Найдём исток этого Тобола, раз нужен он князю Пожарскому.

Событие пятьдесят девятое

Стереть с лица земли. В пыль обратить. Пётр Пожарский сидел на своём «Цыплёнке» и рассматривал в бинокль проклятую крепость. Прав Заброжский. Нужно артиллерией поработать от души, а потом нагнать сюда пленных и заставить всё восстановить. Плохо то, что теперь в этой крепости придётся вершиловцев оставлять. Смоляне почти все полегли. Меньше пятидесяти человек от полка осталось. Плата это. Ему за зазнайство. А люди мертвы и у всех семьи. Деньги найдутся, и детей в школы определим и прокормим, но мужа жене уже не вернуть и сына старым родителям.

Всех крымчаков нужно поголовно истребить. Стоп. Остановись, чего себя-то распалить, ты дебил, товарищ генерал, а их поголовно. Они как раз свою землю защищают. Пётр мотнул головой, злые мысли вытряхивая. Ярость злобная, как и зазнайство, ни к чему хорошему ещё не приводили. Месть блюдо, которое едят холодным. Некогда вот только. В любой момент Порта помирится с Мехмед Гиреем и тогда совсем другая война получится.

- Ян, что думаешь, сдадутся или будут до последнего солдата стоять? — Рядом гарцевал не коне Заброжский.

- До последнего.

- Что ж, начали.

- Давно бы так, а то малой кровью норовишь. Полк целый полёг. Согласен, не просто так. Судя по раздутым стволам на пулемётах и количеству пожжённых патронов, тысяч пять — семь положили. И это были отборные войска. Теперь с ними уже не воевать. Сильно проще будет вершиловцам. Но можно было и с лучшим соотношением поменять. Сейчас один к семи получилось. А могли и в два раза больше сделать. За подкреплением-то отправил?

- Да, Шварцкопф сейчас отправляется.

- Этот приведёт.

- Анисим, — окликнул Пётр начальника артиллерии, — Давай так. По воротам не стреляйте. Хоть их сохраним. Бейте по стене справа от ворот. Как большой проём получится, прекратите стрелять. Посмотрим, как татары себя поведут. Ясна задача?

- Да, чего тут неясного. Опять решил малой кровью, — махнул рукой Заброжский.

- Так точно, Пётр Дмитриевич. Сделаем.

Подполковник со смешной фамилией Рукосуев ушёл к своим артиллеристам. Не прошло и пары минут, как ухнула первая пушка и прямо под стеной в десятке метров от ворот вспух чёрный столб взрыва. Следом жахнула вторая. У этой удачнее получилось. Попали прямо в стену. Огромный кус глины и камней вывалился. При этом стало видно, что стену не детскую построили, выворотило пару метров вглубь, а другого края не видно. Третья пушка тоже попала в стену, в этот раз чуть меньше кусок выпал. А потом пошли попадания одно за другим, да и как тут не попасть, прямой наводкой лупят.

Через пять минут стрельба прекратилась. Пётр подождал, пока пыль осядет, да дым снесёт в сторону и посмотрел в бинокль на стену. Огромная часть стены, метров сорок в длину, была обрушена. Вот только не до конца. Получалось, что больше пяти метров она шириной. Не поленились сто лет назад татары крымские, серьёзной стеной отгородились от степняков.

— Продолжайте, Анисим, — кивнул он подбежавшему начальнику пушкарей, — думаю, ещё пару таких залпов и появится проход.

И вновь загрохотали орудия. Пётр про себя усмехнулся, вспомнив только прошедший разговор с Заброжским: «Нагоним пленных и отремонтируем». Не простое будет мероприятие, такую толстенную стену восстановить. Не пять-шесть человеко-часов. А многие и многие тысячи.

Бах. Опять заговорили пушки. Громко. Так и оглохнуть можно, Пётр показал Яну, что нужно отъехать, ничего интересного в ближайшие пять минут не произойдёт.

Вернулись, когда стрельба закончилась. Стену пробили. Только количество глины и камней было таково, что прохода всё равно не получилось. Была крутая стена высотой метров пять с половиной, а сейчас — пологая стена высотой метра три.

- И что теперь? Лучше намного не стало, — обратился князь к генералу.

- Пусть продолжают. Снаряды есть. Подождём.

