Пройдя через всю деревню, братья наконец-то добрались до дома. Встреченные ими по дороге местные жители приветствовали Хакара легким кивком, тот отвечал им тем же, Хаку же пыхтя волочил сани. Точно так же когда-то и Хакар шел за отцом, вцепившись в лямку, проскальзывая по утоптанной, идущей в гору тропинке. Тогда он был просто ребенком, не охотником деревни, а значит и не мужчиной. Поэтому сейчас для него были в новинку эти поклоны: глубокие и уважительные от женщин и девушек, и легкие, иногда едва заметные и чуть снисходительные от старых охотников.

— Хаку, тебе ведь пятнадцать? — открывая ворота для брата спросил Хакар.

— Мог бы и запомнить. Шестнадцать будет в начале лета, — пробурчал уставший брат.

— Значит осенью придет твоя очередь идти на обряд Становления?

— Да, — чуть взволновано ответил Хаку.

На какое-то время братья замолчали, разгружая сани. Закончив Хакар отправился запирать все еще распахнутые ворота. Все время, что они разгружали сани младший брат, украдкой поглядывал на него, будто ждал чего-то. Но Хакар не спешил отвечать.

Зайдя в избу Хак первым делом прошел к своему топчану и аккуратно положил на него чехол, а после вынул оружие и внимательно осмотрел его. Ему никогда не нравилось стрелять из лука на холоде, он очень боялся, что повредит свое оружие.

— Хакар! Опять снега по всей избе натрес! — раздалось у него за спиной.

Охотник обернулся. Возле печи с ухватом в руках стояла невысокая женщина и сердито смотрела на парня. На вид ей было около тридцати с небольшим. Длинные русые волосы, собранные в косу, еще не были тронуты сединой, а на слегка округлом и таком же скуластом, как и у Хакара лице не было заметно морщин.

— Прости, мама, — улыбнулся краешком губ парень, возвращаясь к порогу.

Не успели охотники раздеться, а на столе уже было накрыто. Ужин был пусть и простым, но сытным — мяса в брильемских домах всегда было в избытке. Пока братья ели Мири — их сестра сходила на улицу и принесла часть добычи, чтобы начать обдирать шкурки с кроликов и щипать птицу.

Хакар как всегда ел молча, в пол уха слушая мать, которая помогала сестре и заодно делилась с сыном новостями.

— Кстати, ты так и не ответил, на долго ли вернулся? — неожиданно прекратив весело щебетать задала вопрос Лана.

— Точно не знаю, — не спешил с ответом Хакар. — Скорее всего сделаю новые лыжи, которые потом в городе продам или в Гильдии оставлю, да уйду по весне, пока снег лежит.

— Да чтоб тебя ухсен побрал! — неожиданно возмутился младший брат и бухнул кулаком по столу. — Почему ты не можешь подождать до осени?!

— И пропустить целый год? Не могу я так долго дома отсиживаться.

— Почему?! — сверкнув глазами спросил Хаку. — Брат, ты ведь все понимаешь! Наш отец мертв, теперь ты старший мужчина в семье, и ты просто так оставишь нас одних?

На мгновение в доме воцарилась тишина. Хаку вскочил с лавки и навис над братом ожидая его ответа. Женщины лишь молча наблюдали, не вмешиваясь в этот странный разговор. Наконец Хакар взглянул на брата и заговорил:

— Нет, не одних. Я оставляю мать и сестру на тебя. Покажи, что я не ошибся…

— Да пошел ты! — разъяренный Хаку с силой толкнул стол и подхватив свой тулуп выскочил во двор.

Лана, наблюдавшая за этой сценой тяжело вздохнула и повернувшись к дочери спросила:

— Мири, ты покормила коз?

— Да, что за странный вопрос? — удивилась девочка, но взглянув на мать все поняла и чуть замявшись добавила. — Ой, я кажется забыла накормить собак. Сбегаю быстренько, заодно этого дуралея поищу.

Прихватив с собой ведро с потрохами, девочка выскользнула из дома. Не на долго воцарилась тишина, которую тут же прервала Лана:

— Зря ты с ним так. Он живет без отца и без брата последние четыре года, а ты даже не хочешь остаться до осени, чтобы сопроводить его на ритуал Становления. Хаку очень гордый, он будет очень зол если вместо тебя с ним пойдет кто-то другой.

— Лучше бы ему поскорее усмирить свою гордыню. Я не хочу так долго оставаться дома, — отвернувшись ответил парень.

