— Вы правы, государь, — согласились бароны, и сами прекрасно понимавшие, что объединение магометан под властью одного правителя не сулит Иерусалиму ничего хорошего.

— Что ж, — говорили они позднее между собой, — пусть король и молод, но он, по крайней мере, не глуп и хорошо образован.

— Как я понимаю, Салах ад-Дин твердо намерен захватить прежние владения Зангидов? — спрашивал Балдуин своего регента, подолгу рассматривая карту. Вокруг королевства неумолимо сжималось кольцо мусульман.

— Всё говорит именно об этом, — соглашался с королем граф Раймунд.

— Нам следует воспользоваться тем, что они воюют между собой, — рассудительно заметил Балдуин и атаковал Бейтджин, расположенный почти у самых ворот Дамаска. А захватив крепость, безо всяких колебаний разрушил и ее саму, и окружавшее ее поселение.

— Зангиды вряд ли смогут долго сопротивляться армии Салах ад-Дина, — объяснил свое решение мальчик-король. — Но для нас будет куда лучше, если он получит выжженную землю с разрушенными крепостями, а не плодородный край, в любой миг готовый снабдить его воинами и продовольствием. Чем больше мы уничтожим, тем тяжелее ему будет подготовиться к новой войне.

— Этому мальчику всего четырнадцать, но рассуждает он, как опытный полководец, — с удивлением заметил Бернар, когда они возвращались из похода. А Балдуин, довольный своим первым военным успехом, продолжил придерживаться выбранной им стратегии. Не прошло и года, как король, узнав об осаде Алеппо, немедленно выдвинул войска к Баальбеку.

— Это вынудит Салах ад-Дина отвлечься от Зангидов, — резонно предположил Балдуин. Именно в тот вечер он и бросил роковую фразу про возраст Бернара. — Граф Раймунд, вы получили ответ от маркиза де Монферрата?

— Еще нет, государь, — ответил ему регент. — Но я не думаю, что он откажется от возможности видеть на троне Иерусалима своего сына, а впоследствии и кого-то из внуков.

— Вам следовало послать меня, граф, а не какого-то неопытного мальчишку, — недовольно заметил Бернар. Он бы решил это дело вдвое быстрее любого другого гонца, даже несмотря на то, что затея с объявлением Сибиллы наследницей ему по-прежнему не нравилась.

Балдуин повернул к нему красивое бледное лицо и ответил:

— Вы верно служили прежним королям Иерусалима, мессир. А потому с нашей стороны будет неблагодарным лишить вас заслуженного отдыха и покоя. Мы хотели бы освободить вас от тягот службы.

Для Бернара это стало ударом.

— Он считает меня стариком, — только и смог вымолвить рыцарь, когда вновь обрел дар речи. Жасинт начал было уверять отца, что это не так, но на следующий день стало еще хуже. Под стенами осажденного Баальбека появился отряд храмовников, спешно примчавшийся из расположенного всего в пятидесяти милях западнее Бейрута.

— Я рад видеть вас и ваших рыцарей, мессир, — учтиво поприветствовал Балдуин их командора. Тот не то коротко поклонился, не то просто кивнул в ответ и на первом же военном совете разнес предложенный Бернаром план осады в пух и прах.

— Вы впустую погубите сотни людей, — заявил командор, небрежным движением откидывая за спину длинные черные волосы.

— Я участвовал в десятке осад, мессир, — оскорбился Бернар, но храмовник и не подумал смутиться, вместо этого приняв надменный и даже чуть насмешливый вид.

— Безусловно, — согласился командор, подарив Бернару кривую усмешку краем рта. — Когда были моложе и вас еще не подводили разум и держащая меч рука. Ваше Величество, — продолжил храмовник, не подозревая, какой сильный удар он нанес стареющему рыцарю. — Мы не можем позволить себе сидеть под стенами Баальбека месяцами. Салах ад-Дин всего в двухстах милях от нас и может немедленно выдвинуться на защиту города, едва узнает, что тот в осаде. Баальбек нужно взять быстро. И так же быстро исчезнуть. Салах ад-Дин поступал точно так же, когда воевал с вашим отцом, и я не вижу причин, почему бы нам не последовать его примеру.

