Комментарий к Часть 18. Прощай
The heart of the raven - mono inc.
Темнота. Сплошной непроглядный мрак. Тимофей был готов выть от безысходности, но упрямо давил в себе крики. Он дрожал от холода, сидя у стены и подогнув колени к груди.
Он понимал, что церемониться с ним теперь не будут. Понимал и все же надеялся не оказаться в этом треклятом подвале, который подавляет силы Первородных.
Тимофей уже и позабыл, какого это - чувствовать себя обычным человеком. Раньше он хотел, чтобы его жизнь вернулась в прежнее русло, когда он был обычным парнишкой, которого не замечала сигнализация.
Но сейчас… Тимофей с каждой минутой осознавал, что без своих сил ничего не может поделать. Он мог бы расплавить решетки, мог бы с легкостью раскидать охрану и сбежать, исследуя этот мир, где застыло время, пока не придёт подмога. Мог хотя бы не бояться замерзнуть насмерть!
Тимофей потерял счёт времени. Двери подвала открывались только два раза в сутки, когда ему приносили еду. Это были единственные минуты, когда Зверев мог увидеть свет, который вскоре ему осточертел: каждый раз от него болели глаза. А Огненные волки теперь в открытую насмехались, но не отваживались обращаться с Сыном Тьмы неподобающе.
И Зверев в этом убедился, когда в подвал спустился Бернард. Из-за хлынувшего света Тимофею пришлось прикрыть лицо рукой, но он все равно распознал силуэт Огненного волка. Это был единственный гость из тех, кому Тимофей был рад.
— Давно не виделись, — проговорил Бернард, подходя к клетке и ставя поднос на пол.
— Ты посмеяться надо мной пришёл? — беззлобно усмехнулся Тимофей.
Парень поднялся и, покачиваясь на ослабевших ногах, прошёл к прутьям и сел там. Серебряные оковы, из-за которых кожа на запястьях уже была сожжена и покрыта ожогами, протянулись за Тимофеем, как послушные змеи.
— Я принес поесть, — Бернард кивнул в сторону еды и пододвинул её в сторону пленника.
Тимофей взял в руки яблоко и повертел его в руках. Недолго думая, парень откусил и повесил голову.
— Странно, что вы все носите мне поесть, — тихо заметил он. — Унижаете всякими колкостями, но не кидаете еду в клетку, как я ожидал. Ставите поднос у самых прутьев и уходите.
— Приказ Прародителя. Хочешь верь, хочешь нет, но он по-прежнему заставляет всех считать тебя нашим генералом.
— Серьезно? По его действиям не скажешь.
Бернард вздохнул и поднялся.
— Мне нельзя здесь задерживаться, — с печалью пояснил он. — Я бы вытащил тебя, появись возможность.
— Не рискуй, — слабо улыбнулся Тимофей.
Бернард помолчал, а потом протянул сквозь решётки руку. Зверев сначала просто смотрел, но пожал её и, взяв всю еду, прошёл обратно в темный угол.
— Ты силён, Тимофей, — сказал Бернард. — И с тех пор, как ты победил меня, я всегда поражался твоей силе.
— Вот только я себя сильным больше не чувствую, — пробормотал Зверев, опускаясь вниз и закрывая глаза.
Он услышал, как Бернард ушёл и закрыл за собой дверь, снова оставляя Тимофея в кромешной темноте.
Тимофей смутно помнил, как оказался в темной академии. На него нацепили обереги, сдерживающие силу, скрутили. Зверев тогда понял, что практически не чувствовал внутреннего огня, а в голове гудело. И не удивительно: оберегов Тимофей насчитал прилично.
На протяжении всего пути Огненные волки бросались презрительными и недовольными взглядами, говорили так тихо, что их гневную речь практически не было слышно. Но Тимофей не обращал на это внимания. Как бы им ни хотелось, но он по-прежнему сильнее и выше по рангу.
«Зато Димка спасся, — утешал себя Зверев, глядя под ноги. — Он должен был спастись».
Тимофей не знал, что для него подготовил Огненный Дракон. А Змей наверняка что-то затеял, Зверев был в этом уверен. Тимофей бросал косые взгляды в сторону своего отца, гадая, что его ожидает. Пытки? Давление? А может…
Тимофей с трудом заставил себя сохранить спокойное лицо. Что, если и на него нацепят ошейник?
Огненный Дракон поравнялся с Тимофеем, и Зверев сначала невольно отшатнулся от него, но заставил себя не сбавлять темп.
