И тут Пэн достает металлическую коробочку и аккуратно открывает. Вот лучше бы он не делал этого. Там оказались черви.

– И зачем тебе это, – осторожно спрашиваю я и маленько отодвигаюсь.

Не нравятся мне его идея. Он ведь не собирается, чтобы я… это… взяла в руки. Пэн шикнул на меня, отсчитал три штуки, а в коробке закрыл одного. Последнего.

А мне он действительно протянул три склизких червя.

– Открой ротик, Влада, – проникновенно проговорил Пэн. – Будь умницей и съешь это. Они дадут тебе силы, чтобы дойти до храма.

Сжимаю крепко губы и отрицательно мычу.

– Влада, это черви силы. Они наполнят тебя ею. Так что…

– Ты их хотя бы зажарь, что ли, – открываю рот и высказываю все, что думаю о его идее.

Но это была стратегической ошибкой.

Меня никто не спрашивал – хочу ли я. А просто скрутили и засунули в мой рот червей. А они мерзко начали шевелиться на языке. На моем языке находились черви!

А-а-а, – кричу я про себя.

А про себя, потому что Пэн уселся на меня. Этот смертник закрыл своими руками мне рот, не позволяя выплюнуть эту мерзость.

– Глотай, Влада. Не жуй. Этих червей найти сложно. Они создания Калицея, чтобы дать силу.

А-а-а, за что!

Кривлюсь всем телом, и заставляю себя проглотить. Калицеюшка, я чувствую как они шевелятся по моей глотке. Как же это мерзко!

Пэн осмотрел на мое застывшее лицо, убедился, что я проглотила “дар”. Отполз от меня.

И правильно делает.

Моя слабость испарялась. Недавно я не могла толком сидеть. Но сейчас ощущала, как мои ноги наполняются силой, в руках появляется мощь. А вот голова, в которой ощущался туман после обморока – прояснялось.

– Вот видишь, Влада.

– Что это за наркотические твари, – воскликнула я и подскочила.

Теперь во мне наоборот было столько силы, что сидеть на месте – сложно. Делаю шаг вправо, влево. Присела, встала. Даже подпрыгнула несколько раз.

– Может пойдем уже, – воспротивилась я.

– Мда, – вздохнул Пэн и закинул на плечи сумки. – Кажется три червя было многовато.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Что? Пойдем же скорее, – потянула я.

После молний трава местами пожухла. А вода, которая выращивала растения в этой местности, она испарилась. Убивая урожай.

Какой ужа-ас!

Руки сами потянулись к лицу, чтобы сжать щеки, и покачать головой.

Ай-ай-ай.

– Ты только не думай, что это из-за тебя, – предупредил Пэн.

Я мельком на него взглянула и не ответила.

Во мне теперь преобладала сила и энергия. Мне не хотелось думать. Мне хотелось действовать. И чтобы хоть как-то выплеснуть силу. Я шла вприпрыжку и говорила.

Много. Очень много говорила.

– А ты знаешь, что когда-то в нашем мире проверяли беременность женщины лягушачьим методом. Заставляли женщину пописать, а потом вводили мочу в лягушку. Если она откладывала икру, значит женщина беременна.

– Что? – переспросил Пэн.

Но отвечать ему никто не собирался.

– А ты знаешь, что черепахи могут дышать через попу. Особенно в холодный период. Таким образом они спасаются и обитают в воде.

– Но…

– А еще раньше делали табачные клизмы. Так раньше реанимировали людей, вдыхали дым в горло и опять же в попу. И были уверены, что таким образом они спасают жизни. Ха-ха-ха. Блин, а ты убойную штуку мне дал. У меня теперь действительно хватит сил добраться до храма.

– Ага, – грустно согласился Пэн. – Будем надеяться, что у меня хватит терпение на это.

– Ты что-то сказал?

– Ты интересные вещи рассказываешь, – воодушевленно ответил Пэн. – Ты продолжай. Может эти разговоры быстрее помогут избавить тебя от побочного действия червей.

– Значит я продолжаю, – с гигантской улыбкой уточняю я. Но даже не слушаю его ответа.

Потому что мне так ве-есело.

Мне охота всем рассказать какая я классная. Что я иномирянка. И я пришла ВСЕХ спасти. Я ведь так всех люблю.

Главное встретить кого-нибудь, и я ему обязательно все расскажу. Я ведь влюбленная в этот мир попаданка.

Кстати, Калицей, я тебя тоже обожаю. Чмоки-чмоки.

– Дай мне сил, Калицей, – прошептал рядом Пэн.

– У тебя ведь последний остался. Присоединяйся ко мне, – предложила я.

Вот только бука Пэн не оценил моего великодушного предложения.

Ну и ладно, я все равно его тоже люблю-у.

– Что со мной произошло, – глухо спросила я.

Последние два часа я говорила. Мой язык высох, и теперь у меня во рту пустыня. А воды с нами не было. Поэтому я открыла рот как в детстве и подняла голову кверху. Снежинки плавно летевшие опускались на меня. Облегчая страдания разгоряченной кожи.

– Извини, Влад, – выпалил Пэн, когда я снова пожаловалась на жажду. – Я не подумал, что веса у тебя маловато. Расчет был на потенциальный магический импульс. А сейчас ведь сбоит в чаше. Вот и не учел этого.

– Да ладно, – отмахнулась и пошла дальше.

Под ногами хрустел снег. Последние полчаса нам приходилось передвигаться по хрустящему белому покрывалу. Я скомкала комок холодного снежка и с упоением проглотила его. Жажда не утихала, но это лучше, чем ничего.

– Влада, давай повернем здесь, – высказался Пэн и свел меня с протоптанной дороги.

– Но разве нам не в город? – запротестовала я.

– Теперь нет, – ответил он.

Пророк все чаще оглядывался и заметно торопился. Он провел меня незаметной тропинкой к деревне и остановился.

У деревень крепостных стен не было. Из укрытия я видела строй домиков, из которых валил дым. Снег усиливался так же как и ветер.

А я только-только начала приходить в себя после тумана червей. Больше идти я не могла. Все свои силы высосал из меня мой двухчасовой монолог.

Я привалилась к дереву и спустилась по стволу на сугроб. Снова загребла снега и растерла им лицо.

Ух, как хорошо.

– Так, Влада, сиди тут. И никуда не уходи. Я быстро схожу, заберу лошадей, одежду и провиант. А ты, – уставился на меня Пэн и грозно нахмурился. – Ни шагу назад.

– Так точно товарищ, Сталин, – громко выкрикнула и с ветки тут же улетела птичка.

Упс, перебор.

– Влад, это не шутки.

– Пэн, посмотри на меня. Вот куда я уйду? – тихо спросила я и устало вздохнула. – Но это ведь не Монсурбен. Куда ты меня привел?

– Это Химсиур. Отсюда идет прямая дорога к храму. Тебя отсюда не видно. Я быстро.

Оттарабанил свою речь пророк и сбежал.

Вот стоял он рядом. И через секунду исчез.

Выглянула из укрытия и недоуменно посмотрела на дорогу к Химсиуру. Куда он исчез? Разве можно вот так перемещаться.

Ладно, мне не до него.

После выплеска своей энергии и поедания червей, я чувствовала себя странно. Во мне не было истощения, как после обморока. И повышенного адреналина как после приема червей силы. Но во мне что-то изменилось.

Я откинула голову и прислонилась к стволу. Руки мяли снег. Чувствуя, как из-за моего жара талая вода капала с пальцев.

Дыхание участилось. И свежий прохладный воздух проникал в меня. Сначала он немного морозил меня. Но чуть позже…

Что это со мной?

Я начала оглядываться. В одну сторону, потом в другую. Посмотрела на небо. И вот тут во мне родилась безумная идея. Когда во мне сорвали клапан, и во мне появился импульс – я начала видеть магию в других. Словно облако вокруг мага или дракона. Оно переливалось и смешивалось. Но иногда оно исчезало, иногда снова проявлялась.

Сейчас было примерно также. И не совсем так.

Потому что я начала видеть магию во всем. Пэн сказал, что их мир живет благодаря магии. Что она питает его и создает природу. Глэк упоминал, что души возвращаются в чашу после смерти.

Но я не осознавала, что магия ВООБЩЕ во всем. Мое общение через землю с Калицеем воспринималось мной как телефонная связь. Словно провода прошивают их мир, и поэтому мы можем общаться как через вайфай.