Питер заметил сбоку мелкую возню и, увидев причину, указал на неё рукой.

— Смотрите!

Возле зеленого берега плавала небольшая утка и подбирала всё, что Тони набросал, с поверхности воды.

Несколько часов они так и просидели, болтая обо всем и ни о чем и откармливая единственную, видимо, оставшуюся тут птичку. Питер в основном слушал о новых идеях Тони по усовершенствованию костюмов, гаджетов, о переезде на новую базу и других супергеройских вещах. Ему было приятно, что все планы были в контексте «мы». Мы разработаем. Мы переберемся. Мы отправимся. Правда, он заметил, что в эти «мы» частенько входил Кэп.

Интересно, Мистер Старк сам это замечает?

Питер видел, как у наставника появлялась улыбка каждый раз при упоминании о друге. «Дружественный завтрак», ага. Ну, даже если и так, пусть. Уж не Питеру судить обо всём этом.

Подъехав около семи часов к башне, Тони остановился перед главным входом и снял блокировку дверей.

— Ты сейчас на патрулирование?

— Да, я ещё днем хотел начать. А вы не пойдете?

— Мне ещё нужно закрыть пару дел в офисе.

Питер вышел из автомобиля и, обогнув его, вступил на тротуар, как Тони открыл окно и окликнул его.

— Чувачок, — он на секунду осёкся, посмотрел вперед и вернул взгляд на парня, — я не спрашивал тебя… но ты в порядке?

Питер глубоко вдохнул. Такой простой вопрос.

Но всё же зависит от определения, так? “В порядке” ведь не равно “счастлив”.

Он так давно не был счастливым, что уже не помнил это ощущение. Но он был в порядке, он не хотел перерезать себе вены или закапываться в депрессии, не хотел запираться в комнате. У него вполне были силы и желания встречаться с людьми, поддерживать диалоги. Было желание есть и тренироваться. Помогать людям. Он был в порядке.

Вот только он ничего не чувствовал.

В порядке ли я?

— В полном.

Непринуждённая улыбка, и он развернулся к входу в Старк Индастриз.

========== 12 ==========

Черт, ну где же вы?

Питер, перерыв весь рюкзак, приступил к потрошению своего шкафа, но вебшутеров нигде не было. Добравшись до последнего ящика, он остановился и шлёпнул себя по лбу.

Ну точно же! Он же вчера перенастраивал их ночью в лаборатории и там же уснул. А утром, услышав подступающие шаги, со всех ног подорвался и убежал, бросив на столе всё как было.

Питер, ты идиот. Дурная голова ногам покоя не даёт.

Спустившись на нужный этаж, он оглянулся, прежде чем выйти из лифта. Не хватало только стрекотания сверчков — абсолютная тишина. Вебшутеры лежали там же, где он их и оставил, и, закинув всё в рюкзак, он быстро пошёл обратно. Лифт уже уехал, и Питер прислонился к стене, ожидая следующего.

На часах было около восьми вечера, и он начал нервно подергивать ногой. Наоборот же хотелось пораньше начать выполнять свой долг и так же лечь спать, а сейчас становилось ясно, что нормальный сон опять в пролёте.

Раздался сигнал лифта, и Питер отпрянул от стены, наблюдая, как разъезжаются двери.

Чёрт! Надо было по лестнице!

Всего лишь несколько бесконечно долгих секунд в ярко-синие глаза, и Питер быстро развернулся и, всеми силами борясь с желанием перейти на бег, направился к двери в конце коридора.

— Стой! — Разнеслось позади, но он упрямо шёл дальше.

И не подумаю.

— Да стой же! — Нагонял его звук тяжелых шагов.

Пошёл ты.

— Стоять, блять!

Питер замер на месте. В ушах набатом звучал отраженный от стен приказ.

— В смысле «стоять»? — Полушепотом. И, медленно развернувшись на пятках, уже в бешенстве. — С хера ли «стоять»?!

Он в одно мгновение преодолел разделяющее их расстояние и, не успев осознать собственную злость и смелось, толкнул Барнса в грудь.

— Что? Решил снова меня унизить? Давай!

Джеймс растерялся, но сразу взял себя в руки и сделал шаг обратно к Питеру.

— Я и не собирался.

Парень посмотрел на него, будто изучая, и вдруг рассмеялся.

