Вестник тяжело вздохнул и обнажил мечи.

– И зачем они решили на нас напасть? – бормотал он, дожидаясь, когда гоблины добегут до них. – Сидели бы себе дальше в засаде. Вот ведь…

Чувствуя, как бешено начинает колотиться сердце, Нинель тоже достала саблю. Вестник сделал пару шагов вперед, загораживая девушку и принимая основной удар на себя. Но двое гоблинов всеже обогнули его и напали на Нинель.

Неумело отбиваясь, Нинель пыталась вспомнить, каково это – биться на мечах. В последние годы ее противниками были демоны, которые редко использовали в сражениях оружие, полагаясь на когти, клыки и нечеловеческую физическую силу.

Один из нападавших, внезапно выскочив вперед, напоролся на лезвие, которое легко пронзило его незащищенную грудь. Второй, пока Нинель вытаскивала саблю из мертвого тела, воспользовавшись моментом, подскочил и с криком занес меч над ее головой. В последний момент эльфийка увернулась. Меч противника, зацепив ее правое плечо и оставив порез, воткнулся в землю. Вытащить его гоблин уже не успел.

Тяжело дыша, Нинель огляделась по сторонам. Из нападавших осталось только шестеро, которые отступали от лихо крутящего свое оружие Вестника Зла. Его мечи, словно вихрь, отражали удары со всех сторон. С такой скоростью не мог двигаться ни один человек или эльф. Чтобы атаковать противника, он использовал не только мечи, но и ноги и руки. Балахон прекрасно скрывал все его намерения – куда он повернется, куда шагнет, откуда и когда последует удар ногой, окутанной темным туманом, будто Вестник был призраком. Против шести противников, легко, словно в танце! Используя ошибки гоблинов против них же самих, он раскидывал их, как детей, хватая за кожаные куртки и отбрасывая от себя. Но Нинель не понимала, почему при таком мастерстве гоблины все еще были живы. Вестник словно пытался заставить их выдохнуться и отступить. Вот он нанес одному из нападавших смертельный удар – и пятеро оставшихся пустились в бегство.

Нинель отвернулась от Вестника и глянула на убитых ею гоблинов.

– Эльфийка, – позвал Вестник, подходя к ней.

Нинель услышала его, но не отреагировала. Она смотрела на мертвые тела. Наконец она оказалась в Хауле, и первые живые существа, которых она здесь встретила, пали от ее руки. Да, это были всего лишь гоблины, но они были живые. И главное – Нинель не почувствовала ничего, когда забрала их жизни. Когда она начала так безжалостно убивать живое? Сахан. Во всем виноват Сахан, будь он проклят! Нинель словно очнулась ото сна, вспоминая, сколько жизней она забрала в том мире. Без эмоций, без жалости и сострадания. Нинель содрогнулась – глядя на убитых, она вновь почувствовала себя чужой в этом мире. Возможно, что наравне со зрением придется привыкать и к эльфийким чувствам.

– Можно ли так спокойно убивать? – тихо спросила Нинель.

Вестник склонил голову, словно не понимая, к чему этот вопрос. Нинель закрыла глаза и осела на землю. Она не хотела делиться мыслями и переживаниями со спутником.

Вестник пожал плечами, принимая ее молчание.

– Ты ранена, – Вестник достал из кармана темный бутылек и протянул девушке, – возьми, помажь рану. Можешь даже не останавливать кровь, мазь действительно хорошая, но не трать слишком много – она очень редкая.

Нинель как во сне взяла маленькую бутылочку.

– Думаю, нам стоит сделать привал и поесть, – сказал Вестник и побрел в сторону ближайшего перелеска.

Нинель проводила его усталым взглядом и принялась за себя. Присев на камень, она помазала рану жидковатой мазью. Кровь смешалась с белой субстанцией, и девушка почувствовала неприятный запах. Жгучая боль пробежалась по всей руке, переходя на грудную клетку. Нинель застонала, искренне надеясь, что это не яд, но боль волной прокатилась обратно до пореза и стихла. Кровь остановилась, рана начала покрыватья коростой. Нинель закрыла глаза и прислушалась к звукам природы. Ветер шумел в пожелтевшей траве, птицы молчали. Была обыкновенная осенняя ночь. Нинель упивалась звуками и запахами родного мира.

