Чему быть – не миновать, ну, давайте примерять.
Далее Пелагея уже предстаёт в несоразмерно большом расфуфыренном платье с пышной юбкой и претензиями на аристократическую моду тех лет – с корсетом и прочими атрибутами. Её обступают Зульфия и Гюльчитай, прикидывая, где и что можно ушить.
Пауза
Сказительница Матрёна:
Гости чинно удалились, платье перешить срядились.
Только удалились гости, мы давай Ванька́ чехвостить.
Пелагея:
Ты, позор семьи моей, постыдился бы гостей!
Люди оказали честь. Не возможно глаз отвесть —
В дом пришла красавица, а Ванюха пялится
От красавицы в окно. Ой, да стыдно и чудно.
Пьяную, гулящую, песни голосящую
Он, ишь, кралю приглядел, рот разинул, обомлел!
Иван:
Попрошу я прекратить оскорбления чинить!
Ксюшенька – большой талант, всенародный бриллиант.
Будь она пуста, тупа – не возникла бы толпа
Почитателей благих, ну, и я – один из них.
Будь она тупа, пуста – не открылись бы уста
Комплименты говорить, прославлять, боготворить.
Гостья ж ваша хороша, только не лежит душа
Мне её женой назвать. Сердцу же не приказать.
Ты мне мачеха иль мать, если хочешь навязать
На всю жизнь и без любви? Ну, давай её зови!
Если нравится тебе, так бери её себе,
И живите-поживайте, а ко мне не приставайте.
Я скорее удавлюсь, чем не по любви женюсь.
Ксюша – мой в окошке свет, вот вам от меня ответ.
Матушка растерянно молчит, зато подключается Матрёна:
Ну, Иван, ты подобрал для любови идеал!
Можешь даже не стараться, к ней тебе не подобраться.
У неё, любезный друг, – это знают все вокруг —
Ухажёров до черта, не тебе, Ванёк, чета.
Из людей больших, дородных, из купцов да благородных.
Говорят, есть полюбовник, целый гвардии полковник.
Он тебе прострелит лоб, не заглядывался чтоб.
Иван:
Вы меня тут не пугайте, от любви не отшибайте,
Чай, не будет он стрелять, ведь тюрьмы не миновать.
За такое злодеянье строго будет наказанье.
Матрёна:
Не тягаться твоей маме со столь знатными людями.
Да, накажут, пожурят, возвратить звезду велят.
Станет снова подполковник, тут беды-то на половник.
Даже года не пройдёт, как он в прежний чин войдёт.
А тебе, голубчик мой, всё лежать в земле сырой.
Иван (насупившись):
Может, и на самом деле, лучше он меня застрелит.
Таковы мои дела – жизнь без Ксюши не мила.
Пелагея и Матрёна обречённо разводят руками.
Действие третье
Снова из окна выглядывает сказительница Матрёна. Синяк под глазом уже потихоньку подживает, но ещё светится.
Матрёна:
Чуть рассвет, и наш пострел взял цветы и полетел
На свиданье к своей крале, на которое не звали.
Действие происходит в опочивальне, она же будуар Ксении Красносельской. Примадонна лежит одна в пышной кровати. Раздаётся звук дверного звонка. Ксения поднимается, держась руками за голову:
То ли в голове шумит, толь дверной звонок звенит.
Эй, Глафира, ну-ка глянь, кто пришёл в такую рань?
Через короткое время в дверях появляется заспанная горничная Глафира с причёской набекрень и объявляет:
Поутру к тебе притопал господин…
Иван Растопов, – врывается в спальню Иван, отпихивая горничную:
Я пришёл без приглашенья изъявить своё почтенье
И вручить мой скромный дар (протягивает Ксении букет цветов).
Ксения (небрежно берёт цветы):
Ставь, Глафира, самовар
Раз уж сон совсем порушен. Ну, а ты, дружок, послушай:
Ну, на кой ты мне нужён? У меня таких мильон – показывает пальцем на вереницу из корзин цветов, стоящих вдоль стены, и продолжает:
Кабы ты бы отличился, ну, к примеру, изловчился,
Скажем, подвиг совершить, либо славу смог добыть
Ты в другом достойном деле, я тогда бы захотела
Тебя, милый, может быть, нашей прессе предъявить
Как моёва фаворита. А сейчас – вон дверь открыта,
И катись колбаской ты с Тверской до Спасской.