— Конечно… конечно не собирался. — Барнс поднял бровь. Питер вернул зрительный контакт. — Думаешь, я не вижу, как ты стал смотреть на меня? Как изменилось твоё отношение? Эту жалость в глазах. Что, провел расследование и узнал всё обо мне? «Бедному Питеру», оказывается, не достаётся всё на блюдечке, и ты начал проявлять сострадание? Так знаешь что? Можешь им подавиться. Мне ничего от тебя не нужно.

Джеймс даже не успел ничего вставить. Он просто следил за спектром эмоций на лице парня. Как тот, кривя губы, выплёвывает на него всё, что, видимо, накипело.

— Закончил?

— Что?

— Закончил сцену, я спрашиваю?

Питер даже ошарашенно проморгался от такого вопроса и сделал шаг назад. К горлу снова начал подступать истеричный смех.

Он что, прикалывается?

Джеймс, словно крадущийся тигр, сделал несколько движений к нему, и Питер не понял, как опять оказался прижат к стене. Без касаний. Просто под спиной снова ощущалась холодная опора, а Барнс стоял, возвышаясь над ним и буравя взглядом.

— Во-первых, — теперь холод пробирал не только от бетонной поверхности, — ещё раз ты заговоришь со мной в таком тоне — твои восемь лапок тебе не помогут. А во-вторых, — он сделал небольшую паузу и… что это? Забота? — перестань думать, что если опустишься на дно, то тебе станет лучше.

Питер отвернулся, сглотнул.

Да вы, мать вашу, издеваетесь… что за смена ориентиров?

Ему не хотелось этого слышать. Что он вообще о себе возомнил?

В груди раздувался и пульсировал гнев. Кулаки сжались. Желваки ходили под кожей. И всё под этим пристальным взглядом. Нет, так не пойдет.

— Не тебе мне указывать, — прошипел Питер в сторону. И подняв с пола упавший рюкзак, вышел из этой «западни». Джеймс его не держал.

Но почти дойдя до выхода, он остановился и развернулся. Очертания рта были сложены в искривленную гримасу ухмылки. И Питер сам не понимал, насколько она обнажала всё его нутро. Джеймс видел то, что он пытался спрятать ото всех и от себя самого — забитого мальчишку, корчащегося от боли под сотней слоёв и масок.

Катализатор. Рядом с которым все чувства в Питере повышались до пика.

— Знаешь, а ты ведь сам сказал. Я шлюха и наркоман, — посмаковав эти слова на языке и смотря в ставшие уже почти черными глаза, — ну, раз так — буду соответствовать.

И дверь захлопнулась. А затем на весь коридор раздался удар о стену.

Питер шёл, не зная куда, по уже укрывшемуся в ночи Нью-Йорку. Сворачивал направо и налево в хаотичном порядке, переходил дорогу, не смотря по сторонам, игнорировал сигналы машин и ругательства водителей.

Плевать.

В голове был просто нескончаемый гул. Слух обострился, и он не мог его приглушить. И не хотел. Просто чтобы не слышать свои собственные мысли, которые сейчас ощущались запутанным клубком червей. Он никогда так не злился на кого-то. Никто не вызывал в нём столько противоречивых эмоций. И только ведь всё улеглось, как снова… снова он появляется и рушит всё, что Питер воздвиг. Все стены.

И у него появилось острое желание что-то доказать, отомстить. Вытворить какую-то глупость.

«перестань думать, что если опустишься на дно, то тебе станет лучше»

— Ты ничего не знаешь обо мне!!! — Закричал он в пустоту.

— Пацан, чё за фигня?! — Полный мужчина, схватившийся за сердце, выпучил глаза на Питера, а потом опустил взгляд на валяющийся на тротуаре свёрток. — Я из-за тебя бургер выронил!

— Простите, — кинул он и, надев капюшон, быстро пошёл дальше.

Он тупо перебирал ногами, пока окружающих огней и людей не становилось всё меньше и меньше. Через час, даже не понимая, где находится, он прислонился к кирпичной стене, достал Мальборо и закурил. Хоть пачка была при нём.

Вместо того чтобы тогда подняться по лестнице и забрать костюм, он спустился и выбежал из здания в чем был. Рюкзак был полностью пустой. Даже наушники забыл у себя в комнате. И кошелёк — в кармане валялось совсем немного наличности.

От поступившего никотина стало чуть легче, но в голову полезли совсем ненужные ассоциации. Конечно, нужно просто выпить. Питер достал телефон, заодно проверив удостоверение во внутреннем кармане, разблокировал его и начал искать бары поблизости. Дальше по кварталу на карте стоял значок коктейля с зонтиком.