Цубаса молча виснет на моей левой руке и плотно прихватывая меня сзади пониже спины. Кажется, толпы народу и вагоны внимания со всех сторон её абсолютно не волнуют.

Мы впятером так и выходим на улицу, где ждут машины Рюсэя, когда свет перед моими глазами внезапно гаснет.

***

— НАЗАД! — несмотря на полный эмоциональный раздрай во время заседания, сейчас Цубаса не испытывала вообще никаких эмоций.

Пуля, попавшая в правую верхнюю треть груди Масы и застрявшая в теле, лично ей сказала немало. Как и выстрел по ним в момент выхода на улицу.

Подхватив осевшего блондина подмышки, она молниеносно втащила его обратно, под защиту толстых дверей здания суда.

Рейко, Вака и Рюсэй к счастью шли сзади и наружу выйти просто не успели.

— Как Томиясу! — маркетолог понимающе переглянулся с Коюмэ.

— Нет, не как, — проворчала красноволосая, после чего с двух рук принялась наяривать по виртуальной клавиатуре. — Томиясу ваш в итоге коньки отбросил.

— А тут…? — в голосе Рейко, несмотря на её внешнее спокойствие, плескался целый коктейль сложных эмоций.

— Я ему через концентратор сознание отключила, — по инерции хмуро пояснила старшеклассница. — Сейчас тромбы сделаю. Всё нормально будет. А инородное тело в больнице удалят. В смысле, пулю.

С разных сторон начали раздаваться реплики:

— Надо скорую!

— Чего стоим на месте?!

— Что происходит?!

Судебный процесс был стремительным и достаточно резонансным. Оттого вместе с представителями Джи-ти-груп в холле сейчас находилось очень много незнакомых людей самых различных сословий.

Цубаса промолчала и не стала отвечать толпе, что охрана суда знает свою работу не хуже самих обывателей.

— Точно всё в порядке? — Рейко, наплевав на роль снежной королевы, присела на корточки рядом.

— Да. Как ни парадоксально, но по факту — лёгкий испуг, — шёпотом ответила Кимишима-младшая. — Я ж вижу, что с ним! У нас общий интерфейс, спасибо таблетке. РЮСЭЙ! — она довернула голову и обратилась к маркетологу. — НЕ ЗОВИ СВОИХ!

Обути замер с гаджетом в руке, вопросительно уставившись на школьницу.

— Сейчас будет скорая от охраны суда, — пояснила красноволосая. — Мы с Вакой поедем в больницу на их машине. А стрелка ты всё равно не поймаешь: его уже и след простыл.

— М-да. Ну и резонанс, — задумчиво произнесла Коюмэ, оглядываясь по сторонам. — Где там детективам и триллерам. События несутся, как…

— Тихо! Потом поговорим! — одёрнул её Рюсэй.

— Как скажешь, — обиженно передёрнула плечами бывшая спортсменка.

В холле, и так как правило непустом, сейчас находилось народу даже больше, чем обычно.

К счастью, случайные свидетели происшествия держались на расстоянии нескольких метров и заворожено наблюдали за происходящим.

— Ну где бы мы ещё встретились, — усаживаюсь на кровати из положения лёжа и только собираюсь красноречиво потирать руки, как тело простреливает вполне ожидаемая боль в груди.

Делаю пару медленных вдохов, прислушиваясь к ощущениям.

В этот момент, как специально, начинает звонить телефон, лежащий на прикроватной тумбочке.

— Привет. — С олимпийским спокойствием говорит Цубаса. — Никак, очнулся?

— Ты словно меня видишь, — озадаченно предполагаю вслух, не спуская глаз с соседа по палате.

Это — один из тех китайцев, которые прибыли в экипировке первым микроавтобусом на поддержку Вану. Тоже какое-то из подразделений восьмёрки.

Интересно, зачем нас с ним запихнули в одну комнату? Может быть, это какая-нибудь охраняемая больница? И ему тоже нужна охрана, по каким-то своим причинам?

Ну тогда интересно, от кого он прячется. И что вообще происходит в мире.

Естественно, при виде его лица у меня возникли вполне объяснимые желания и намерения. Я даже задумал местами претворить их в жизнь, не отходя от кассы — исключительно под влиянием неконтролируемого эмоционального негатива.

