— Откуда ты такая взялась, девочка? — раздалось из глубины зала.

— Из Бездны — буркнула Айрин и по ступеням поднялась на улицу.

Из последних сил Айрин добралась до дома Наргиз. Та и не думала ложиться, с сомнением дожидаясь возвращения девочки. Ввалившись в дом, Айрин отдала ей сумку, скинула наряд, упала на свой матрас и заснула мертвым сном.

Когда она проснулась, была середина дня. Всё тело ужасно болело, особенно левый бок и ноги. Сдерживая стоны, Айрин поднялась, помылась, оделась и села за стол. Старуха, отметившая пробуждение девочки невнятным бормотанием, стояла возле плиты и что-то готовила. Аури уже приготовилась просить еды, но тут Наргиз сама взяла тарелку и щедро насыпала туда каши, не забыв про мясо и хлеб.

Оказалось, что едва рассвело, старуха взяла сумку и отнесла её к аптекарю на соседней улице. Тот удивился таре, но принял содержимое, заплатив шесть серебряных монет. Он сказал, что дал бы и все семь, но субстанция загрязнена и разбавлена, посоветовав в будущем приносить её в стеклянных сосудах. Наргиз тут же купила три таких сосуда за четыре медяка, и это немного отравило ей радость. Но в целом она осталась довольна, и, глядя на спящую Айрин, благодарила Четверых за то, что те наградили её добрый поступок.

— А когда ты снова пойдешь за слизью? — спросила старуха Наргиз, стоило Аури съесть первую ложку — Сегодня?

Айрин отрицательно покачала головой, продолжая есть.

— Завтра?

— Понимаете… — начал отвечать Айрин, прожевав еду, но старуха её перебила.

— Зови меня тетушка Изабелла.

— Понимаете, тетушка Изабелла, я не могу ходить за личинками каждый день.

— Почему?

Аури задумалась. Действительно, почему? Внезапно её осенило.

— Каждую неделю тоннели заполняют водой. И нужно ждать, пока она спадет и они просохнут.

— И как долго нужно ждать?

— Дня три-четыре, смотря, сколько воды было.

— Значит, ты сможешь ходить туда дважды в неделю?

Айрин украдкой покосилась на копье, лежавшее возле матраса. Оно было треснувшее и покрыто засохшей кровью. Боль в ноге пульсировала в такт биению сердца. Раны на руке и теле горели, и их срочно требовалось обеззаразить. Айрин вздохнула.

— Да. Не чаще, чем дважды в неделю.

В Эйд-Кейсарской Империи, что объединила в себе Одиннадцать Королевств и Свободные Земли, наступала зима. Правитель Антиохии объявил недельный траур по Королю-Шутнику, чью смерть народ праздновал с особым размахом. Король-Воин, правитель Вествара, призвал правителей Одиннадцати Королевств объединиться в освободительном поход на Итанию, чтобы помочь жителям свергнуть власть мятежников. Церковь Света и Духа осудила Прекрасного Короля, правителя Баури, за покупку реликвий у Эвелора и потребовала часть реликвий передать в её собственность.

А в Митендории для Айрин пошёл третий год жизни с тетушкой Изабеллой. Годы эти выдались непростыми для обеих сторон. Еженедельные походы в подземелье — Айрин по старой памяти называла их «охотой» — оставили на девочке немало следов. Узкие светлые шрамы во множестве «украсили» тело Аури, а синяки и ссадины никогда с него не пропадали. Лишь великолепные боевые навыки девочки, да крепко сделанный костюм позволяли ей избегать серьезных травм.

Но и старуха считала, что ей выпало нелегкое бремя. Беспрерывный поток монет, который рисовало её воображение после первой продажи слизи, оказался лишь сладкой мечтой. В реальности то и дело приходилось делать перерывы, из-за тех же порезов и ушибов, полученных, как считала сама Наргиз, лишь по глупости или неосторожности девочки, а то и вовсе лишь бы позлить её, тетушку Изабеллу. Тяжело дались старухе и зимние месяцы. Сама она не признавала теплой одежды, считая, что достаточно накинуть покрывало на плечи, а лучше вовсе сидеть дома, делая исключение лишь для церкви и продуктовой лавки. Айрин же зимняя одежда была необходима. В первый раз отправившись на «охоту» в морозную ночь, девочка вернулась домой насквозь промерзшая и без единого грамма слизи. Две недели она пролежала в горячке, и все это время бабка с ужасом думала, что вот-вот потеряет обещанное бароном золото. После выздоровления девочки Наргиз заявила, что до наступления весны запрещает ходить внучке на скрабов. Аури сама не особо туда рвалась. Но порция еды вновь стала уменьшаться.

