внешнему виду бывший спортсменки было непонятно, какие в точности эмоции она испытывает.

— Да то понятно, — с явным усилием выдохнула красноволосая, опуская руку и демонстрируя всем лицо, покрасневшее от хлопка. — Имею общее предложение: пойдёмте в дом?

Рюсэй и Вака молча встали вслед за Цубасой и направились к окну-двери.

— Маса, поухаживай за гостем? — с явно скрытым подтекстом процедила старшеклассница, исчезая в доме.

— Не переживай, я ему помогу, — деликатно отозвалась от калитки Рейко, запирая двери ещё и на допотопную металлическую задвижку, неподвластную электронным системам искусственного интеллекта. — На на правах хозяйки дома.

Кимишима на какое-то мгновение вопросительно подняла бровь, глядя в глаза актрисе.

Рейко, не убирая с лица мягкой улыбки, сделала пару жестов руками.

— А-а, чайная церемония, — с новым пониманием буркнула себе под нос школьница, исчезая в оконном проёме. — Хоть один человек знает, как реагировать на этот треш, — раздалось из глубины комнаты перед тем, как окно-двери закрылись. — РЕЙКО, СПАСИБО!

***

— Спасибо, что согласились уделить мне время, — отпускает дежурную фразу гость, по заявлениям Цубасы являющийся премьер-министром.

Сам он, пока говорит, садится за стол на место Ваки.

Рисако тянется за полотенцем к стойке, приковывая на мгновение внимание визитера. Бикине на ней явно не по размеру и, очевидно, взято из каких-то старых запасов Рейко.

— Правила вежливости, — пожимаю плечами. — Там, откуда я родом, гость в дом считается фигурой чуть ли не сакральной. В отличие от обычаев Японии. Если не секрет, какова цель вашего визита?

— Я слышал, что вы часто переходите к делу, опуская формальности, — он явно хотел сказать приличия. — Но необычно сталкиваться с, м-м, таким самому.

— Мне шестнадцать. У меня нет отца, но есть достаточно сложное детство. Мою мать едва не убили на улице полицейские, полномочия которым вручили в кабинете министров. И, на закуску, насколько я знаю, мы с вами являемся конкурентами на выборах. Я ничего не пропустил?

— К-хм..

— Маса, ты мне позволишь? — Рисако, дождавшись моего кивка и накинув поверх бикини шёлковый халат, присаживается в одно из свободных кресел. — Насимура-сан, разрешите за вами поухаживать.

Дочь Томиясу вооружается металлическими палочками из специальной стойки (мы все едим деревянными, а я так и вообще вилкой), после чего на большую квадратную тарелку все шедевры Рейко без исключения.

— Насимура-сан, извините за моё вмешательство в разговор, — продолжает тем временем моя подруга детства. — Но я очень хорошо знаю своего жениха, — кивок в мою сторону. — Без лояльного к вам двоим модератора у вас не получится даже начать разговор нормально. Поверьте.

— Было бы неправдой заявить, что я не готовился к этому разговору и не наводил справки, — кивает мужчина. — Что-то в этом духе и до меня доходило. Но я и представить не мог, что всё сказанное будет правдой, — он пробует сверлить меня взглядом. — И светловолосый гайдзин действительно окажется воплощением не только наглости и презрения к этикету, а и эквивалентом знамени для наших воинствующих националистов. Как сие ни парадоксально.

— Прошу. — Рейко, нарушая известный мне канон, наливает в крошечную стопку чаю, который пахнет даже сюда. — Тут дело не в личностях, Насимура-сан.

— А в чём?

— Вопрос в социальном запросе на определённые вещи, которые ваш кабинет пока не реализовал.

— Трое на одного, — улыбается одними губами премьер.

Глаза его при этом остаются холодными.

Айдол, поставив на стол заварной чайник, кроме гостя никому чашек не предлагает. Поколебавшись, она располагается рядом со мной, в соседнем кресле.

— Давайте откровенно, — предлагаю со своего места. — Я — парень простой и крайне небольшой, если говорить о возрасте и жизненном багаже. Если же рассматривать политический опыт, то вам я вообще гожусь во внуки. Однако вы приходите ко мне первым, что в известных обстоятельствах может трактоваться как попытка давления.

— И? — его лицо абсолютно спокойно.

— Девочки знают мою неуклюжесть. Там, где я буду рубить правду в лоб, лишая вас возможности сохранить лицо, они ту же самую позицию могут изложить более вежливо. Соответственно, когда мы с вами не договоримся, благодаря слабому полу как минимум получится соблюсти приличия.

— А мы не договоримся? — Насимура насмешливо поднимает правую бровь. — Вам приходилось очень много общаться с чиновниками моего уровня? И вы заранее можете прогнозировать исход подобной встречи?

И не скажешь ведь вслух, что на его уровне я тоже общался достаточно. Только премьер-министр назывался Председателем Совета Министров, а Император — Генеральным Секретарём.

А ещё такая точно структура была в каждой союзной республике.

И, когда я лично строил спортивный манеж МВТУ, как раз в Совмине многие вопросы решать и приходилось.

— Насколько могу предположить вашу стартовую позицию, мы вряд ли договоримся, — киваю ему утвердительно. — Однако будет глупостью не спросить вас первым. С чем пожаловали?

Кислые физиономии Рисако и Рейко прямо кричат о недопустимости, но поправляться всё равно поздно. Да и не к имиджу.

— Я предлагаю объединить усилия перед выборами, — прямо отвечает Насимура, не отводя взгляда. — Слить две партии в одну.

Даже отсюда слышу, как в комнате, куда ушли остальные, виснет гробовая тишина.

Рисако, сидящая на бортике моего кресла, встаёт и пересаживается мне на колени, поправляя распахнувшийся на груди шёлковый халат, накинутый на скорую руку.

На первый взгляд предложение щедрое.

— Я ожидал чего-то подобного, — признаю. — Более того, первые попытки уже были сделаны другими представителями вашей коалиции.

— Когда? — он чуть заинтересовано поднимает левую бровь.