– Надо бы мертвых куда-то убрать, – сказал подошедший Вестник, который ходил бесшумнее кошки. Его голос красиво слился с шелестом ветра в траве.

Нинель открыла глаза. Вестник кинул к ее ногам тушку птицы.

– Ешь, – приказал он и принялся стаскивать тела мертвых гоблинов в одну кучу.

Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, девушка принялась за птицу. Нинель даже в голову не пришло, что можно отказаться от еды. В Сахане она предпочитала мясо рыб, однако в пищу шло все, что можно было съесть. Там не особо разбирались в еде – законы выживания слишком строги, чтобы быть гурманом.

Вестник подошел к эльфийке.

– Ты опять будешь есть сырое мясо или разведем костер?

Нинель удивленно глянула на своего спутника.

– Мне все равно, – ответила она.

– Мне тем более.

– Все время, что я слежу за тобой, ты не ел, – пробормотала Нинель.

– Ел, просто ты этого не видела.

Нинель пожала плечами и вгрызлась в жесткое сырое мясо. Она глотала, почти не жуя, и снова испачкала лицо и одежду в крови.

– Почему ты ешь сырое мясо? – спросил Вестник. Казалось, он был удивлен.

– Привыкла, – отозвалась Нинель, вытирая лицо рукавом потрепанной рубашки. – Я много лет питалась сырым мясом…

Тут она осеклась.

– Сколько же времени я провела в Сахане? – спросила Нинель после короткого молчания. По ее подсчетам, прошло лет семь, но подсчеты могли быть неверны из-за тех дней, что она проводила в темных пещерах замка.

– Когда ты туда попала? – с участием спросил Вестник.

Нинель нахмурилась, пытаясь вспомнить события давно минувших дней.

– Может, ты и не помнишь, но мы с тобой уже встречались. Я тогда парнем притворялась. Я была в караване, следующем до Железного, и мы проходили как раз по этой местности. Тогда мы с тобой в первый раз встретились. Ты преследовал наш караван.

– Ну, как не помню, – усмехнулся Вестник. – Конечно, я помню изумленное личико симпатичной девчонки, ищущей надежные кустики!

Нинель смущенно отвернулась. Она и подумать не могла, что Вестник Зла так хорошо ее запомнит. Еще и в таких подробностях.

– Ты стала первой, кто не заорал, как полоумный, при моем появлении, – продолжил Вестник. – Но это было давно. Если я не ошибаюсь, лет десять назад.

– Десять? – изумилась Нинель. – Какой кошмар!

– Да ладно, не огорчайся. Эти года пойдут тебе на пользу, – успокоил ее Вестник, но эти слова звучали больше как насмешка, а не как поддержка.

Нинель встала и с прищуром посмотрела на Вестника.

– Я попала в Сахан из-за тебя? События того дня говорят о том, что именно ты навел на нас беду. Ты следил за нами, а потом орки напали на нас. А затем яркая вспышка света – и я оказалась в Сахане.

Вестник хрипло рассмеялся:

– Нет, не из-за меня.

– Тогда как ты узнал, что я в Сахане? Это ты отправил меня туда, иначе как бы ты узнал, что я там. Ты же маг! Или ты случайно про меня узнал? – засомневалась Нинель. – Решил заглянуть к Денарису, а тут у него в плену эльфийка, вот тебе и стало интересно, кто я? Откуда ты знаком с Денарисом? Почему так спокойно с ним разговаривал? Ты подчинил его магией?

– Похоже, ты только и ждала момента завалить меня вопросами, – усмехнулся Вестник.

– Пожалуй, да. У меня к тебе много вопросов. – Нинель скрестила руки на груди.

Месяц выглянул из-за тучи, осветив скошенное поле и две фигуры, стоящие неподалеку от кучи мертвых гоблинов.

– Для начала скажи, куда ты пойдешь – в Железный или в город к людям? – спросил Вестник.

– Возможно, мой ответ будет зависеть от твоих слов, – хмуро ответила Нинель.

Вестник тоже скрестил руки на груди, и они молчали, глядя друг на друга.

– Узнал я про тебя случайно, – сдался Вестник. – Выведал у одного мага. Ты попала в Сахан из-за его ученика-недоучки. Он там натворил что-то со свечой и шаром, и в тебя попал луч света, который перенес тебя в мир демонов. Я узнал это, когда зашел в гости к магу.