Вестник продолжил спускаться по тропинке, вьющейся по краю обрыва. Нинель щурясь смотрела ему вслед. Солнечный свет въедался в глаза, вызывая головную боль и слезы. Собравшись с силами, Нинель сделала пару шагов вслед за темным силуэтом, но споткнулась о камни и упала. Вестник обернулся. Он пристально смотрел, как эльфийка встает и потирает ободранные коленки. Она не издала ни звука боли.

– Сейчас ты ничего не видишь из-за света, – произнес Вестник утверждающим тоном.

Нинель подняла на него взгляд. Вестник стал всего лишь размытым пятном от слез, что ручьем текли из сощуренных глаз. Темное пятно зашевелилось и направилось к ней. Нинель замахала рукой, пытаясь отгородиться от Вестника, приближающегося к ней – беспомощной и слепой. Вестник подхватил ее под руку и повел за собой. Он придерживал ее, чтобы она опять не упала.

– Что ты делаешь? – возмутилась Нинель, хотя понимала, что он пытается помочь.

– Спрячемся в камнях, – сказал Вестник. – День был тяжелый, отдохнем и начнем путь ночью.

Пока он искал укромное место, Нинель, словно во сне, шла, ведомая под руку. Появилось головокружение, ноги и руки дрожали. Виски и лоб разрывало от чудовищной боли в глазах, она ничего не видела, и такое беспомощное положение пугало. Вестник нашел завал камней, который образовывал грот. Внутри был приятный полумрак. Протиснувшись в узкий проход, Нинель повалилась на влажные, холодные камни. Она прислонилась лбом к стене, чтобы хоть как-то унять боль и головокружение. Глаза перестали слезиться – полумрак теперь был гораздо привычнее. Через щели в стенах грота проникали лучи солнца, но в отдаленном углу было достаточно темно, и Нинель отползла туда.

Вестник молча навалился спиной на стену, скрестив руки на груди и разглядывая эльфийку. Шли минуты, а он все молчал. Нинель же была настолько разбита, что не сразу поняла, что он смотрит на нее. Она скосила глаза в его сторону, пытаясь понять, что же он сделает в следующую минуту, только он продолжал безмолвно стоять.

Нинель нашла самый сухой и чистый камень и уселась на него. В пещере было холоднее, чем на улице, и ветер поддувал через щели между камней. В попытке согреться Нинель подтянула колени к груди и обхватила руками.

Вестник зашевелился, и Нинель резко вскочила и схватилась за оружие. Ее шатнуло, и она оперлась рукой о стену. Вестник даже не обратил на нее внимания. Он протиснулся в узкий выход из грота, и Нинель осталась одна.

Эльфийка задрожала от холода и опять опустилась на камни, кутаясь в свой рваный плащ. Правда толку от него было мало. Нинель недовольно посмотрела на трясущуюся руку. Она не знала, что происходит с телом, вероятно, это из-за резкой смены миров. Когда она попала в Сахан, у нее тоже поначалу были слабость, головокружение и одышка. Но потом она привыкла и все прошло. Нинель понимала, что теперь будет то же самое.

Неожиданно Нинель поняла, что боится Хаула. Боится выйти из мрака пещеры в открытое холодное пространство светлого мира. Нинель сжала кулаки. Как ей жить теперь в этом мире, если глаза могут видеть только в темноте? Неужели придется существовать в пещерах и выходить лишь по ночам? Нинель раздраженно и низко зарычала – тоже саханская привычка. С помощью рыка она общалась с низшими демонами. Рычание помогало устанавливать границы. Вскоре она начала рычать всегда, когда была недовольна.

И сейчас Нинель была недовольна собой. Тем, что она беспомощна и слаба. Это было непростительно для саханца, ведь сила там решала все. А теперь она как слепой, беспомощный котенок! Нинель принялась вспоминать, как разводить огонь, чтобы согреться. В Сахане она полностью утратила этот навык, в котором не было необходимости. Сейчас у нее ничего не было под рукой, что помогло бы добыть огонь. Девушка вспомнила, что в мешке должна быть рыба, которую она поймала в реке Сахана. Еда должна согреть.