Иван (бухается на колени):
Я прошу не погубить, а позволить рядом быть.
Я хотел бы здесь бывать, чтобы ручки целовать,
По утрам глядеть Вам в глазки и пылиночки сдувать,
А по вечерам я сказки мог бы на ночь рассказать.
Ксения поднимается с постели, откидывает одеяло, поглядывает на Ивана, пытаясь дать понять, что не мешало бы деликатно отвернуться, поскольку она перед ним оказывается в неглиже: в панталончиках и прочем нижнем белье того времени, но тот просто жадно таращится на неё глазами. Тогда она, махнув на чудака рукой, встаёт и начинает умываться из принесённого Глафирой деревянного ведра и приговаривает:
У меня табун таких целователей блажных,
Мастеров болтать мне сказки про любовь до гроба их.
Иван:
Умоляю: я б хотел…
Ксения (перебивает): Вот опять своё запел,
Только мне какое дело, что с утра ты захотел?
А про то, что б я́ хотела, хоть бы звук издать сумел!
Иван:
Я хочу…(осекается) То есть, желаю… Ну, не знаю, как сказать…
Что сама ты пожелаешь, непременно исполнять!
Ксения (начинает расчёсывать свою пышную косу):
Коли слух не изменяет, наблюдаю я прогресс.
Ну, тогда я пожелаю, чтоб немедля ты исчез!
Иван:
То – единственная просьба, что исполнить выше сил.
Не уйду отсель до гроба. Ты другое попроси.
Ксения:
Вот пристал, как банный лист, переросток-гимназист!
Впрочем, если глубже глянешь, в гимназисты ты не тянешь.
Так – три класса приходской. Ухажёр ты никакой,
Никудышный кавалер. Обходительных манер
Ты отро́ду не видал, будто из лесу сбежал.
Потому без политесу говорю: иди ты к бесу!
Да свой кустик забери (бросает Ивану его букет), ну, и сопельки утри.
Иван (упёрся, как баран):
Хоть отвергла ты букет, только я отвечу: нет!
Пусть корнями изойду, но отсюда не уйду!
Ксения (в гневе):
Знаешь, ранний голубок, ты совсем меня допёк!
Эй, охрана! Вот дела – я на кой вас наняла?
Чтоб вы дрыхли по утрам? Ну, а в дом без спроса к нам
Приходил бы кто попало? Уберите-ка нахала!
Под эти слова в спальню заходят два дюжих, но заспанных охранника – бородатые, в картузах и в жилетках поверх длинных рубах-косовороток. Они хватают Ивана, утаскивают из спальни и вышвыривают с крыльца.
Едва поднявшись на ноги, Иван наталкивается на висящее на заборе рекламное объявление следующего содержания: «Помогу приворожить и заставить возлюбить. Фирма – не цыганская. И. И. Шемаханская». На объявлении есть и пафосный портрет самой г-жи Шемаханской.
Действие четвёртое
Голос сказительницы Матрёны:
Свистнув мамину заначку – небольшую денег пачку,
Наш влюблённый голубок, прочитавший сей листок,
Побежал к ней на приём. Нет ума – не дашь в заём.
В это время Иван бегом поднимается по лестнице и подходит к дверям, где висит табличка с надписью: «Магистръ метафизическихъ наукъ Изольда Идальговна Шемаханская. Приёмъ круглосуточно». Иван стучится в дверь, которую вскоре открывает ассистентка Шемаханской и оценивающе смотрит на Ивана:
Что угодно Вам, любезный?
Иван (нетерпеливо):
Мне угодно на приём!
Ассистентка:
Больно вид у Вас болезный. Ну, пожалуйте-ка в дом.
Иван входит в приёмную, ассистентка усаживает его к письменному столу:
Излагайте Вашу просьбу. В чём проблема? В чём беда,
Что, дела свои забросив, к нам Вы прибыли сюда?
Иван:
