Рано утром Лина проснулась сама, ее внутренние часы сработали как всегда хорошо. Умывшись и наконец, удовлетворив свое любопытство по чистке зубов, она направилась исследовать особняк Боху, а вернее знакомиться со своими новыми обязанностями личной служанки. Решив, что пить воду она будет только когда сама наберет и проверит ее на наличие посторонних жидкостей, запахов и остального, есть пищу будет только тогда когда сама ее и приготовит, или хотя бы будет присутствовать при ее приготовлении – она решительно направилась на кухню. Желание отвоевать свое место в этом мире, за ночь никуда не делись, а лишь усугубило ее желание быть свободной.

Кухарка оценила ее сноровку в приготовлении себе завтрака и очень удивилась, когда Лина поставила перед ней тарелку, на которой горкой лежали аккуратные тонкие блинчики с начинкой. Зеленые фрукты, которые взяла Лина для начинки, были кисловаты, а со сладкими блинами очень гармонировали. Эти фрукты напомнили Лине крыжовник с его кисловатым вкусом, а сладкий сахар, в виде желтого порошка придал им пикантность: – Я тоже готовила такие, но господину они не понравились, сказал, что не любит зеленый цвет.

– А что еще не любит господин? Я его личная прислуга, хотелось бы знать, на чем споткнусь, – рассматривая добрую женщину, спросила Линария, присаживаясь напротив нее.

Кухарка оживилась: – Не любит когда ему перечат, спорят и плачут. Видела, как выгонял девушек, которые плакали после первой ночи.

«Ну да кровь и слезы, первая ночь, если любовник хочет доставить только себе удовольствие, бывает страшной и болезненной», – Лина кивнула: – А еще?

– Еще, кажется, рассказывали, что он любитель экстремального секса. Но раз ты его служанка, тебя он в постель позовет в последнюю очередь, ты главное не попадайся слишком часто ему на глаза, да и держи глаза в пол. Смирение путь к успеху.

– Я все равно не очень поняла, в чем заключается моя работа? – настаивала Лина.

– Твоя работа заключается в уборке помещений, в уборке одежды, и подаче блюд, короче все, что потребует господин от тебя,– громко сказала управляющая, заходя на кухню. – О мисс Олтелл, ты расстаралась на блинчики?

– Нет мисс Озгор – это Лина сделала, я только их съела, – кухарка улыбнулась сидящей напротив нее девушке и подмигнула.

– Молодец, раскрываешь таланты прямо с каждым днем. Что порка научила, как правильно себя вести? – управляющая садилась за стол, накладывая себе парочку ароматных блинчиков, приготовленных Линарией между прочим.

Лина встала и поклонилась, решив, что спорить себе дороже: – Теперь знаю как нужно себя вести, спасибо за науку.

Мисс Озгор улыбнулась: – Чилмен била легко, иначе бы следы остались и шрамы, а так ты отделалась легким испугом.

«Еще одно имя в моей копилке. Запоминай Лина, всех запоминай, чтобы потом или забыть как страшный сон или отомстить».

А дальше ее отпустили к господину, который нуждался в ее услугах.

Лина не боялась мужчин, да и что там бояться, она знала не только их физические недостатки и достоинства, она знала их и слабые стороны. Войдя в комнату, она не испугалась стоящего перед ней обнаженного мужчины, и его взгляда. Да, выдержка – железная, даже не покраснела. Зато ввела господина Боху в краску, под ее взглядом он сам потянулся за брюками. А она уже командовала, после ночи любви у него была не кровать, а берлога, что она и сказала, отправив его в ванную. Перестелила кровать, сбросив все прямо на пол у двери, ну эти движения из ее прошлой жизни, были такими родными для нее. Ну конечно, зачем утруждаться и носиться как угорелая по комнате, когда можно все свалить в кучу и потом запихнуть в стиральную машинку. А вот тут Лина остановилась. Этот вопрос сейчас был для нее насущным: где стиралка? Секунда прошла, а ответа не было. Она в этом мире всего пару дней и пока не обжилась до такой степени, чтобы перестилать кровать или стирать одежду: сменила платье, заплела косу и умылась. Всё. В шкафу ее ждала чистая одежа и на полке свежее белье, но она не видела, чтобы кто-то куда-то что-то нес, где-то забирал, стирал или гладил. Да и не сильно к этому стремилась, будем честны, были другие насущные дела. Но как же здесь добиваются такой чистоты?

