Когда звонок Нейлора прервал вступление к «No Regrets», несколько свободных тактов гитары Дика Макдоноу перед голосом Билли, Резник наполовину скатился, наполовину соскользнул с дивана и пересек комнату, проклиная нежелательное прерывание. Когда первый припев песни закончился, Резник начал задавать вопросы, удерживая трубку между подбородком и плечом, пытаясь застегнуть рубашку и поправить галстук. Снова взволнованный голос Нейлора, и через всю комнату в инструментальной паузе из ансамбля лились фразы Арти Шоу на кларнете. — У вас есть адрес?… Хорошо. Кто там с тобой?.. Скажи ей, чтобы забрала меня». Резник положил трубку, прошел через комнату и встал на одно колено в поисках второго ботинка. Билли Холидей тянулась к своему последнему припеву, барабанщик несколько раз хорошенько шлепнул по нему, когда группа сомкнулась вокруг нее для финальных тактов. Две минуты тридцать с лишним секунд. Резник проглотил холодный кофе и направился к двери.

  «Стивен Шеппард, сэр. Пятьдесят два. Его жена Джоан преподает неполный рабочий день в школе Эмили Моррисон. Кевин взял у нее интервью сегодня днем; именно тогда он увидел Стивена. Они живут на Дерби-роуд, справа, вверх по холму.

  — Рядом с квартирами?

  — Через три улицы.

  Резник мог представить их себе: полуфабрикаты тридцатых годов с разбавленными элементами ар-деко, живыми изгородями бирючины впереди и маленькими аккуратными садиками позади; бетонные столбы, установленные в центре длинных перекрестков, чтобы остановить движение транспорта.

  Когда они проезжали Каннинг-Серкус, в полицейском участке все еще горели огни, но не так много. Пять пабов на расстоянии вытянутой руки, клиенты уже толкаются у барной стойки, вступая в очередной раунд перед объявлением о последних заказах. Несколько студентов, руки в карманах, начинают свой путь обратно в университетский городок. Линн Келлогг сбавила скорость, указывая налево, сворачивая на дорогу Шеппертов.

  Это была треть пути, лицом на запад вниз по холму. Вид на Медицинский центр Квинса, университет за ним; гораздо ближе, прыжок, прыжок, прыжок и немного больше, высотные дома, которые были домом Глории Саммерс. Нейлор припарковался в пятидесяти ярдах дальше, на противоположной стороне улицы, и теперь шел к ним, не сводя глаз с дома Шеппердов.

  — Еще раз, — сказал Резник. — Насколько ты уверен?

  — Ну, это была не фотография.

  — Что не означает, что ты передумаешь?

  Быстрое встряхивание головой. "Ни за что. Просто, знаешь, эти рисунки, вот и все. Эскиз. Сходство».

  — А то, что ты видел, это было что, подобие?

  "Да сэр."

  "Справедливо."

  Нижняя треть дома была из пожелтевшего кирпича, остальная часть — из кремовой гальки, которая скоро потребует ремонта. За исключением большого окна наверху, где было установлено двойное остекление, окна были разделены на маленькие стеклянные квадраты. Шторы на подкладке были аккуратно задернуты. Свет сиял из-под медного абажура над крыльцом.

  «Нет смысла идти с мафией», — сказал Резник.

  Линн сделала шаг в сторону, предоставив двум мужчинам подойти к двери.

  Произошло вот что. — Быстрее, — крикнула Джоан, услышав медленное приближение мужа по коридору, — уже началось. Ну, разве она не думала, что он понял это? Нет смысла спешить, если это означает перевернуться назад и потерять ужин. Кроме того, что будет сегодня вечером? Главный предмет? Даже деньги кое-что о том, что раньше называлось Восточным блоком. Не так много лет назад, отчетливо вспоминал Стивен, мир и его жена были вне себя от того, как он прекрасен, все меняется, сбрасывает оковы, жаждет голосовать. Демократический процесс. Стивен голосовал уже более тридцати лет и не заметил, чтобы это сильно улучшило его жизнь.

  "Стивен!"

  "Приходящий!"

  Он действительно хотел, чтобы она не кричала на него, как если бы он был одним из ее пятилетних детей. Хотя, если подумать, она была более терпелива с ними.

  «Сте-»

  "Я здесь."

  На экране голова диктора - та женщина, темная, не очень темная, совсем черная, он знал, кто она, но эта, другая, светлокожая, но все равно темная, равные возможности, не раньше время, как он предполагал, но это не помогло ему вспомнить ее имя — во всяком случае, вот оно, наложенное на танки, катящиеся куда-то по дороге.

  — Я думала, ты никогда не придешь, — сказала Джоан, когда он поставил поднос на несколько столов, которые она уже приготовила.