В её влюблённых глазах кривая ухмылка преобразовалась в обаятельную улыбку, которую прекрасный тёмный рыцарь посвятил ей, даме своего сердца, которая покорила его с первого взгляда.

— Меня зовут Эухения, — опустив глаза в землю, девушка смущённо порозовела, чувствуя, как громко-громко и быстро-быстро колотится сердце в её груди.

— Очень приятно, — не совсем понимая, зачем ему эта информация, отозвался Вейн. — Простите, юная леди, но раз уж я отогнал бандитов, то теперь вынужден откланяться. Я очень спешу, — и только он развернулся, намереваясь наконец-то возобновить свой путь, как Эухения с прытью подскочила к нему.

— А куда вы направляетесь? — сверкая глазами, восторженно спросила она.

— В гарнизон, — лаконично откликнулся Вейн, всем своим видом демонстрируя нежелание продолжать разговор.

— Тогда я вас проведу, — решительно резюмировала Эухения.

Вейн только хотел ответить что-то в духе «я и без вас знаю дорогу», как девушка хваткой, которой позавидует любой мертвец, вцепилась в руку рыцаря смерти, одаривая его при этом полным любви взглядом.

Асха знает каким чувством Вейн почувствовал, что он в том ещё дерьме. Внутренний голос, почему-то голосом Виктории, вдруг отчаянно завопил «беги, глупец!», но было уже поздно.

Эухения не выпускала его из своей хватки до самого гарнизона. Когда же Вейн прибыл в пункт назначения, ему с большим трудом удалось отлепить её от себя, чтобы войти внутрь. Когда же все дела с комендантом города были улажены, Вейн с удивлением увидел, что Эухения преданно ждёт его на лестнице, не двигаясь с места.

Голос голосом Виктории завопил громче и отчаяннее, но зоркий глаз влюблённой девушки оказался острее и быстрее реакции опешившего рыцаря смерти. Более того, он оказался настолько зорким, что во все последующие дни пребывания Вейна в Нельшам-Надине, куда бы он ни пошёл, Эухения всё равно его находила.

Она везде следовала за ним хвостиком, и уже спустя пару дней Вейн всерьёз начал прятаться и убегать от внезапной настойчивой поклонницы. Которая, впрочем, кажется, чувствовала его каким-то непонятным шестым чувством и могла найти, похоже, даже в Шио.

Поэтому когда пришло отозвание от архонта, срочно вызывающего Вейна в Аль-Бетиль, Вейн едва ли не в прямом смысле прыгал от счастья и, наверно, впервые в жизни искренне воздавал хвалу Асхе. Тогда он ещё даже не подозревал, насколько сильно упорство юной Эухении и велика её любовь к прекрасному рыцарю смерти на мёртвом коне.

Наивный.

Комментарий к Хроника вторая (часть вторая). Воздыхательниц тоже

Эту часть я хочу посвятить одному замечательному человеку, у которого сегодня день рождения. Это меньший подарок, который я могу для тебя сделать, но я надеюсь, хоть немного он тебе понравится и заставит улыбнуться. Или коротко о том, что мы обсуждали ещё когда-то, чёрт знает, как давно. Надеюсь, хоть немного, но угодила ^^

========== Хроника третья (часть первая). Сокрушая забвение ==========

Вейн не знает точно, какая сила движет им в тот момент. Воля Богини, в которую он не верит и которой смеётся в лицо? Или, быть может, похороненное сотни лет назад в промёрзлой земле милосердие? Давно остывшее ледяное сердце, которому никогда более не суждено быть согретым — вечный удел равнодушных служителей Смерти.

Вейн не знает.

Однако его давно закованная в льды нежизни душа леденеет ещё сильнее, когда Жнец Душ преследует Тень Смерти и ловит вместо неё молчаливое забытие, гробовой тишиной зависающее в воздухе.

Некогда преисполненная жизни деревня превращается в безмолвное кладбище, жуткую тишину которого не нарушает даже крик птицы — такая картина вполне привычна для повелителей Смерти, а оттого не она заставляет волосы шевелиться на затылке Вейна, нет.

Могильный ветер, что гонит тучи над местом, поглощённым Пустотой. Местом, в одночасье стёртым с лика Асхана, вычеркнутым из памяти, погружённым в ледяные чёрные пучины забвения — всё это вызывает ужас куда более сильный, чем горы трупов и реки крови, которые по себе так любил оставлять Вейн.

