– Кого вы боитесь? – Я посмотрела в глаза Вандельштайну, заметив его внезапную нервозность. Его глаза испуганно забегали, он сощурился и улыбнулся.

– Это был дружеский совет. Хорошего вечера. – Людовик проигнорировал мой вопрос и стал судорожно подниматься с места. – Вы хорошо соображаете, постарайтесь не впутываться в сомнительные истории. Иногда незнание – благо. – Он сумел встать, выставив в качестве опоры трость. – Уезжайте из Блэкхоулла, мисс. – Напоследок тихо сказал Вандельштайн и устремился к выходу, не оборачиваясь. Фигура, сидящая напротив, незамедлительно поднялась и рванула вслед за мужчиной.

– Привет, Мэри. Прости, что не звонила так долго. Новый город, новые знакомства.

– Софи, я всё прекрасно понимаю, можешь не объяснять, и я когда-то была молодой. – Расхохоталась Мэри. Прижав трубку ближе к уху плечом, стараясь не уронить телефон, в обеих руках я держала кипы газетных вырезок, разглядывая их. Когда я возвращалась из Бродяги Чарли, то заметила, что почтовый ящик соседа с верхнего этажа был переполнен старыми газетами, и я решила забрать их все, чтобы попробовать найти какую-либо полезную информацию или знакомые фамилии. К моменту телефонного разговора с Мэри я нашла массу интересных статей и фотографий, и уже второй час занималась созданием доски подозреваемых, как я окрестила стену для своего расследования у изголовья кровати. Теперь большая поверхность стены была покрыта фотографиями и статьями, соединенными нитками, что я нашла в шкафчике ванной комнаты. Я перевела взгляд с газетных вырезок в руках на стену. Всё в лучших традициях детективов. В самом верху висел пустой лист с большим знаком вопроса. К нему тянулась нитка с фотографией Карла Байрона, а к мистеру Байрону была протянута нить с фотографией Людовика Вандельштайна с прикреплённым объявлением о найме работников в Бродягу Чарли. Рядом висели фотографии шерифа полиции Уильяма Морриса, комиссара Льюиса, Роджера Бруно и общая фотография с бандой Психов из объявления об особо опасных преступниках. К этим фотографиям не вели никакие нити, поэтому они выбивались из общей паутины расследования. Я надеялась, что в скором времени фотографии некоторых людей, не причастных к моему делу, должны были исчезнуть из моей доски подозреваемых.

– Мэри, передавай привет Джорджу, я скучаю по нашим вечерним посиделкам. – Скинула все бумаги на кровать и села рядом с ними, посмотрев в пол.

– Обязательно передам, когда он вернётся из магазина. – Мэри замолкла на секунду, что-то обдумывая. – Я хотела сообщить тебе эту новость, когда Джордж будет рядом, чтобы мы вместе рассказали тебе, но не могу удержаться. – Смущенно пробормотала она.

– Что-то случилось? – Живо заинтересовалась я, от волнения прокручивая кулон в руке, прижимая его к губам. Любопытство всегда было одной из моих главных черт характера. Мэри сбивчиво задышала в телефонную трубку, собираясь с мыслями.

– Я беременна, Софи. – Она помолчала несколько секунд. – Срок десять недель. – Мэри вновь замолчала, дожидаясь ответной реакции.

– Поздравляю тебя, мам! – Я решила проявить вежливость, назвав женщину не по имени, почувствовав, что для неё это было важным. В трубке облегченно выдохнули. Улыбнувшись, я искренне радовалась тому, что у Джорджа и Мэри всё было хорошо и без моего присутствия.

– Мне очень приятно слышать это от тебя, Софи. Ни в коем случае не думай, что мы забудем о тебе, как только родится малыш. Ты – наш первенец. – Из-за доносящихся из телефонной трубки звуков, я поняла, что Мэри начала всхлипывать.

– Только не плачь. – Поднявшись с кровати, я начала ходить по кругу, не зная, как могла успокоить беременную женщину на другом конце провода. Взглядом наткнулась на лежащий маленький пустой блокнот и, взяв его в руки, недолго покрутила его и кинула на кровать к бумагам.

