— Спасибо, мастер Белкет! Я обещаю, что обязательно сохраню его! — в счастливом детском голосе он услышал искреннее и твёрдое обещание, и мягкая улыбка снова легла на его губы.

Ангел Смерти осторожно обнял дитя в ответ. Думая о том, что у него, на самом деле, последний раз перья выпадали двести лет назад.

Комментарий к Хроника седьмая. О «пернатых» проблемах

Разбавим немного мрачность и серьёзность жизнеописания Загробного Владыки чем-то лёгким и весёлым :)

За идею спасибо D R A K A R I S ;)

========== Хроника восьмая (часть первая). Око за око ==========

Комментарий к Хроника восьмая (часть первая). Око за око

Предупреждение: дарк!Анастасия. За основу взята прокачка в кровь и моё представление об идеальном варианте данного героя.

Холод поглощает её изнутри. Сковывает льдами, что невозможно пробить, невозможно растопить. Анастасия зябко кутается в мантии — сколько бы она не набросила на свои тонкие плечи, холод всё равно не отступает. Не даёт место даже мимолётному теплу, и Анастасия дрожит, ледяными руками пытаясь разогнать по телу застывшую в жилах кровь.

Авангард немёртвых медленно продвигается вперёд, и Анастасия щурит глаза, глядя на слепящее солнце. На её бледном лице царит отстранённое равнодушие, а в глазах сверкает зелень яда Матери Намтару.

Идущая рядом с новообращённой девчонкой Людмила с опаской поглядывает на неё. Ей необязательно знать о том, что Аватар Богини признала Анастасию Грифон спустя меньше месяца после её обращения, — достаточно лишь взглянуть в ещё совсем юное лицо, чтобы всё понять. Чтобы ощутить всю мощь, скрывающуюся в обманчиво хрупком теле, чтобы ощутить всю ярость в звенящем металлическим холодом высоком голосе.

Анастасия, с виду глупая, скучная и абсолютно бесполезная, поначалу вызывает у Людмилы отвращение. Презрение и высокомерие — и с этим неоперившимся птенцом я должна иметь дело? Людмила смотрит на неё с насмешкой и каплей раздражения, в то время как Анастасия отвечает лишь убийственным спокойствием и равнодушием.

Ей, по правде говоря, нет никакого дела до мыслей внезапной союзницы. По крайней мере до тех пор, пока она не мешает ей идти вперёд и воплощать в жизнь свою цель.

Когда Людмила видит, с каким хладнокровием и бесстрастностью девчонка вырезает лагерь мятежных орков, её глаза вспыхивают интересом и тревожащим душу любопытством. Похоже, первое впечатление оказалось весьма обманчивым, и за маской неоперившегося птенца скрывается безжалостный хищник, способный лёгким движением разорвать свою жертву в клочья.

— Жаль тебя разочаровывать, маг Каспар, но души у орков всё-таки нет, — Анастасия равнодушно ведёт плечом, и павшие орки пополняют ряды идущих за ней костяных воителей.

Людмила облизывает сухим языком холодные бескровные губы и растягивает их в улыбке. Кажется, нежеланное поначалу союзничество окажется куда более выгодным делом, чем казалось изначально.

Анастасия сжимает руки в кулаках и скрипит зубами. Низко опускает голову, напрягаясь всем телом. Людмила не видит её слёз, и лишь влажные капли, разбивающиеся о сухую землю, выдают юную жрицу с потрохами. Животный яростный рык клокочет в груди, а после вырывается наружу неистовым криком, ломающим рёбра. Воем раненного зверя, поражённого охотником в самое уязвимое место.

Людмила фыркает, скрещивая руки на груди. Она стоит чуть позади и смотрит на низко опущенные, едва подрагивающие тонкие плечи девчонки. Та всё же оказывается такой же, как все, уязвимой и слабой — куда ей до бесстрастных и бесчувственных повелителей смерти.

— Я любила его, — голос Анастасии тихий и глухой, но что-то в нём всё же заставляет Людмилу отказаться от собственных мыслей и насторожиться. — Я отдала ему всё, всё без остатка, не требуя ничего взамен. Я отдала ему своё сердце и душу, своё доверие и верность, свою невинность — всё, что он только мог пожелать, я всё отдала ему! — каждое слово, звучащее всё также тихо и приглушённо, словно отрубается острым мечом, и голос Анастасии твердеет. — А он воспользовался мной, словно игрушкой. Он убил моими руками моего отца, разрушил моими руками мою семью, отнял моими руками моё будущее и мою жизнь! Он заплатит за это. И плата эта будет жестокой.

