Вот и отлично.

Пройдя метров двадцать, он сверился с картой — ничего подобного нигде не было. Просто здания и пара продуктовых магазинов напротив. Рядом с одним из них стояла пара парней, и только Питер решил к ним подойти, как до уха донёсся разговор.

— Ты уверен, что нас пустят?

— Да хватит трястись, мы отлично выглядим, чё бы нас не пропустили. Давай, взгляд уверенней.

Они свернули в проулок между кирпичными пятиэтажками и постучали в дверь. Питер почти сразу расслышал музыку.

Так, ясно.

Но прежде чем пойти туда же, он оглядел себя. Он ведь даже не переоделся. Джинсы, кроссовки и толстовка. Но сейчас его это не остановит.

Питер поставил рюкзак на пол, засунул в него кофту и, забравшись чуть вверх по стене, положил его на кондиционер. Оценив снизу, что клад не видно, и поправив черную футболку, он перешёл дорогу.

И со стороны, кроме как проявление юношеского максимализма, этот поступок оценить никак нельзя было. Будь он в здравом уме… но Питер, очевидно, не был.

— Повторить, — указал он бармену на опустевший стакан.

— Может уже хватит, милый. Третий Лонг-Айленд, — спросил заботливо бармен.

К чёрту вашу заботу.

— Я в норме.

Парень с убранными в хвост волосами поджал губы и кивнул, ставя на стойку шейкер.

За время, что он там сидел, к нему никто не подошёл. И не удивительно. Питер всем своим видом производил впечатление, что он пришёл сюда не за весельем. От алкоголя легче не становилось, но и прекращать он не собирался. Искать его сейчас всё равно никто не будет. Поэтому он просто сидел и слушал пьяные разговоры окружающих людей.

Как выяснилось, бар был нестандартным. Не просто так на улице не было никаких вывесок. Вокруг были одни парни и всего лишь несколько девушек, которые извивались и тёрлись друг о друга на танцполе.

Рядом с ним мужчина отчаянно спаивал молодого прилизанного, судя по сему, такого же школьника, как и Питер. По другую сторону у парочки дела продвигались гораздо лучше, и эти хлюпающие звуки поцелуев уже начинали его подбешивать.

Питер взял поставленный перед ним стакан и подумал перебраться на другой конец бара. Но стоило слезть со стула и развернуться, как он уткнулся в широкую грудь, обтянутую в чёрную рубашку.

— Куда собрался?

Питер поднял глаза. Перед ним предстала бесподобная улыбка с таким же бесподобным владельцем. Мужчина — на вид лет тридцать, с обалденно светлыми глазами, аккуратной бородой и каштановыми уложенными назад волосами. Он игриво подмигнул, видимо, чтобы снять оцепенение парня.

Питер тряхнул головой. И немного пораскинув уже затуманенными мозгами, решил, почему бы, собственно, и нет.

— Видимо, к тебе, — и так же кокетливо улыбнулся.

Мужчина дернул бровью, возможно, удивившись такой смелости, и оглянулся назад, указав на столик вдоль стены за танцполом.

— Тогда тебе туда, — он взял в одну руку коктейль Питера, а во вторую его ладонь, и повёл за собой.

За эти несколько мгновений продвижения через толпу, Питер успел послать на хер чутьё и весь здравый смысл, который у него был. Неужели он не может просто оторваться? Он имеет на это полное право.

Забавный факт, при близком контакте с этим, чутьё молчало. А если оно и верещало при его приближении, Питеру всегда казалось, что это не вой тревоги, а радостные вопли фанаток. Мозг сразу нарисовал картину паучка в черлидерской юбке, радостно скандирующего «Джеймс!Джеймс!Джеймс!» и трясущего помпонами в каждой лапке.

Заткнись.

Самому себе.

Мужчина пропустил его вперед, и Питер приземлился на мягкий кожаный диван.

— Меня, кстати, зовут Джейк, а те…

— А обязательно имена называть? — Это была не грубость. Просто он действительно не понимал зачем. Очевидно-Джейк пожал плечами и потянулся к своему стакану с виски. Эту янтарную такую любимую Мистером Старком жидкость Питер уже узнавал по запаху.

— Совсем нет, всего лишь этикет. И хотелось бы знать, с кем общаюсь.

— Мне просто не до этого.