— Мы ведь могли разобраться по-хорошему, сын мой, — произнёс Дракон губами Лизы Зверевой. — Без всякого рукоприкладства.
— Не могли, — ответил Тимофей, стараясь не смотреть на Змея. — И не сможем.
Огненный Дракон поджал губы и покачал головой.
— Почему ты так настроен против меня? Неужели тот мир, который я создам, настолько тебя не устраивает?
— Не устраивает.
— Но чем плох мир, где каждый будет отстаивать своё место собственными силами и усилиями? Сильные главенствуют над слабыми, таковы законы.
— Ты говоришь о людях?
Огненный Дракон помедлил с ответом.
— Я говорю о тёмных Первородных. В том мире, который я создам, не будет столь жалких существ, как хрупкие людишки. А светлые, которые нас притесняли, теперь ощутят на себе всю ярость тьмы.
Тимофей застыл, и Огненный Дракон улыбнулся. И Зверев, едва увидев эту беззаботную улыбку, сжал кулаки так, что костяшки побелели.
— Это же геноцид, — пролепетал он. — Ты превратишь всю планету в пустырь!
— Чтобы нарисовать полноценный рисунок, нужно стереть зарисовку. Чтобы построить империю, нужно превратить в прах все, что было её подобием.
Огненный Дракон весь путь сопровождал Тимофея. Меняя обличия с одного на другое, он словно специально наносил одну рану за другой. Превращаясь то в Лизу Звереву, то в Егора, то Карину Кикмарину. Клим Поликутин, Альф, Вернер. Женя Степанова, Серафима Долмацкая…
Когда Огненный Дракон превратился в Ангелину Звереву и ласково потрепал Тимофея по голове, Зверев не смог сдержаться. Каким-то чудом он сумел порвать обереги на руках, вопреки обещаниям Огненных волков об их надежности. Парень с воплем кинулся на Огненного Дракона и со всей силы ударил его кулаком по щеке. На удивление Змей не успел уклониться, и удар пришёлся точно в цель: копия Ангелины рассыпала возле себя тысячи искр и откинула голову назад. Тимофей ощутил отголоски огня и попытался призвать его, но именно в этот момент перед глазами потемнело.
Следующим источником света, который Тимофей увидел, были открывающиеся двери подвала.
А ещё была боль. Обжигающая, ослепительная до цветных кругов перед глазами.
Тимофей приподнял руки и услышал тихое шипение и звон цепей. Лицо парня озарила горькая усмешка. Надо же, Огненный волк, у которого горят запястья. Сейчас его же стихия обратилась против него, пусть и косвенно. В голове не укладывалось, как он до этого дошёл?
И сколько он тут сидит? Мрак вокруг давил, заставляя пасть, словно пытался сломать. Но Тимофей не сдастся. Не для того он всю жизнь боролся, чтобы все так легко закончить. Не по зубам он Огненному Змею.
Вскоре двери подвала вновь отворились. Тимофей даже не поворачивался к выходу: наверняка опять принесли еду. Он убедился в этом, когда услышал, как гость поставил на пол поднос. И ещё какой-то предмет, который тускло освещал подвал оранжевым светом.
— Пришла проведать тебя.
Тимофей вскинул брови и обернулся, прищурившись. Саяна стояла, скрестив руки на груди, и смотрела прямо на него. Около её ног стоял поднос и масляная лампа, в которой горело пламя. Зверев прокашлялся и с безразличием посмотрел на Огненную ведьму.
— Несколько дней назад меня навещал Бернард. Повезло, что зашёл ещё один знакомый. А ты о чем хочешь поговорить?
Саяна растерялась, и Тимофей фыркнул. Он ни разу не видел её в таком состоянии. Но девушка вместо того, чтобы язвить, только нахмурилась.
— Тот поцелуй перед разведкой, — вполголоса начала она. — Это была всего лишь уловка, да?
Тимофей сначала в недоумении моргал, а потом рассмеялся хриплым смехом. Саяна терпеливо ждала его ответа, и парень с безумным весельем посмотрел на неё.
— Я однолюб. Так что не стоило думать, что я изменю своим принципам так легко.
— Ты запер нас здесь, — прошипела Саяна. — Ты все спланировал!
— Ну обскурумом пользоваться я не умею, но раз Змей решил выпустить меня в Клыково, я не мог упустить возможности насолить ему. А что до спланировал… Это был единственный пункт в моем плане. Остальное - сплошная импровизация.
