С утра снова собрали разведку, они издалека следят за чудовищами. Нииран сказал, что рядом с нами темнеет какое-то пятно, одна из тварей подобралась совсем близко. Он не может ее выследить, но мы выставили двойные караулы. А многие стремятся в горы, их привлекают руины, и я не скрою: мне тоже хочется там побывать…
***
Пользуясь недавно данным разрешением, Рыжий нагнулся к тетради и бегло вчитался. Почувствовав над собой тень, Вирен вздрогнул и резко вздернул голову, но не заслонил страницу, и Рыжий немного успокоил вновь завозившиеся подозрения. Взгляд у него был сонный, но Вирен что-то вдохновенно строчил: Рыжий слышал, что приступы вдохновения случаются по утрам. Рядом с Виреном валялась книжонка из человеческого мира в мягкой обложке.
По углам палатки еще спали гвардейцы, Рыжий рассмотрел пару знакомцев. Сверкнули чьи-то внимательные глаза, но его быстро узнали — заворчав, успокоились.
— Случилось чего? — подавив зевок, спросил Вирен. Помятый, лохматый, он едва ли давно выбрался из спального мешка. — Куда спешишь? Ты бы стучался, что ли…
— О полог, что ли? — фыркнул Рыжий. — Собирают отряд, побродим у подножия. Ты же хотел поглядеть на развалины…
— Еще как! — воскликнул Вирен, разом приободрившись. Поставил перьевой ручкой — у кого-то успел раздобыть — жирную точку-кляксу и нетерпеливо подул на страницу. — Погоди, я оденусь!..
Рыжий дожидался снаружи, привалившись спиной к телеге с оружием, и медленно пробовал составлять простенькие заклинания; он вытащил из кармана мятую истерзанную пачку с сигаретами и прикурил, выдыхая густой дым в глубокое, почти безоблачное небо Тартара. Здешняя магия слушалась, потихоньку привыкая к нему, как дикий зверек. На крохотную искорку огненного заклинания ее хватило, и Рыжий посчитал это добрым знаком.
На краешке телеги, заваленной запасными винтовками, прикрытыми полотнищем, сидела Ринка и, насвистывая простенькую мелодию, резала на кусочки наливное яблоко. Не так часто Рыжему приходилось видеть тех, кто столь ловко орудует обоюдоострым ножичком, не боясь отсечь пальцы.
— Хочешь? — спросила Ринка, протягивая ему дольку, истекающую соком. Яблоко было слаще меда, перебило горечь сигареты.
Она тоже позевывала. Сбитое время до сих пор мучило их, сам Рыжий едва продрал глаза, однако старался бодриться. С утра он попробовал обновить заклинания на удачу на телегах Вахзы: такие часто выдыхались, если не наносить мелком новые руны. Щит Ниирана вокруг лагеря стоял крепко, там, где проходила мощная, будто бы вспаханная полоса, слегка напряженно гудел воздух, стекленел. Ложась спать, Рыжий опасался, что утром по барьеру распластаны будут морды местных чудищ, но они, если и были рядом, не приближались…
— Ты разве куришь? — изумился Вирен, выглянувший из палатки и озадаченно уставившийся на Рыжего. Сигарета прогорела до того, что огонек почти обжигал пальцы, и Рыжий бросил ее под ноги и затоптал. Ринка засопела что-то: наверное, ей не понравилось, как быстро он решил засорить новый мир.
— Да так, — неловко сказал Рыжий. — Пристрастился недавно; дерьмовая привычка, сам знаю.
Он почему-то ожидал, что Вирен станет читать нотации, был у него какой-то особый приличный вид, который, впрочем, частенько оказывался обманчивым. Вот и теперь Вирен подозрительно принюхался, пожал плечами, отошел к своим.
На вылазку отправились небольшой, но сплоченной группкой. Добровольцев было удивительно много — впрочем, гвардейцы славились тем, что очертя голову бросались навстречу смертельной опасности и с чрезмерной охотой жертвовали собой… С братьями, Гилом и Заритом, Рыжий был знаком, еще мелькнула пара приметных солдат. Память на имена у Рыжего всегда была неважная, потому их он различал по лицам и погонам с лычками на легких мундирах.
— Жаркий денек будет, — процедил Гил, потирая виски. Его близнец оказался куда более стойким, просто молчал и обнажал зубы в ухмылке. — Из холода в эту парилку, до сих пор в башке стучит. Ебаное местечко.
