Работу ищем вместе с Леной из комнаты. За первые две недели у нас на двоих был всего один звонок и тот от БАДов. Решили расширить круг поиска. Пусть по специальности сейчас не возьмут, но сам факт опыта работы хоть где-то, не помешает.

Начали обзванивать рестораны, чтобы устроиться официантками. Но по телефону нам не отвечали ничего конкретного. Складывалось впечатление, что трубку там берет тот, кто бежит мимо и ему явно не до нас.

Тогда мы распечатали две стопки резюме, выделили несколько ключевых мест в городе, где собралось много ресторанов, распределили районы по дням недели и поехали добывать работу “вручную”.

В общей сложности мы посетили уже около пятидесяти заведений. Нам отказали везде.

"Вы говорите по-английски? Средний уровень нам не подходит, только разговорный, у нас много гостей иностранцев". "Мы берем официантов с опытом работы от двух лет". Но больше всего мне понравился вот этот отказ (директор это была или кто, неизвестно):

– У меня есть две минуты. Рассказывайте меню.

Мы не договаривались с ней о собеседовании. Это был десятый или пятнадцатый ресторан по нашему маршруту вдоль набережной. Ничего об их меню мы, понятное дело, не знали, о чем прямо и сказали.

– Как вы собрались работать, если не знаете меню?

– Если мы вам подойдем, и вы возьмете нас на работу, то мы, конечно же, выучим меню.

– У нас тут не школа. Люди сюда приходят работать, а не учиться.

Разговор на этом закончился. Наверное, мы чего-то не понимаем.

Я уже начала думать, может мы лицом или еще чем-то не вышли, но рассматривала официанток во всех этих ресторанах, и Анжелины Джоли там с разносами не бегают. Девочки, как девочки.

Не сдаемся, ищем дальше. Только планку придется снижать – пойдем по фаст-фудам со следующей недели.

У Алика ситуация с поиском работы чуть получше, но у него уже был опыт, даже в трудовой записан. Взяли его на стажировку в страховую компанию. Пока не известно, заплатят что-то или отправят восвояси с бесценным жизненным опытом.

В универ пока толком не хожу, ближе к практическим занятиям начну вливаться. Ой, чувствую не пережить моей стипендии эту сессию. Но там такая сумма, что просто смешно, погоды не сделает.

Да, веселого мало, постараюсь порадовать хорошими новостями в следующий раз.

Алоха!

Ваше письмо успешно отправлено

Привет!

Первое письмо за два месяца… И по телефону мы за это время сколько раз общались? Трижды по пять минут? Какое же все-таки гадство, эта работа.

Страшно устаю. После восьми-девяти часов на ногах не могу уже ничего – ни читать, ни говорить, ни думать. Каждую ночь – пришла домой, потупила в монитор, вырубилась. Снятся бургеры и картошка. Утром встаю и в течение дня тот же сон – бургеры и картошка. Недавно ехала ночью со смены в маршрутке и в полусонном состоянии поймала себя на том, что вместо своей остановки чуть не выкрикнула: "С ГОВЯДИНОЙ!". Даже рот открыла, но вовремя вспомнила, где нахожусь. А чаще так разморит по дороге, что кричать уже нет сил и, если на моей остановке никто не выходит, еду дальше со всеми, а потом бреду в обратную сторону.

Еда на работе – это отдельная беда… Конечно, очень выгодно питаться там по скидке сотрудника, но это фаст-фуд. Даже при том, что выматывалась до полусмерти, умудрилась за месяц поправиться на восемь килограмм. Когда обнаружила это, перешла на гречку. Ношу ее теперь с собой всегда – три килограмма с попы уже ушло.

Ты просила прислать фотки с работы, но нет. Этого не останется в истории. Ни единого кадра. Но видела бы ты это… Форма идиотская – я похожа на ушлепище в кепке и в штанишках, которые подвязываются почти под грудью. Осталось заправить эти штанишки в белые носочки и картина будет закончена.

Не знаю, почему работа здесь вызывает у меня столько стыда. Никогда не думала плохо о людях, которые работают в таких заведениях, да и вообще где бы то ни было работают. Разве что о тех козлах, которые целыми днями таскают по центру шиншилл и обезьян, и дают их тискать всем прохожим – "фото на память".