Выпотрошив рыбину, Нинель принялась есть сырое мясо. Падающий от выхода на пол свет померк. Нинель вскочила и выставила перед собой саблю, однако при этом не уронила еду, прижимая кусочки рыбы к себе.

В грот протиснулся Вестник Зла и бросил на пол ветки.

Нинель от удивления открыла рот и опустила саблю. Вестник Зла принялся разводить огонь.

– Что ты делаешь? – спросила Нинель, ошарашенная его действиями.

– Развожу огонь.

– Зачем?

– Чтобы ты согрелась.

Нинель оторопело смотрела, как Вестник Зла развел огонь и принялся выдалбливать кинжалом камень в своде грота. Дым от разгоревшегося костра потянулся сквозь новую дыру.

– Эльфы вроде не едят сырое мясо, – пробормотал Вестник, заметив, что лицо Нинель испачкано в крови.

Нинель растерянно глянула во тьму капюшона странного спутника. Она перевела взгляд на рыбу и начала осознавать, что сейчас произошло. Нинель увидела себя со стороны, словно дикаренка, который думал лишь о выживании. Но она не выпустила из рук бесценные кусочки еды.

– Я хотела есть, – пролепетала Нинель. Хотя понимала, что не обязана оправдываться перед Вестником Зла.

Он скрестил руки на груди и насмешливо произнес:

– Тогда ешь, не буду мешать.

Нинель почувствовала тепло огня, свет которого разливался по пещере, он был намного ярче, чем фиолетово-красный огонь Сахана. Желтый свет пламени Хаула щипал глаза, и эльфийка прикрылась рукой, в которой держала саблю.

– Даже пламя меня раздражает, – пробормотала Нинель.

– Потом ты снова сможешь смотреть на свет, не боясь за глаза. Только это будет через пару недель, – сказал Вестник Зла.

Нинель недоверчиво посмотрела на него.

– Зачем ты мне помогаешь?

Он молчал несколько секунд и ответил:

– Не знаю. Возможно, мне просто жаль тебя.

– Жаль? – эхом повторила Нинель, озадаченная этим словом, прозвучавшим на всеобщем языке. Она даже не сразу поняла его значение. В языке демонов не было слов жалости. Девушка рыкнула, раздосадованная тем, что по привычке постоянно переходит на язык демонов, забывая о родных языках.

– Демоны не могут испытывать жалости, – язвительно заметила она.

– Не могут, – согласился Вестник Зла и замолчал.

– Но ты говоришь, что испытываешь ко мне жалость, – продолжила Нинель в раздражении. Она все еще считала Вестника Зла демоном.

– Да.

– И согласен, что демоны не испытывают жалости?

– Да, – уже не так уверенно отозвался Вестник. Казалось, он был озадачен этими вопросами.

– Тогда почему ты испытываешь жалость?! – в негодовании воскликнула Нинель.

– Не вижу связи между твоими вопросами, – насмешливо ответил Вестник. – Может, ты неправильно их задаешь?

Нинель зарычала от раздражения и недовольства. Вестник поднял руку, останавливая ее.

– Не рычи, ты же не животное.

Эти слова задели Нинель, и она закусила губу.

– Ты неправильно задаешь вопросы, – повторил Вестник спокойным голосом. Он указал на костер:

– Подойди, сядь. Я понимаю, что тебе лучше приготовить рыбу, чтобы поесть. Возьми палочки, заостри их, насади рыбу и поджарь. Я не причиню тебе вреда, ты должна это понимать.

– Без тебя будто не разберусь, – проворчала Нинель, все еще прижимая к себе кусочки рыбы, словно их кто-нибудь может отобрать. Она никак не могла понять Вестника Зла, однако его доброжелательность расслабляла. Нинель принялась за готовку, изредка поглядывая на собеседника. Он присел на корточки по другую сторону костра. Вестник не выказывал враждебности и не мешал готовить.

Соорудив из камней что-то вроде подставки, Нинель положила на них ветки с нанизанной рыбой. Девушка согрелась, и ее немного разморило. Она устало села на холодную землю. Руки еще немного потряхивало, но головокружение прошло.

– Скажи, Вестник Зла, – обратилась она к странному существу, – ты демон?

– Нет, я не демон, – произнес он.