– И у вас есть для меня, конечно же, вопрос? – спросил Роберт, посмотрев в глаза растерянному торговцу.

И тот ответил:

– Что они искали? Что они искали?

Последнее событие, записанное не Брэмингом

«Меня зовут Итан Таль, я участник спасательной операции корабля „Виктория“, откликнувшегося на сигнал бедствия судна „Свобода“, на котором плыл журналист Роберт Брэминг. Судно, по непонятным причинам, затонуло в Тихом океане. Самый близкий остров от места крушения – Каледония, находящаяся в двухстах милях. Выживших людей нет. Среди плавучих обломков и тел погибших мною был найден блокнот, принадлежащий Роберту Брэмингу, который так и не успел закончить опрос людей, связанных похожими мистическими событиями. Я долго думал, дать или же не дать эту информацию газетам. И почти решил забыть обо всём, но через год услышал о других подобных случаях, не описанных в блокноте Брэминга, но произошедших на отдалённых Лофотенских островах.

Газеты получили свой материал, я же успокоил свою совесть. Надеюсь, люди отнесутся со всей серьёзностью к произошедшему. И, может быть, кто-нибудь на нашей большой планете разберётся в этом. И ответит на один простой вопрос: что они ищут?»

«Одиннадцать рабских островов, вот что я увидела там. Они окружали другой остров, раскинутый прибежищем поработителей, что, словно зубастое чудовище, укрытое дьявольскими туманами, находилось в центре покорённого архипелага. Тотемы для поклонения острова Салкс можно было увидеть на каждом шагу. Это место, куда я попала впервые, пугало меня, но и восторгало своей таинственностью. Обитатели этих мест, кэруны, были иными, чем я, но, как и я, нуждались в помощи всю свою жизнь. Они сновали пленниками этого острова, проглотившего их культуру, как песчинку. Но не могли уйти, ибо тьма сдерживала их, однако, помимо тьмы южных просторов, над несчастными довлели поработители, те, чьих лиц никто не видел, кто безжалостно использовал их труд в угоду своей жизни. Но Салкс, обжитый кэрунами и на время ставший их домом, вселял в меня надежды. Надежды иного рода, чем те, которые я испытывала на своей родной земле. Моя семья ждала меня там, но был ли хоть один шанс на моё возвращение? Пожалуй, всё это оставалось непостижимой загадкой. Теперь я всё знаю о короне этого народа. Я знаю их обычаи, их страхи, их надежды. Теперь они моя семья. И я чувствую ответственность за них. Здесь, среди лесов Салкса, в Батуре – строении, напоминающем собой замок, – я борюсь с данностью нашего положения. За Батуром мои подданные. Каждая жизнь, будь то жизнь кэруна или жизнь любой приручённой им твари, дорога мне. Вессанэсс – их несомненный лидер – стала мне матерью, а её громадный, лохматый Берфитос – моим защитником. Мы готовимся… мы готовимся…»

Пожалуй, самое время начать с того, кем я являюсь и как начиналась моя история. Я родилась в 1955 году в одной из обособленных деревушек, состоящей из четырёх домов, чуть дальше Рейне, рыбацкого поселения Лофотенских островов Норвегии, в семье Мари и Франка Дженсен. От рождения данное мне имя, Сэлли, никогда мне не нравилось, но в последующем и оно обросло прелестным звучанием.

Мой отец был красивым темноволосым мужчиной двадцати семи лет, с глубокими карими глазами и заразительной улыбкой, прелестно перетекающей в восхитительные ямочки. Его чёрные, выдающиеся брови добавляли особую выразительность глазам, на которые и попалась моя мать. А ещё ей очень нравились в нём его покладистость и чистоплотность, что делали его характер, на мой взгляд, слишком мягким.

Моя мама – Мари – была из семьи мельника Альфонсо Монти и отличалась от всех своих сестёр и братьев ярко-рыжим цветом кудрявых волос до плеч. Она была стройной двадцатипятилетней девушкой с прекрасными глазами цвета небесной синевы и чувственными пухлыми губами, подчёркивающими нежное лицо. Её семья, а это отец Альфонсо, мать Беатрис, две сестры и три брата, жила вполне зажиточно в городе под названием Драммен, в живописном месте, где устье спокойной реки впадало в Драмсфьорд, знаменитый своей красотой.

Среди прочих детей Мари, в общем-то, всегда была избалованным ребёнком, не нуждающимся ни в чём, что повлияло и на дальнейшую её жизнь. Характер матери не был покладистым, зачастую она упёртой несносной особой менялась в настроении даже при лёгком дуновении ветра, как непредсказуемая погода, но отец всегда умел находить с ней общий язык.

Родители так и не смирились с её выбором мужа. Ведь мой отец был из достаточно бедной рыбацкой семьи острова Сейланн и не мог дать их дочери достойную её положения жизнь. Но она любила его, а он любил её, и этого было достаточно. Они тайком от родителей заключили священный союз перед Богом. И обосновались здесь, на Лофотенских островах.

Я была их первым ребёнком, и потому они, не зная того, каково быть родителями, смотрели на меня с неподдельным восторгом, сопряжённым с опасениями, стывшими в их душах. Я стала их первым ребёнком, но не последним. Самым младшеньким в нашем семействе был малыш Генри. Он родился, когда мне исполнилось уже пятнадцать лет, прекрасным весенним днём, пригретым ласковым солнцем. Моя сестрёнка Эми родилась на пять лет позже меня, и, как и все мы, с пушком рыжих волос на маковке она выглядела маленьким чудом.

Наш замечательный дом красного цвета, стоящий в отдалении ото всех, окружённый грядой великих гор, хранил тепло наших сердец. Соседи – Берги, Фоссы, и Хоффы – были вполне приветливыми старыми людьми, доживающими свои умиротворённые годы именно здесь.

На берегу фьорда[6], омывающего каменный порог, жизнь текла тягучим потоком, не спеша, словно давая нам осмыслить наше существование. Кем мы были здесь, среди царственных гор? Песчинками, ведущими свою неторопливую жизнь, и только. Эти места принадлежали лишь им веками.

Зелёно-жёлтый ковёр из трав стелился под ноги всем обитателям этих мест. Чуть дальше, с вершины горы, словно шумное дитя, срывался водопад, распыляющийся в морось, уносимую ветром. Вдоль гор тянулись узкие извилистые тропинки для путников, осваивающих эти места. Великолепное заполярье приютило нас и стало нам домом.

Домики Рейне, поодаль от нас, стояли на сваях и лишь слегка виднелись, будто часть другого мира. Туда мой отец, Франк Дженсен, добирался пешком, с котомкой продуктов, собранных моей матерью, и багажной сумкой наперевес. Рыбацкое поселение славилось, как вы уже поняли, рыбной ловлей, и мой отец был заядлым рыбаком. Этот промысел, вполне понятный в этих местах, и являлся основным доходом нашей семьи.

Именно сюда, в Рейне, на тёмно-синем ярусолове «Эбигейл» частенько заплывал некий капитан Малькольм Ярл, о котором отец рассказывал нам как о друге детства. Он работал в достаточно крупной рыболовецкой компании в городе Будё[7], что располагался ветреным гигантом на материке, и зачастую формировал свою рыбацкую команду из ребят, живущих в Рейне, в их число входил и мой отец.

Моя мать занималась врачеванием и также периодически уходила в Рейне, как и отец, то навестить престарелую старушку, больную астмой, то оказать помощь раненному багром[8] рыбаку. Я же оставалась присматривать за младшенькими и порой вместе с ними собирала лечебные травы в отдалении от дома.