Чтобы хоть как то улучшить свое положение, Айрин придумала новый способ добычи денег — охота на псиглавов. Их стаи летали над городам, как и над Лесом, и Айрин решила, что и ловить их можно так же, как в Лесу — на клей. Для создания клея требовались компоненты из торговой лавки. Айрин и Наргиз сошлись в жестокой битве, в которой девочка сумела победить. Составляющие клея стоили несколько медяков, а Аури уже доказала свою пользу, так что старуха согласилась потратиться, решив, что всегда можно сэкономить на еде для внучки.

В два дня завершив сборы, Айрин стала лазить по крышам и расставлять силки. Крыши были промерзлыми, скользкими и полными своих собственных ловушек, но куда безопаснее, чем канализация. За шкуру каждого псиглава платили несколько медных монет, но Аури приносила по восемь-десять тушек за раз. К тому же было ещё мясо, которое тетушка с удовольствием употребляла в пищу, тем большим, что каждый съеденный кусок отдавался в её голове звоном сэкономленных монет. Охота на крышах дала еще один замечательный результат — Аури снова начала мечтать. Вымазав клеем ловушки и разложив их по местам, девочка садилась возле трубы или парапета и смотрела на город, лежащий перед нею. На его огни, жизнь, пульс — и разум рисовал ей истории, что происходят в стенах домов и на улицах. Истории, в которых её родители были живы. Понемногу в Айрин начали возвращаться цвета, и мысли, и чувства.

С наступлением весны «охота» в канализации возобновилась.

Жестоким ударом для старухи стала еще одна особенность Айрин — она росла. Пусть и медленнее, чем ей было положено, но росла. Поэтому костюм, поначалу удобно сидевший на ней, вскоре стал жать и стеснять движения, как его не подгоняй. Какое-то время Аури старалась не обращать на это внимания, но однажды чуть не угодила в пасть к «лучнику» и после этого поставила перед старухой ультиматум. Вновь состоялась жаркая битва. В ней проиграли обе стороны — старухе пришлось отдать девять серебряных монет за меру ткани, а Айрин часами сидела над костюмом и дошивала его, в результате чего тот сильно потерял в своих свойствах.

Так же Айрин пыталась уговорить старуху купить оборудование для перегонки, но оно стоило без малого золотой, и тут потерпели бы поражение самые прославленные полководцы. Напрасно Аури показывала расчеты, доказывая, как быстро окупится оборудование — старуха была непреклонна. В конце концов Аури попробовала выпаривать слизь на костере в глубине тоннелей. Результат вышел отвратительным, жидкость и близко не была той, что получалась дома в Лесу. Но даже слабое лекарство — лучше, чем ничего. Айрин радовалась и такому снадобью. Она всё лучше и лучше училась избегать встреч с подземными обитателями, но полностью избавиться от них было невозможно.

В поисках безопасных мест сбора слизи Аури обошла все городские входы в канализацию — помимо купола на Низкой улице, их оказалось ещё восемь. В пяти двери были намертво заделаны, но в тех трёх, что располагались на окраинах, можно было повторить фокус с отгибанием решётки. Таким образом, у Аури стало четыре места для входа в тоннели. Инстинкт подсказывал ей, что не стоит появляться в одном месте слишком часто. Кроме того, был еще выход за городом, на который Аури наткнулась во время охоты. Теперь девочка входила в одном месте, а выходила из другого. Это её успокаивало.

Два года — долгий срок. Как ни мимолетны были появления Аури в проходных залах, её начали узнавать. С ней здоровались, кивком головы или окриком. Её подзывали. Ей улыбались. Девочка избегала контактов, но стать невидимкой она не могла. Порой сама Айрин, после особо тяжелой охоты, или чтобы переждать непогоду, или просто нуждаясь в человеческом обществе, сидела в зале, в темноте, мерцающей редким светом, и отдыхала. Разговоры здесь почти всегда велись шепотом, но Аури и этого было достаточно. Кто-то просто приходил в купола на ночлег. Кто-то полноценно жил. Кто-то здесь вёл дела, сидя в самых темных углах зала. Она начала узнавать и запоминать некоторых обитателей.