Со столь краткой, но емкой характеристикой Тартара Рыжий не мог не согласиться; он готов был первым подписаться, чтобы именно ее внесли в учебники для маленьких демонят, потому что лучшего объяснения ни у одного из них не было. Они стояли в Тартаре день, но до сих пор не поняли, что он такое.
Гвардейцы собирались быстро, и скоро рядом оказался вполне внушительный отряд. Махнув ему, братья поспешили вперед, занять место во главе. Как и обычно, Гил в раздраженном настроении слегка прихрамывал: давала о себе знать старая рана. По искаженному лицу Рыжий понял, что она особо разнылась, но развел руками: лечебная магия ему не поддавалась.
Они поднимались в гору, но, пока наклон был небольшой, Рыжий почти не чувствовал усталости, вышагивая в середине отряда и чуть задевая Ринку плечом, потому что они теснились. По бокам шли гвардейцы с винтовками, прицеливались между камней и нетерпеливо зыркали по сторонам, скалясь. Они чувствовали присутствие чего-то — может, сам мир пытался выдавить их. Продвигались медленно, но Рыжему вовсе не было скучно: он оглядывался, хотя вид был самый простенький, сухой, плато под горой осталось вдали, там темнел лагерь, все еще можно было уловить движение отдельных демонов, а рядом были сплошь оранжевые камни, покрытые серой пылью… Земля уж не трескалась под ногами, кое-где пробивалась кустиками и деревцами, но ни единого живого листочка Рыжий не разглядел.
Стоило пройти немного, замаячило разрушенное поселение, которое еще снизу заметили — оно белело на фоне горы, и теперь вблизи виделось, что оно серое, просто чуть светлее остального камня. Коробки из камня с прорубленными дверьми и окошками — зияющими дырами. В идеальной тишине солдаты скользнули к домам, обменявшись парой резких знаков. Темные фигуры льнули к светлым стенам, осторожно заглядывая в пустые проемы. Несколько, отделившись, обшаривали закоулки — с ними отправилась Ринка, она, по воровской привычке, двигалась бесшумно. Разведя руки, Рыжий тронул изнанку и прислушался к ней, но не уловил ни единого отзвука жизни в селении.
Гвардейцы тоже не нашли ничего — и лишь тогда стали говорить.
— Не вижу следов разрушения! — заявил Гил, прохаживаясь между домами. — От магии или взрыва, предположим, остались бы заметные выбоины, но эти здания просто состарились. Дожди здесь, кажется, нечасты, их истер ветер…
— Сколько же они стояли? — удивился Рыжий, прикасаясь к стене и чувствуя покалывание на ладони — не слишком приятный зуд, который он попытался тут же стряхнуть, вытеревшись о штанину. — Едва ли на изнанке осталось что-то заметное. Она в целом… больная, мертвая. Я не смогу узнать причину, по которой здесь все погибло. Простите.
— Странно другое: ни в одном доме нет костей! — выпалил Вирен; он с небольшим отрядом быстренько обежал все строения, и теперь его глаза горели радостью, взбудораженно — от попавшейся ему загадки. — Ни единой косточки! — оживленно носясь вокруг, твердил Вирен. — Как будто жители собрались и ушли… Или испарились все разом.
— Звери могли их сожрать, — куда холоднее произнесла Ринка. — Случается, что погибают целые деревни: от болезни, к примеру. Однако никаких следов… Все это более чем странно. Может, их выгнала война или какое-то бедствие. После гражданской половина Седьмого была покинута… — Она помолчала, вспомнив про родной круг, и не стала продолжать. Ринка знала, каково убегать от войны.
С ними согласились все, хотя версия про зверей многим казалась куда ближе к истине, ведь именно ими издавна пугали в Аду. Рыжий тоже был непоседливым ребенком, и ему, как, он полагал, и всем собравшимся, мать твердила про чудовищ из нижнего мира, проглатывающих добычу целиком. Представлять, как сжирают целую деревню, он не стал.
— Хищники тоже оставили бы следы, — напомнил брату Зарит, почесывавший затылок. — А тут нет отметин ни клыков, ни когтей. Словно твари никогда сюда не заходили.
— Им тут нечего и искать.
Тем временем Ринка подошла к стене и попыталась соскоблить что-то… Стоило Рыжему приблизиться, дыхание у него перехватило: под этой светло-серой мастикой оказалась небольшая руна, которая ему была незнакома. По изнанке прошел легкий всплеск — тот самый зуд, который он ощутил.