— Что именно вы предлагаете, мессир? — заинтересовался мальчик-король, и думать забыв о Бернаре. А тот обнаружил, что теперь ему не поручают ничего тяжелее, чем непрерывно находиться при Балдуине в ставке христианской армии. Стены Баальбека будут штурмовать другие. Как будут и улыбаться ему в лицо, всем своим видом говоря «Твое время вышло, старик».

— Берегите короля, — с усмешкой велел Бернару командор тамплиеров, прежде чем направился к своим рыцарям, расположившимся чуть в стороне от основного лагеря и поставившим шатры идеально ровными, постепенно расширяющими кругами. Бернару в тот миг стоило большого труда напомнить себе, что его враги находятся на стенах осажденного города, а не в лагере христиан, и не снести храмовнику голову.

Балдуин же, казалось, совершенно не понимал, почему давний слуга четырех прежних королей Иерусалима недовольно меряет шагами королевский шатер с поднятым, чтобы видеть начавшийся штурм, пологом.

— Вам не нравится план командора де Валансьена? — спросил мальчик-король, внимательно следя за происходящим у стен Баальбека. Бернар обернулся и смерил его взглядом.

Для своих пятнадцати Балдуин был не слишком высок и широкоплеч, но золоченую кольчугу носил уверенно, ни разу не пожаловавшись после дневного перехода армии, что ему неудобно или тяжело. Он, запоздало отметил Бернар, вообще никогда не жаловался, хотя наверняка изнывал от жары. Даже на пирах в Иерусалиме, когда не было нужды надевать на себя многослойное вооружение, Балдуин неизменно появлялся в длинных одеяниях, полностью скрывавших его тело. Руки короля всегда были в перчатках, а шею до самого подбородка закрывал шарф. Только лицо оставалось открытым, да длинные золотистые волосы свободно рассыпáлись по плечам. А сейчас и они были заплетены в короткую косицу и убраны под плотный подшлемник и кольчужный капюшон. Это было понятно и весьма разумно в походе, но от чего или кого король прятался всё остальное время?

— Я полагаю, Ваше Величество, — безукоризненно вежливым тоном сказал Бернар, — что командор де Валансьен слишком много на себя берет. Ваша армия состоит не только из храмовников.

— Но они ее ядро, — резонно отозвался мальчик-король. — Как и госпитальеры.

— И, тем не менее, госпитальеры не спорят с вами о военных планах.

— Поскольку они были согласны с командором тамплиеров. Так же, как и граф Раймунд. А я не вижу причин не полагаться на их военный опыт. У меня самого, мессир, его ничтожно мало.

Бернар не стал спорить с королем, опасаясь, как бы проницательный Балдуин не догадался, в чем истинная причина негодования рыцаря. И с трудом удержался, чтобы не начать злорадствовать, когда узнал, что первая атака на стены захлебнулась, едва успев начаться. Храмовников, впрочем, неудача почти не смутила.

— Однако они неплохо подготовились, — заметил командор и крикнул кому-то из своих рыцарей. — Вилл! Что думаешь?

— Осадных лестниц не хватает! — ответил ему тот, сняв с головы бочкообразный шлем.

— И арбалетов, — добавил другой рыцарь с заплетенной в короткие косички светлой бородой. — Мало стреляем. Ты сам когда-то говорил, что надо использовать всё, что есть под рукой.

— А еще я говорил, что вы оба не безнадежны, — с гордостью ответил им командор. — И я не ошибся.

Бернар с неудовольствием отметил, что Балдуин наблюдает за храмовниками с неподдельным интересом. Амори всегда считал Орден сборищем гордецов, но его сын восхищался белыми плащами, как и все пятнадцатилетние мальчишки.

А тамплиеры тем временем спорили с госпитальерами о вероятности вылазки со стороны осажденных.

— Не пойдут они на прорыв, нас слишком много.

— Смотря, сколько их самих решит прорываться.

— Не вижу смысла, мессиры, им сейчас нужно просто сидеть и ждать, пока на помощь не придет Салах ад-Дин.

— Это если они уверены в том, что он придет. Кто знает, что на уме у этого курда.

— Да никто не знает.

Бернар смотрел на негромко смеющихся над заурядной шуткой рыцарей-монахов и начинал всерьез ненавидеть их Ордена в целом и каждый белый и черный плащ по отдельности.