— Хватит, Хакар, своей местью ты отца не вернешь. Только себя загубишь. Я ведь вижу, ты коришь себя за что-то помимо смерти отца.

— Не надо, — тихо попросил Охотник. — Хорошо, если он так хочет передай ему, что осенью я вернусь и сопровожу его на обряд. В лепешку расшибусь, но вернусь домой, слово даю.

Лана слабо улыбнулась и вновь принялась за работу тихо прошептав:

— Вот и славно.

***

На следующее утро Хакара разбудили громкие мужские голоса, доносившиеся со двора. Ничего не понимая парень, слегка приоткрыв ставень выглянул в окно — на улице только занималась заря. Накинув на плечи тулуп, он направился во двор, по дороге подхватив стоящее в сенях копье.

Выйдя на крыльцо он нос к носу столкнулся с сестрой, которая встала гораздо раньше, чтобы покормить скотину.

— Тут к тебе пришли, — прощебетала она и юркнула в сени.

Голоса, разбудившие Хакара, принадлежали нескольким охотникам, столпившимся посреди двора. Были они явно не гримьярскими, но тем не менее лица их были смутно знакомы парню.

— Сайхан, Хакар, сын Холкина, — вышел вперед один из охотников — высокий, плечистый мужчина с густой черной бородой и усами.

— Сайхан, Орин, сын Оруна, — Хакар вспомнил его и тоже поприветствовал на старо-брильемском языке. Это был старейшина соседней деревушки Дольяр. — Что привело вас в мой дом?

— Вижу отец хорошо тебя воспитал, не любишь ходить вокруг да около? — одобрительно кивнул Орин.

— Слишком много времени это занимает, — ответил Хакар, прислонив копье к стене.

— Верно. Буду краток. На днях один из охотников нашей деревни не вернулся из леса. Сам понимаешь, раз подобное произошло значит дело не чисто. Не мог брильемец заблудиться в лесах и со зверем диким вряд ли повздорил, но все же пропал. Все в округе знают, что ты Охотник. Разбираться с нечистой силой — четгор, это твоя работа.

— Все так, — задумчиво ответил парень. — Но вы уверены, что тут именно тварь какая замешана? Может все-таки зверь? Всякое бывает.

— Твоя правда, — кивнул староста. — Вот только мы ходили по следу и не нашли ничего. Совсем ничего. След просто на месте обрывается.

Прикусив губу Хакар задумался. Стоявшие перед ним мужчины молча ждали, лишь один слегка наклонившись к соседу тихонько шепнул: «Щас денег попросит, все они Охотники такие.»

— Не попрошу, не бойся за свой карман, — процедил Хакар, все прекрасно расслышав. — Жители деревни Дольяр не чужие для меня люди, я помогу вам и просто так. Ступайте к себе домой, я приду сегодня еще до обеда, а после пойду по следу. Приготовьте что-нибудь из вещей пропавшего, чтобы пес мог взять след.

— Благодарим тебя, — Орин и сопровождавшие его мужчины все как один коротко поклонились. — Все будет готово к твоему приходу, можешь не сомневаться.

Еще раз поклонившись охотники молча покинули двор.

Поежившись Хакар подхватил копье и направился домой. Быстро позавтракав он начал собирать вещи необходимые ему для охоты. Мать и сестра сновали по дому занятые работой изредка кидая в его сторону чуть взволнованные, но любопытные взгляды. Хаку в доме не было, сразу после завтрака он пошел колоть дрова, ничего не сказав старшему брату.

Спустя пару часов Хак был готов. Он не собирался ночевать в лесу, но на всякий случай помимо охотничьего ножа взял топорик, который хорошо наточил, веревку, огниво и несколько других важных вещей. Повесив на пояс колчан, за спину закинув чехол с луком, а в руки взяв копье Хакар вышел во двор.

На улице было так же холодно, как и вчера к тому же дул сильный ветер. «Следы переметет. Хотя никакой разницы, по ним итак уже ходили,» — подумал Охотник, но все-таки направился к небольшой пристройке, примостившейся к избе с южной стороны. Там, отдельно от остальной живности, жили собаки, которых в хозяйстве покойного Холкина было три.

В нижней части двери псарни была пропилена дыра, завешенная шкурой, чтобы собаки могли выбираться во двор, когда им вздумается. Сейчас никого из них видно не было и Хакар, раздумывая кого с собой взять, распахнул дверь. В следующий миг ему на грудь бросился Дебошир — молодой еще пес, очень добрый и игривый, не смотря на сове грозное имя.