Повернув голову влево, я увидел в полуметре от меня левитирующую сферу размером с яблоко. И угораздило же меня попасться. Всегда есть верная и неверная комбинация, о чем я только думал…
Не желая провести в злополучных четырех стенах столько времени, сколько потребуется, чтобы меня, наконец, кто-то застал, как это было на одном из занятий в академии, я не придумал ничего лучше, как показать сфере средний палец.
Зафиксировав движение, она выстрелила. Треклятая лазурная паутина, в прочности не уступающая даже графеновому щиту, обвила торс и, сбив с ног, намертво сковала меня.
Мне оставалось лишь одно – ползти за помощью. Совершая при этом движения, напоминающие гусеницу-пропойцу. Но долго мучиться не пришлось. Я оперся подбородком на паркет, увидев в щели открытой двери бежевые туфли.
– Даже спрашивать не буду… – бесстрастно произнесла Тефи.
– Тогда, может быть, просто поможешь? – натянув наигранную улыбку, ответил я.
– Никуда не уходи, – вздохнув, сказала она и удалилась.
Я перевернулся на бок и уставился в стену.
(Что же ты там скрываешь… или вернее сказать «кого»?)
Быть может, там подпольная лаборатория? Где он, в свободное от напыщенных правительственных дел время нависает над дымящимися всей палитрой радуги колбами. По правде говоря, даже не знаю, почему мне взбрело это в голову. Конечно же, любому, кто хоть чуть-чуть его знает, будет ясно, чем он там занимается. Наверняка, мастерит для себя новую безделушку в окружении всякой алюминиевой всячины, например, подругу для Нембуса. Но ведь для этого есть мастерская. Только в доме их целых две! Это я еще молчу о трех оружейных. Ну конечно, он – оккультист! С уст сорвался громкий смешок. Как только представлю отца в черной мантии в пол, еще и с остроконечным капюшоном… Кажется, я схожу с ума…
Послышался семенящий стук каблуков. Вбежав в кабинет, Тефи выглядела так, будто бы увидела привидение. Локоны, выбившиеся из тугого хвостика, она дрожащей рукой заправила за ухо. В другой руке она держала картину, а точнее портрет. На нем был изображен наш далекий предок. Помню, как в детстве меня поражало и даже слегка ужасало сходство этого человека с отцом. Такие же впалые яркие глаза, смуглое лицо с широкими скулами и челюстью, слегка вздернутый кончик носа.
А с этим выражением лица, которое запечатлено на полотне, они были почти идентичны. Задумчивый, пугающий взгляд, каким он порой смотрел сперва сквозь круглые линзы очков в тонкой позолоченной оправе (иногда он прибегал к помощи очков по напутствию специалиста), а затем и сквозь меня. Так он смотрит на пламя в камине, когда усаживается в центре комнаты и погружается в отрешенное созерцание. Перебирает в пальцах звенья цепочки, прикрепленной к жилету, на которой болтается увесистый с виду рубин. Он подбрасывает его над ладонью и ловит.
Так может продолжаться до бесконечности, или как минимум, до “рассвета”. Иногда он берет тайм-аут, подзывает к себе Нембуса и просит его без лишних слез распрощаться с кем-нибудь из провинившихся работников кухни или охраны. Нембус сведущ в этих делах, но он все же гложет себя за неудобства, причиненные людям. За их спинами всегда жены, мужья и, по меньшей мере, семеро голодных детей, если верить всем на слово. Его череп, обтянутый силиконом, искажается в эмоциях, отдаленно напоминающих старое доброе человеческое уныние.
Тефи поднесла портрет лицевой стороной к, все еще парящей в воздухе, сфере. В тот же миг смирительные сети словно испарились, и я почувствовал, как по телу привычным образом начала циркулировать кровь. Сфера спряталась.
– Сканирование лица. Исполнение подкачало, – торопливо проговорила она, пряча рамку за шифоньер.
Я хотел было встать и потянуться, но Тефи схватила меня за руку и поволокла в конец кабинета. Обогнув стол, она забралась под него.
– Быстрее, они идут!
Как только я скрылся из виду, дверь отворилась. На стене, справа от нас, заплясали две тени. Одна из них принадлежала Каллисто. Его я узнал благодаря пышной бороде и нелепой шляпе. Выглянув из-под стола, я увидел в стоящем в углу зеркале его отражение. Он сел на стул, на котором несколько минут тому назад сидел я. Сняв головной убор и откинув его в сторону, он схватился за голову и начал нервно покачиваться.
Отец же стоял в стороне, опершись плечом на дверной проем и засунув руки в карманы жилета. С абсолютно умиротворенным выражением на лице.
– Похоже, это конец… – хрипло произнес Каллисто, а затем, завопив, добавил: – ТЫ ОКОНЧАТЕЛЬНО СВИХНУЛСЯ!
– Брось, Кэлл. Доверься мне и протяни руку помощи, друг мой.
– Чепуха! Это не научно! – громко возразил тот.
– Алмазная планета покончит с собой.
– Перестань!
– Она накалится до небывалой температуры и, столкнувшись с потоками горячего ветра, разлетится на мелкие кусочки, породив неисчислимое количество астероидов. Они весят миллионы тонн, Кэлл.
– Не говори так, будто это уже произошло!
Отец подошел к Каллисто со спины и положил руки на его плечи, тем самым прижав задние ножки стула к полу.
– Прошу, помоги мне.
– Ты не понимаешь, о чем просишь, – поджав губы и промокнув платком взмокший лоб, ответил он, поднявшись со стула.
На несколько минут в воздухе повисла томительная тишина. Мы с Тефи изо всех сил пытались не издавать ни единого звука, ошарашенно переглядываясь.
– Подумай о детях. Каково тебе будет, если в один прекрасный день в их жилах закипит кровь? – не изменяя ровному тону, произнес отец.
Каллисто прекратил наворачивать круги по комнате. Он обернулся к отцу с неприкрытой злобой в глазах и подошел к нему вплотную. Рука еле заметно колыхнулась, наверняка, она хотела схватить друга за горло, дабы стереть с его лица неуместное хладнокровное выражение. «Как он посмел?!» – читалось во взгляде. Но чаша весов в его голове все же склонилась в сторону благоразумия.
– Мы не выстоим. Всего одно точное попадание и нам всем конец. И тогда все это было напрасно, – не унимался отец.
Каллисто, видно, нашел в себе силы, чтобы собраться с духом. Прогнав долой подступающую украдкой эмоциональную агонию, он глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Затем скрестил руки на груди и, перебирая пальцами, произнес:
– Мы не сможем тебя вернуть… Слышишь меня? Шанс ничтожно мал.
– Но он есть, верно? Задай себе вопрос, кем бы ты был, не цепляясь в бытность мальчишкой за эти самые ничтожные шансы?
Приглядевшись, я увидел, как на глазах у Каллисто сверкнули слезы. Он тут же отвернулся, сделав вид, что ему что-то попало в глаз. Отец обхватил ладонями его голову и, подойдя вплотную, сказал:
– Мы должны сделать это, Кэлл. Я хочу, чтобы твои дети несли память о своем отце, о твоей отваге и доблести сквозь бесконечные времена. Мы сделаем это ради каждого человека на борту. Иначе, наш след простынет так, будто бы всего этого просто не было. Не знаю, как ты, но я точно не хочу умереть с мыслью о том, что я не сделал все, что было в моих силах.