– Что встала? – голос хозяина вывел ее из размышлений. Лина мысленно отметила, что голос у него довольно приятный, бархатистый, от такого баритона у нее в животе мурашки забегали.

– Да, вот думаю, куда бы это бросить, чтобы руки не марать? – ее хозяин стоял позади нее, но слишком близко, потому она резко развернулась и подняла голову, вглядываясь в изумрудные глаза, которые затягивали ее как в омут.

– Так тебе не нравится все, что здесь происходит по ночам? Так я могу показать на примере, уверен тебе понравится, – голос Тебальта стал мелодичнее, пробирал до косточек, вибрировал где-то внизу живота.

– Да, нет, вы меня не правильно поняли. То, что здесь происходит это сугубо ваше дело, меня не касается, но вот брать это в руки совсем не хочется. Знаете, я немного брезгую, – сбрасывая с себя опутывающую ее мозг магию, сказала Лина, пытаясь переключиться и отводя в сторону взгляд.

Тебальт опешил: – И как же ты собираешься здесь работать? И вообще тебя купила моя управляющая, нужно посмотреть записи о твоем происхождении, если ты такая брезгливая, – сделав шаг назад, он подхватил брошенные постельные принадлежности и направился к бельевому шкафу. Открыв дверь, нажал на две невзрачные кнопки в боковой стене, положил на выдвинувшуюся полку белье и закрыл дверцы шкафа, поворачиваясь к Лине.

«Так, узнали все что нужно. Продолжим», – она же обрадовалась. – Отлично. Вам ванну наполнить? Утром необходимо освежить тело и дух.

– Ванну? Я уже умылся.

– Умываться необходимо, но после ночи любви нужно дать отдых и телу, – Лина направилась в ванную комнату и с ужасом закрыла глаза, останавливаясь в центре довольно большой комнаты. Выложенный кафелем пол и стены, огромная белоснежная ванна, рукомойник у стены и шкафчик с полотенцами и приборами для личной гигиены, понимая, что сейчас она опять попадет впросак. Комната для мытья и туалет на этаже служанок был один, вернее одна комната разделенная перегородками для принятия душа, простой бачок и стульчак, там все просто: встал на пятачок под лейкой и сверху идет вода. Но здесь перед ней была огромная комната, здесь и туалет, отгороженный легкой перегородкой и умывальник и сама ванна. Лина резко развернулась. – Я думаю, вы правы господин, и если вы уже умылись, то пора завтракать.

Тебальт смотрел на нее как на умалишенную, даже руку протянул к ее лбу, может проверить температуру хотел. Кто его знает: – Ты уверена, что с тобой все в порядке?

– В полном, – Лина развернулась и вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь: «Вот и как там разобраться? Необходимо его выгнать из комнаты, чтобы понять, как наполнить ванну и не ошпарить его ненароком. А для этого лучше все узнать, только вот у кого?»

На кухне ее уже ждали с готовым завтраком для господина: тарелка с густой кашей, сыр и что-то похожее на хлеб, и огромный хорошо прожаренный стейк лежал на отдельной тарелке.

«Утром и стейк? Кто же ест так плотно утром? Хотя о чем я? Кто каждую ночь проводит с новой женщиной, тому можно все. Да, здесь разгул страстей и я бы не соврала, если бы сказала, что земные мужчины мечтают именно об этом. Но ему нужно отдать должное – он в прекрасной физической форме».

Когда она принесла Тебальту поднос с завтраком и разложила его на столике у камина, только тогда определила, что ее хозяина нет в его покоях: – Вот и нужно было так стараться, а он ушел? Хорошо, пока никого нет, разберусь с ванной, – Лина закасала рукава и направилась в ванную комнату. Да, здесь был прекрасный кафель, она оценила работу мастеров, ванна была огромной, тут можно было принимать ванну не только одному, а вчетвером и если потесниться, то влез бы еще и пятый. Лина покрутила краны, ну да первым делом вспоминая свой земной мир и получила струей воды в лицо. – Не то. И где тут вода, которая льется именно в ванну, а не куду-то вверх? Мне что еще одно загадать желание или нужно сказать «сим сим откройся»? Как там в песне поется: сим сим откройся, сим сим закройся, – она подпевала себе под нос такие знакомые слова, потом вздохнула и выпрямилась, отбрасывая с лица мокрые волосы. – Придется идти мириться с Исой.