– Это всё гормоны. – В трубке послышались звуки высмаркивания. – Всё хорошо. – Мэри перестала всхлипывать. – Ой, Джордж приехал, он на крыльце выгружает сумки с продуктами из машины. Надо помочь. – Голос Мэри стал приглушенным, словно она отошла от телефона, выглянув в окно. – Я пойду, Софи, а то он сейчас уронит молоко на ступеньки. – Она засмеялась. – Уже уронил. Пока, любим тебя! – Мэри отключила звонок быстрее, чем я успела что-либо сказать. Я посмотрела на телефонную трубку несколько долгих секунд, после чего убрала её, вернувшись к своей доске подозреваемых.

Исписав несколько страниц в блокноте, вырвала нужные листы. Поднявшись ногами на кровать, приклеила одну страничку с подписью: Бар Бродяга Чарли к фотографии Людовика Вандельштайна. Другой лист с подписью: Босс? наклеила поверх фотографии Психов. Удовлетворенно кивнув доске, я спрыгнула с кровати и отошла от неё подальше, оценив издалека. Взглянув на фотографию Морриса, взяла в руки телефон. Покрутив его в руках несколько секунд, передумала звонить вечером и решила, что звонок мог подождать до утра.

Проснувшись рано утром, я почувствовала заряд бодрости; головная боль, к счастью, окончательно перестала мучить и исчезла, поэтому без всяких промедлений я позвонила шефу полиции Моррису и договорилась о встрече. Неспешно приведя себя в порядок и заплетя волосы в косу, надела приятно струящееся по телу платье в симпатичном насыщенном зелёном цвете и накинула на плечи пиджак.

Дорога до главного здания Департамента полиции, неофициально именуемого полицейским управлением и чуть реже участком, отняла немного времени, и, легко забежав в здание по ступенькам, я направилась прямиком к посту охраны. Настроение было приподнятым: на входе в здание я столкнулась с высоким мужчиной в очках, и он несколько раз забавно извинился за свою неповоротливость и сделал комплимент моему наряду. Представившись молодому полицейскому на посту и попросив провести меня к шефу полиции Уильяму Моррису, я улыбнулась. День едва начинался, энергия и хорошее настроение переполняли. Полицейский любезно проводил до нужного кабинета, что находился по соседству с кабинетом комиссара, и сильно отличался от предыдущего помещения, и оставил одну, пообещав известить шефа полиции о моём прибытии. Дожидаясь Уильяма Морриса, я огляделась по сторонам. Свободного пространства было крайне мало: грузный рабочий стол и старое потрепанное кресло занимали много места; шкафы, стоящие по всему периметру стен, выглядели тяжело, захватывая остатки площади. У двери висели настенные часы. Время показывало половину десятого утра. Смена в полицейском участке только начиналась, служащие были заняты ежедневными отчётами, документами и телефонными звонками. Я ещё раз осмотрелась. Несмотря на сильно ограниченное пространство и спёртый воздух, кабинет мне нравился. Он отличался порядком и какой-то собранностью, и я подумала, что, скорее всего, он принадлежал шефу полиции Моррису, пусть и не была уверена в своей догадке. Посмотрев на дверь, по-прежнему остававшуюся закрытой, прошла к креслу и, немного подумав, села в него. Под рабочим столом обнаружились ящики, скрытые от посторонних глаз, и, не справившись с любопытством, я открыла первый ящик рабочего стола, разочаровавшись, не обнаружив ничего интересного, и поспешно закрыла его. Внутри оказался простой чёрный блокнот, несколько аккуратно лежащих ручек и тряпочка для протирания стекол. Через мгновение дверь кабинета приоткрылась, в проёме появился мужчина.

– Софи Консильи-Эпуларио? – Он обратился, считав имя с листка, вероятно вырванного из блокнота. Я коротко кивнула в ответ. Мужчина ненадолго исчез из поля моего зрения и появился вновь. – Я – комиссар Дэвид Льюис, Моррис должен был взять твои показания, но буквально только что умчался куда-то с горящими глазами. – Недовольно добавил он. – Я сам возьму твои показания через минуту, как только разберусь с поднявшимся шумом на входе. – Льюис вдруг замер и замолк. Он по-прежнему стоял в проёме, смотря в коридор. Заметив на его лице промелькнувший растерянный испуг, я стала подниматься с места, но в следующую же секунду замерла на месте, услышав выстрелы. Льюис резко взглянул на меня. – Сиди тихо и не высовывайся. – Он вышел из кабинета и плотно закрыл дверь.