Изящный Алехандро даже в этом умудряется обойти старого друга. И Вейн чувствует, как он смеётся скрипучим смехом сквозь забытие — жуткость изощрённости жестокой расправы Сандро пронимает даже хладнокровного Вейна.

«Берегись, старый друг, будь начеку», — так и слышит он чужое предупреждение, пока наваждение рассеивают тихие детские всхлипы единственной живой души на пиру забвения и пустоты.

Маленькая чумазая девочка в ободранном платьице сидит прямо посреди погружённого в безмолвное оцепенение вечного забытия села. Она плачет горько, растирая слёзы по покрасневшим щёчкам, и что-то давно забытое внутри Вейна сжимается со скрипом, словно заржавевшие шестерёнки вставших часов.

Он подходит к бедному ребёнку, оставшемуся совсем одному, прошедшему сквозь проклятие и умудрившемуся сохранить себя. Понятия не имеет, зачем это делает и что движет им — воля Провидения, из которой Прядущая ткёт нить Судьбы, или что-то, что было давно выброшено, выжжено изнутри как ненужный балласт, обременяющий равнодушного рыцаря Смерти. Но он просто подходит ближе, смутно понимая, что же будет делать дальше, и поддаётся упрямому порыву утешить слабое живое существо.

Он присаживается рядом на корточки и осторожно касается пальцами растрёпанных волос. Прикрывает на мгновение глаза лишь для того, чтобы в следующий миг открыть их и встретиться взглядом с большими болотно-зелёными глазами девочки.

— Папа? — голос её дрожит от слёз и страха, и Вейн улыбается неожиданно ласково, и правильные слова сами складываются в предложение, соскальзывая с языка:

— Да, милая, я здесь.

Малышка икает, моргает, а после бросается вперёд, обвивая худыми ручками мужскую шею. Прижимается доверчиво, пряча личико, и крепче смыкает руки вокруг немёртвой плоти.

— Папа, мне было так страшно. Не оставляй меня больше, пожалуйста.

Вейн аккуратно обнимает ребёнка в ответ, поднимаясь на ноги, и ласково гладит девочку по спине. Прячет удивление и горькое ликование, когда в полной мере осознаёт произошедшее: слабый ребёнок проходит сквозь Ад забытия, и Пустота так же стирает его из Паутины Мироздания, как и всю деревню, но…

Жажда и сила жизни берёт верх над мраком забвения, и девочка возвращается в Подлунный мир, выпадая при этом из Вечного Цикла и теряя воспоминания за исключением лишь смутных образов, слишком дорогих и ценных, чтобы утратить их навсегда.

Она доверчиво жмётся к холодной щеке отца, которому никогда не судилось познать радость отцовства, и губы Вейна кривит усмешка. Он кутает озябшее тельце в свой плащ и легко касается холодными губами детского виска, выдыхая ответ, что священной клятвой выжигается на замёрзшем жестоком сердце.

— Я никогда не оставлю тебя, Закира. Никогда.

========== Хроника третья (часть вторая). Сокрушая тьму ==========

Комментарий к Хроника третья (часть вторая). Сокрушая тьму

Итс сложных аллегорий и тонких намёков тайм!

Я просто не могу писать нормально, да.

На самом деле, Вейн понятия не имеет, как вести себя с живыми. Он так давно оставил их ряды, перейдя на другую сторону и отрешившись от всего, что когда-то делало его живым, что совершенно не помнил, каково это. Что же делать с маленькими живыми детьми, он не знал и подавно. Однако прежде чем он доберётся из долгого путешествия до Аль-Бетиля, где сможет к кому-нибудь обратиться за помощью, о девочке ему придётся позаботиться самому.

Закира — имя, которым он сам одаривает потерянное дитя — не отступает от него ни на шаг, следует хвостиком — она всё ещё боится теней из забытия, сквозь которое ей пришлось пройти. Вейн же, который занял место отца в повреждённой детской памяти, дарит покой и уверенность. И Жнец Душ, вопреки желанию здравого смысла, вовсе не против такого расклада.

Маленькая человеческая девочка, почему-то, совершенно не вызывает в нём никаких противоречий, и холодная рука крепко сжимает горячую тонкую детскую ладошку.