Но как же мне стыдно. Хорошо хоть знакомых сюда редко заносит. Заходили двое с нашего курса, но они меня не заметили, или не узнали, или сделали вид, что не заметили или не узнали. Не имеет значения. Главное, что мне не пришлось с ними говорить.

Тебе было бы стыдно на моем месте? Чувствую себя неудачницей. Но со временем уже не так остро – ко всему привыкаешь, плюс усталость. Хуже всего, когда заходят веселые, обеспеченные компании нашего возраста. Накрывает собственная ущербность.

Интересно, сколько людей, стоящих за кассами, испытывали такой же стыд, когда я приходила туда с Аликом? Мы смеялись, дурачились, что-то заказывали, передумывали, спорили, а они улыбались и ждали. Я не видела на лицах этих людей то, что чувствую сама, когда стою по ту сторону кассы и смотрю на красивых, беззаботных людей без кепок и стариковских портков. Хотя и на моем лице здесь всегда улыбка. Нам нельзя не улыбаться и нельзя не двигаться. Заведение должно казаться оживленным, даже в те редкие моменты, когда у нас нет работы. Можно тереть чистой тряпкой чистую стену, если больше нечем себя занять, – свобода делать, что хочешь.

В первый день, когда повели в зал показывать, как мыть полы восьмеркой и мусор вытряхивать, я смотрела на дверь и думала: "Десять шагов. Всего десять шагов и это закончится навсегда". Не ушла только в знак протеста против своего же стыда. Так не должно быть.

Есть тут одна девочка, работает уже год. Представляешь, она так обожала это заведение с самого детства, что для нее работа здесь была мечтой всей жизни. В день своего шестнадцатилетия она пришла сюда, заполнила анкету, ее приняли и теперь каждый день, как на праздник. Смотрю на нее и насмотреться не могу. Это же надо, как у человека все просто, какое это должно быть счастье. У нее наверняка по утрам перед работой совсем другие мысли.

Может я одна тут такая стыдливая, не знаю. Как бы то ни было, сейчас легче, чем месяц назад. А через месяц будет еще легче. Все равно по моим объявлениям на сайте поиска работы не было за эти два месяца ни единого звонка.

Зарплата крошечная, но тратить ее сейчас некогда. Гречка стоит недорого, так что экономия на еде значительная. Трачу деньги только на сигареты и на проезд, остальное откладываю. Посчитала, что таким образом к маю соберется достаточно на поездку в Питер. Тогда я уволюсь и в тот же день сяду в поезд. Алик пока не знает, поедет или нет. Ему не особенно туда хочется и собирать специально на такую поездку он не станет: "Будут хорошие заработки, тогда посмотрим, а пока…"

Со следующего месяца начну брать чуть меньше смен, потому что очень сложно с учебой совмещать. Так что буду посвободнее, посвежее и повеселее. Напишу тебе пачку уморительных писем. Если не разучусь писать, конечно, потому что на этой работе я прямо чувствую, как мои извилины в голове распрямляются. Может и не плохо, нет мысли – нет проблемы.

Обнимаю, целую, пока-пока!

Ваше письмо успешно отправлено

Вот мы и разошлись. Восемь дней назад. Завтра, на девятый день, когда это все уже точно не воскреснет, позвоню тебе и расскажу какую-нибудь безобидную версию конвульсий наших отношений. А пока, по сложившейся за историю "бросаний меня" традиции, напишу скорбное письмецо.

Я ждала этого дня три месяца, и он наступил четко, как по расписанию. Мне так осточертело выглядывать его, что я была даже рада, когда он наконец пришел. В этот раз обошлось без истерик, сколько можно? Когда Алик с виноватыми глазами снова затянул шарманку о том, что ему еще рано заводить такие серьезные отношения, я не стала переубеждать. Смотрела на него и думала свои уставшие после шести смен подряд мысли: "Пропади ты пропадом. Найду сотню таких и даже лучше. Катись ко всем чертям. Нагуливайся, наслаждайся молодостью, свободой. Вперед. Ка-тись!"