— А вот теперь понятно, что и спрашивать о том, что тебя сюда привело, нет смысла. И чего же ты хочешь?

Питер посмотрел в ожидающие от него чего-то глаза и решил, что в данной ситуации не хочет врать.

— Отвлечься.

Мужчина усмехнулся и покрутил в руке стакан, забавляясь с преломлениями неоновых лучей в гранях.

— Для этого есть разные способы. Какой твой?

Питер сильнее сжал свой коктейль. Конденсат стекал по пальцам — единственное отрезвляющая его вещь. Ощущение, за которое можно было зацепиться и удержаться в реальности.

Это ведь уже не тот случай, когда он шёл в неизвестном направлении с кучей сомнений в голове. Это сознательный выбор и ответственность за свои действия. Это не молодой студент, это взрослый мужчина. Это не другая страна, это Нью-Йорк — его дом. Это настоящее. И от того, что он сейчас скажет, будет зависеть его отношение к себе самому.

Этого ли ты хотел?

Чужая рука скользнула на внутреннюю сторону бедра, и Питера будто окатили холодной водой. В глазах впервые за вечер появилось осознание.

— Как долго, парень. Нельзя столько думать над ответом, а то ответят за тебя. — Мужчина был расслаблен, и в голосе не было ни намека на принуждение, просто флирт. Но Питер с силой вжался в спинку дивана и в ужасе смотрел на приближение этих светлых глаз.

Нет.

Он уже уперся руками в его плечи и начал рассчитывать силу толчка, как опора под ладонями исчезла.

Питер зажмурился, чтобы отогнать морок, но это не помогло. Джейк был прижат к другому концу сиденья, а над ним нависал Зимний солдат. И Питер готов был поклясться, что его глаза сверкнули красным, хотя потом он понял, что это отражение неоновой лампы напротив. Барнс аккуратно убрал руку с плеча мужчины и губы расплылись в улыбке, которая больше походила на кровожадный оскал.

— Простите, но я вынужден его украсть.

Резкий поворот головы, и Питер даже не успел ничего сказать, как его схватили за шиворот, как когда-то, и потащили в противоположную от выхода сторону.

Электронная музыка осталась далеко позади за тяжелой металлической дверью. Джеймс, ухватив за воротник футболки и тем самым толкая вперёд, вёл его по темному коридору. Бетонный пол был почти чёрным от грязи, на стенах — облупившаяся краска. Вокруг воняло сыростью. От удивления Питер на какое-то время даже забыл о том, что ему надо бы сопротивляться.

— Куда ты меня ведёшь? — Питер попытался вывернуться, но Барнс быстро перехватил его руки и, сцепив локти за спиной, молча продолжил толкать парня дальше в черноту. — Отпусти!

Почему каждый раз при его прикосновении у Питера уходили все силы бороться? Он воззвал ко всей своей мощи и попытался сделать рывок, но Джеймс опять пресёк попытку. От беспомощности он почувствовал, как к глазам стали подступать слёзы.

Нет! Не показывай слабости!

Пара шагов и Джеймс, ухватившись за железную ручку, потянул на себя еле поддающуюся дверь. Воспользовавшись возможностью (либо Барнс сам выпустил его), Питер вырвался из захвата и по инерции отлетел на несколько метров. Кое-как удержав равновесие, он выпрямился и быстро огляделся.

Вокруг было холодно и темно. Где-то вдалеке горела лампа аварийного освещения, покрывшаяся сажей, слабый свет от которой давал понять, что они стоят на заброшенной станции метро. Вдоль стен валялись смятые газеты и пустые банки газировки. Несколько пустых демпинговых автоматов были разбиты и разграблены.

Отвлекшись на секунду, Питер вернулся к действительно важной проблеме и перевёл на неё взгляд.

— Ты что здесь вообще делаешь? Тебе нельзя здесь находиться!

— Тоже самое можно сказать и о тебе. — Отразил вопрос Барнс. — Что ты намеревался там делать с этим мужиком?

Питер просто остолбенел. В один миг. Опять.

Почему, когда они находились рядом, достаточно было всего пары слов, чтобы воздух раскалился, а нервы натянулись так, что было слышно, как они разрываются.

— Ты серьезно? Это, блин, тебя не касается. Тебя вообще не касается то, что я с собой делаю!