Людмила невольно делает шаг назад, замирая в оцепенении. Анастасия, обернувшаяся к ней, была далека от убитой горем простушки. В её глазах горела ярость и жажда мести, а на бледном лице застыла маска ледяной решимости и несокрушимости. Жестокого возмездия, справедливости, несущей единственное действенное очищение.

Смерть.

Анастасия, обращённая меньше месяца назад, ещё и не по своей воле, подгоняемая ненавистью и кипящей в жилах яростью, понимает суть служения намного лучше многих повелителей смерти, умудрённых нежизнью, обращённых ещё Асха знает когда. Она — что тот серп, что пожинает богатый урожай с беспристрастностью и равнодушием. Подносит Богине кровавую дань, и Паук ткёт свою Паутину.

И Вечный Цикл продолжает своё течение.

Людмила смотрит на свою спутницу с нескрываемым восхищением и уважением. Первое впечатление оказывается совершенно обманчивым — настоящая Анастасия стоит прямо перед ней. Холодная, равнодушная, жестокая в мрачной справедливости, безжалостная в пылающей правде, что сжигает в своём огне всех нечестивцев. В одной руке она сжимает посох, а в другой — обагрённый кровью меч. Она — идеальное оружие Смерти. Идеальное оружие Очищения.

Она вырезает всех, кто стоит на её пути. Не жалеет ни одного нечестивца — ни орков-рабовладельцев, предавших собственных братьев, ни продажных некромантов, предавших священные заветы и обративших служение в предмет спекуляции, ни демонов, сеющих Хаос и оскверняющих землю своей тяжёлой смрадной поступью — всех их настигает возмездие и торжество справедливости.

Ведь больше положенного холодная и жестокая Анастасия не берёт. Продолжает идти к своей цели, и когда доходит, предстаёт перед глазами злейшего врага совершенно иным человеком, нежели та, кого он успел запомнить.

Уриэль смотрит на Анастасию изнутри и будто бы снаружи. Он знает, что физически они разделены сотней километров, но он видит перед собой тот утёс, на котором она стоит. За спиной её — легионы нежити, безвольной, бездушной, бесчувственной; в руках её — разящий нечестивцев меч и посох, сверкающий потусторонней силой; на лице её — холодное равнодушие и бесстрастность судьи, выносящей приговор; в глазах её — жажда отмщения.

Час расплаты пришёл. Суд, которого никому не избежать, идёт. Приговор, вынесенный судьёй, от чьего всевидящего взора не скрыться, оглашён преступнику. И судья охотно примеряет на себя и роль палача.

Уриэль смотрит на Анастасию изнутри и будто бы снаружи. Он смотрит на неё и не узнаёт её. Не узнаёт ту весёлую, добрую, открытую, наивную девочку, подарившую ему свою чистоту и отдавшую ему во власть всю себя. Он смотрит на неё и видит перед собой не слабую доверчивую девочку, но бесчувственного повелителя смерти, закалённого сотней боёв и постигнувшего тяготы бытия.

— Нравится? — Анастасия кривит губы в усмешке, и от неё по спине Уриэля проходит холодок. — Это ты сделал меня такой.

Она говорит рассекающую бичом плоть правду.

— Тебе следовало как следует позаботиться о моей смерти. Просчитать все варианты и не упустить самый главный. Но ты этого не сделал.

Она говорит пригвождающий к полу приговор.

— Я Анастасия Грифон! Я твой худший кошмар, твоё возмездие и твоя погибель. И я пришла, чтобы забрать то, что принадлежит мне по праву.

Она подносит к его шее меч палача.

— Ну же, Уриэль, ты знаешь. За всё в этой жизни надо платить.

Металл касается кожи могильным холодом.

— И я, на самом деле, не против, чтобы к моим многочисленным прозвищам добавилось ещё и «убийца собственного возлюбленного». Ведь ты же против этого не был, не правда ли?

Кровь пятнает белые крылья, окрашивая перья в алый. Меч не дрожит в обманчиво хрупкой тонкой девичьей ладони. Пылающие ядом Матери Намтару глаза прожигают холодом — уж лучше бы это была ненависть или презрение, но не ледяное равнодушие, с каким жнец собирает свой богатый урожай.