— Собрался воевать? Остынь, — фыркает тем временем в трубке красноволосая.

— Откуда знаешь? — осторожно интересуюсь, осматривая помещение на предмет видимых невооружённым глазом камер или иных средств наблюдения.

Навскидку ничего подобного не обнаруживаю.

— У тебя норадреналин прыгнул, и ещё кое-что. Ну и я знаю, с кем тебя поселили, — вздыхает Кимишима.

— ОТКУДА? И кстати, где я нахожусь? — пожалуй, с этого стоило начать.

Но не ходить же по коридору и не расспрашивать первых встречных.

— Ты в госпиталь эмвэдэ. А китайца на второй кровати я видела, когда заходила к тебе в палату. Когда тебя в неё после операционной заселяли.

— Ничего себе. И давно я здесь? Смартфона не вижу, часы там.

— Шестнадцать часов. В тумбочке, верхний ящик, возле твоей кровати.

— Как почувствовала, что я проснулся? А-а, таблетка же, — доходит до меня сразу после собственного вопроса.

Если она видит мой адреналин, то источник её информированности понятен.

— Угу. Она.

— Расскажешь, что вообще было? У меня как-будто свет выключили.

— Небольшой калибр, стрельба с рук, — возникшая с запозданием голограмма красноволосой пожимает плечами на расстоянии вытянутой руки от меня. — Попали удачно — в хрящ. Ну или неудачно, это смотря с какой стороны смотреть.

— В какой хрящ? — я и не предполагал, что в рёбрах есть этот тип тканей. — Откуда в груди хрящи?

— В тот самый, которым ребро крепится к грудине, — поясняет подкованная в анатомии человека Цубаса. — Плюс раневой канал прикольный: с латеральной стороны, под каким-то невообразимым углом, причём влетело именно в хрящ¹.

— Чем чревато? — лучше выяснить сейчас все ограничения, чем потом страдать с пробитым собственным ребром лёгким.

Тем более что никого из врачей в палате почему-то не видно, как и иного персонала.

— Ничем. Можно сказать, отделался лёгким испугом.

— Что, прямо никаких последствий не ждать? — где-то даже не верится.

Хотя, здешняя медицина наверняка может и не такое.

— Сознание я тебе сразу вырубила через концентратор, только ты падать начал. Шок купировала тоже сразу, кровотечение остановила — спасибо таблетке.

— Хм.

— Была небольшая контузия, но ты на этот тип повреждений и сам хорошо натренирован. По мне, не самая большая проблема.

— Угу… дальше?

— Пуля застряла в хряще. Поскольку за самим процессом и судом наблюдала куча народу, причём не только те, что в зале, то скорая тебя сразу потащила в ведомственный госпиталь: ты же вроде как звезда полиции. Хотя и в самом маленьком ранге, хе-х.

— Ты поехала со мной? — пробую угадать на основании того, что знаю о своей подруге.

— Пф-ф, конечно! В операционную, правда, не пустили, но уже в палату покатила тебя вместе с санитарами. Познакомилась с твоим соседом заодно.

— А что у него?

— Носороги ему ногу сломали, когда к порядку призывали.

— Интересно, как это человеку можно случайно сломать ногу. Там непреднамеренно либо…?

— Конечно специально! — фыркает красноволосая голограмма, нисколько не заботясь о том, что сам китаец исподлобья смотрит со своей кровати. — Носороги всё же японцы. Опять же, они частично относятся к армии — с национальным самосознанием у них всё более чем благополучно. Так, стоп! — без перехода выдаёт одноклассница. — Замри!

— Замер. Сижу на кровати.

— Чувствуешь одышку?

— Э-э-э, местами. Что за проблема?! Пора волноваться?!

— Не-а, наоборот всё по плану. Рефлексы работают. — Она поворачивается, видимо, к остальным и говорит уже им. — Норма с ним всё!

— Что с моим дыханием? Пока ты не сказала, не обращал внимания; а теперь чувствую.

— Ты сейчас на полную дышать не можешь — чтобы не было боли в грудине. Рефлекторно сдерживаешь вдох. Получается, производительность лёгких понижена почти на тридцать процентов.

— А-а-а. Интересно, как теперь с этим нырять и на турнир заявляться, — говорю то, что первым приходит в голову.