Короче говоря, Виктор Петрович привлёк внимание всех женщин коллектива, как тех, кто давно и прочно был замужем, так и тех, кто ещё не нашёл своей второй половины, а именно к последним и относилась Людмила Алексеевна. С этого момента жизнь в тихой конторе резко изменилась. Женщины начали менять наряды, снимать под столом зимние сапоги и надевать туфли-лодочки, наращивать ресницы, приклеивать накладные ногти и делать другие разные глупости, на которые обращают внимание, как правило, только сами женщины, но уж никак не мужчины.

   Виктор Петрович довольно часто заходил к Людмиле Алексеевне, просил подписать какие-то акты и ведомости, при этом очень многозначительно, как ей казалось, смотрел и, молчал, по её мнению, тоже оч-ч-чень выразительно. На Новый год он подарил ей конфеты "Рафаэлло", а однажды, когда она оступилась на лестнице, поддержал, приобнял и не дал упасть. Людмила Алексеевна часто вспоминала этот момент, и сердце замирало в предчувствии чего-то такого, волнующего и удивительного.

   Такое с ней было давно, после школы, она тогда "ходила" с сыном соседей по даче Костиком. Они сидели на лавочке, скрытые от любопытных взглядов соседей старыми разросшимися кустами жасмина, и целовались. Было очень душно, от запаха жасмина слегка подташнивало, но было так хорошо, как никогда в жизни до этого момента не было. Потом Костик уехал в другой город и поступил в военное училище, а она осталась. Сначала он писал письма и рассуждал о том, как они поженятся и поедут жить на заставу, где "за окнами домов стеной стоит тайга, а продукты сбрасывают с вертолёта". Потом он окончил училище, но, ни в какую тайгу не поехал, а остался там же, в городе "при училище". Писем он больше не писал. Потом были ещё, как говорила мама, объекты внимания, но этого замирания сердца не было, хотя некоторые из них, в смысле объекты, были очень даже ничего - перспективные. Но из этих перспектив как-то ничего не складывалось.

   - Это всё потому, - говорила мама, - что ты, Людочка, неактивная. И о чём ты только думаешь? Ведь тебе уже тридцать два года! Вот посмотри на Оксанку, хоть и замужем, а мужики всё равно проходу не дают. А всё почему? Потому что она активная. Мужчины таких женщин любят.

   Соседка по площадке Оксана работала провизором в аптеке. Они дружили с детства, точнее говоря с детского сада. Тогда, много лет назад, когда Людочка тихо стояла у деревянной горки и прижимала к груди плюшевую уточку, которую мама разрешила взять в садик, к ней подошла девочка в белой вязаной шапочке с красными помпонами, дёрнула за рукав и крикнула:

   - Побежали листьями кидаться!

   Они побежали к большим пестрым кучам листьев. Была осень, и опавшие листья дворничиха баба Галя сгребала в эти самые кучи. Они брали листья и кидали вверх и друг в друга. Листья были жёлтые, оранжевые и красные, их подхватывал ветер, крутил, играл, поднимал почти до верхушек деревьев, дрожащих от холода, и со всего размаху кидал вниз. Но листья не падали сразу, а сначала кружились, вертелись, кувыркались, как бы, наслаждаясь полётом, а потом плавно опускались на землю, на плечи, на голову. Было очень весело. Потом воспитательница Светлана Ивановна их ругала и говорила, что они совершенно не уважают чужой труд и, что она обязательно всё расскажет родителям. Но почему-то не рассказала. Наверно забыла, а, может быть, ей самой хотелось вот так, как они, кидать листья? С этого самого дня Людочка и Оксана стали подругами.

   Быть "активной" у Людмилы Алексеевны никак не получалось и она ничего кроме вины перед мамой, которая искренне хотела устроить её жизнь, не чувствовала.

   Но вот теперь, как только она встречала Виктора Петровича, сердце, то замирало, как будто останавливалось, то, наоборот, бешено стучало, и от волнения краснели уши, и начинали предательски дрожать руки.

   Поразмыслив немного, Людмила Алексеевна пришла к выводу, что, наверно, всё-таки нужно стать активной. Но как это сделать она не знала и не умела. Можно, конечно, посоветоваться с Оксанкой. Но рассказывать о своих переживаниях она стеснялась, тем более что и рассказывать-то особенно было не о чем. Подумаешь, на лестнице поддержал и конфеты подарил! Ерунда всё это. Оксанке вон почти каждый день то шоколадку кто-нибудь принесёт, то конфетами угостит. Ну и что? Да ничего! Оксанка заходит вечером поболтать, и они пьют чай с этими "знаками внимания". Вот и вся любовь.

   А если про Виктора Петровича узнает мама, то наверняка будет расстроена. Она скажет, что есть более подходящие варианты для устройства личной жизни, Виктор Борисович из санстанции, например, или юрисконсульт ЖРЭУ Игорь Григорьевич, очень приличные люди, и в материальном плане всё в порядке, не то, что какой-то инженер по технике безопасности.

   Но всё равно нужно было сделать что-то такое "активное". Людмила Алексеевна решилась и купила себе импортный и, между прочим, очень недешёвый крем для лица "с увлажняющим эффектом", а ещё "в целях похудения" начала пить кофе без сахара. По правде говоря, худеть ей было совершенно не обязательно, а даже наоборот, как говорила мама, пара-тройка килограммов в нужных местах не помешала бы. Но это не имело никакого значения, потому что нужно быть "активной", а активные женщины не пьют кофе с сахаром, да и с молоком тоже, а только чёрный молотый и обязательно из маленьких чашечек. Коричневая вода с громким названием "Голд" была горькой и невкусной, да и маленькой чашечки у неё никогда не было. Людмила Алексеевна любила пить кофе с сахаром и молоком из большой кружки, но мысль о том, что она "следит за собой", давала ей хоть и небольшую, но, всё же, уверенность в том, что и она тоже сможет стать такой же "активной", как Оксанка или, например, нормировщица Вика.

   - Так Вы поедете или нет? - оторвала Людмилу Алексеевну от всех этих мыслей Вера и с сожалением добавила. - Я бы сама поехала, но нужно срочно печатать приказ на премирование.

   - Никто и не сомневается, что "поехала бы", - мысленно усмехнулась экономист, сделала строгое лицо и сухо сказала. - Да, Верочка, поеду, передовиков нужно уважать, давайте Ваш список.

   Следующие три часа пролетели незаметно. Сначала Виктор Петрович подсадил Людмилу Алексеевну в старенький автобус ПАЗик. Правда, то, что с ними поехал ещё и водитель Миша, немного её разочаровало. Но, около универмага, Миша сообщил, что ему нужно зайти на рынок, который располагался неподалёку, потому что "жёнка дала целый список, чего нужно купить", и они разошлись в разные стороны.

   Потом, когда они выбирали и покупали подарки, Виктор Петрович шутил, наклонялся, заглядывал ей в глаза и говорил что-то значительное и интересное. Их руки и плечи время от времени, как бы случайно, соприкасались, и тогда Людмила Алексеевна, не смотря на то, что очень волновалась, делала вид, что не замечает этого, и только рассеянно смотрела на очередную вазу или скатерть.