- Продолжайте, Анисим. Бейте только по этому провалу.

Событие шестидесятое

Отряд Епифана Солового поднимался вверх по реке Тобол уже пятый день. Они прошли уже то место, где повернули назад в прошлом году. Теперь стали двигаться совсем медленно, испанец картограф Карлос Хосе всё шаги считал, хорошо хоть река почти не петляла. По прикидкам картографа по тридцать километров или вёрст за день делали.

К этому месту они вышли перед привалом на обед. Прискакали разведчики и сообщили, что впереди люди. Какое-то становище. Разбиты уйи, это по местному так их войлочные дома называются. Среди разведчиков был Амиржан — кипчак из рода тортуыл, почитай местный. Он и про уй рассказал и про то, что в селении готовятся к празднику. Праздник великий, можно сказать, самый главный в году.

- И что за праздник, — Соловый не мог решиться, то ли остановиться в стороне, то ли нагрянуть к местным прямо на этот праздник.

Ответил, как ни странно, не Амиржан, а прислушивающийся к их разговору башкир Темир, что теперь уже во всех экспедициях Солового участие принимает. Башкир знал кучу местных языков и наречий, а если и не знал, то очень быстро осваивал, всё равно языки похожи один на другой.

- Курбан-айт, или "праздник жертвоприношения", вот я осёл, как сам-то не посчитал. Это праздник, приходящийся на 71 день после рази-айт, то есть на десятое число месяца зу-аль-хиджа, — хлопнул он себя по бритой голове.

- Ты ведь толмач, вот и говори по-русски, что за праздник, — из всего сказанного Соловый понял, только про жертвоприношение. Уж не людей ли убивать будут.

- Согласно приданию, одному из наших первопредков Ибрахиму однажды во сне явился Аллах, повелевая ему, дабы испытать его веру, тайно подняться в горы и принести в жертву Аллаху своего сына Исмаила. Однако, когда тот поднялся в горы и готов был убить мальчика, Аллах, убедившись в его преданности, послал в качестве искупительной жертвы ягнёнка.

- Понятно. Ты скажи, нам лучше здесь переждать, пока праздник, или туда переться. Не охота ещё одну войну затевать.

Соловый уже решил сам съездить, посмотреть, что там за поселение, но лишней информации не бывает.

- Во всем мусульманском мире сегодня в жертву приносятся овцы и ягнята. Мясо отдаётся бедным и частично используется для праздничной трапезы семьи. Сегодня обязательно будет традиционное состязание — кокпар.

- Темир, я тебя спрашиваю, нам дальше ехать или лучше здесь остановиться?

- Конечно, ехать, в этот день на нас точно никто нападать не будет. Угощать будут. Пригласят в игре поучаствовать.

- Хорошо. Вы с Амиржаном езжайте вперёд и предупредите, а то ещё перепугаются. Стрелять начнут.

- Хоп. Уверен, как дорогих гостей встретят.

Поселение было большое, юрт или уйев было штук тридцать. Самое интересное, что увидел Соловый, подъезжая с Темиром и Амиржаном к этому аулу, так это домницы и кузню. В последний момент, он передумал отпускать инородцев одних, мало ли, чего, вдруг их за врагов примут. Тогда ведь надо будет срочно решение принимать.

Аул был полон движения. Играли дети, перебегали от одной юрте к другой женщины, а вот мужчин почти не было видно. Их увидели, но особых волнений появление их троицы не вызвало. Только дети исчезли, да появились несколько мужчин. Все пожилые, куда интересно молодёжь то делась?

Поприветствовали. Хоть Темир и полиглот, но с этими не сразу общий язык нашёл. Несколько минут понадобилось, чтобы словами и жестами рассказать ему об отряде. Что ж, не обманули его предчувствия, казаков, весь отряд и, правда, пригласили в гости на праздник. Выяснилось, и куда мужчины делись все. Оказывается, состязание кокпар уже началось, все взрослые мужчины и юноши на жеребцах отправились в степь за несколько километров, и сейчас уже скоро должны прискакать сюда с тушей козла и определить, кто самый ловкий.

Епифан отправил Амиржана за отрядом, а сам с Темиром проехал в аул. Посмотреть захотел, что это за кокпар такой с тушей козла.