Глава 19 Год 2000-й: захват власти в стране госбезопасностью
Из истории побед и поражений 1991, 1993, 1996 годов госбезопасность, как ведомство, сделала один важный вывод: в России не следует захватывать власть через переворот, путч, введение ЧП и отмену выборов. Россия такая странная страна, где власть проще получить абсолютно законно. Только предварительно нужно все-таки выцыганить у граждан одну должность — должность президента страны.
Новый план почти не отличался от схемы Коржакова, Барсукова и Сосковца 1996 года. В него внесли лишь одну поправку: всех троих должен был олицетворять один человек, директор ФСБ, ушедший в ОДР и ставший премьер-министром; премьер-министр — ставший как офицер ДР и. о. президента; и. о. президента — ставший как офицер ДР президентом страны.
Эту очень сложную комбинацию успешно реализовали в 2000 году, подложив Ельцину колоду из трех карт: директора СВР Примакова, директора ФСК Степашина и директора ФСБ Путина.
Резервная колода из трех карт (Примакова, Степашина, Лужкова) лежала в кармане Бобкова.
Выборы 2000 года тоже должны были проводиться на фоне войны с Чеченской Республикой — на случай непредвиденных обстоятельств и необходимости введения ЧП и отмены выборов (по старой схеме Коржакова). Мало ли что...
Как обычно в ключевые моменты советско-российской истории, как если бы нужно было запутать следы и ввести общественность в заблуждение, в очередной раз перестраивалась и реформировалась госбезопасность. Борец с диссидентами и прочими противниками советского режима — 5-е Управление КГБ, которое фактически всегда возглавлял Бобков, при формальном руководстве генерала Е. Ф. Иванова было преобразовано в Управление по защите конституционного строя — Управление «З». Вместе с Е. Ф. Ивановым реорганизацией 5-го Управления в Управление «З» занимался заместитель начальника 5-го Управления Александр Николаевич Карбаинов, ушедший затем как офицер ДР на службу в ЦК КПСС на место Е. Ф. Иванова, вернувшегося на службу в госбезопасность.
В 1990 году Карбаинов уже в чине генерал-майора возглавил пресс-бюро КГБ, сменив прежнего руководителя — окончательно спившегося Струнина. При Карбаинове пресс-бюро преобразовали в ЦОС, сделав пропагандистским рупором перестраивающейся госбезопасности России. Первым заместителем Карбаинова по ЦОС стал полковник Владимир Масленников; заместителем — полковник Алексей Кондауров. Соответствующие подразделения были созданы и в региональных органах госбезопасности, включая УКГБ по г. Москва и Московской области.
Столичную группу возглавил оперативник с журналистским образованием Александр Георгиевич Михайлов (отец его был начальником кафедры истории военного искусства Краснознаменного института КГБ, где обучались будущие разведчики). Заместителем Михайлова был Виктор Олегов; сотрудником — Сергей Богданов, сын начальника московской милиции генерала Петра Богданова. Михайлов и его заместитель стали использовать возможности телевидения и в ходе регулярных телепередач освещали деятельность московского управления КГБ.
Генерал Карбаинов, создававший ЦОС, «пробил» для его руководства штатное расписание и специальную зону, в которую отошли кабинеты всех бывших руководителей КГБ, в том числе и ставший по инициативе Карбаинова мемориальным кабинет Юрия Андропова. Сам Карбаинов занимал кабинет, в котором во времена Андропова сидел начальник его Секретариата Владимир Крючков.
Карбаинов ушел из ЦОС из-за скандала, связанного с его секретаршей. Вслед за ним покинул ЦОС его первый заместитель Масленников406. Место первого заместителя, затем начальника ЦОС — теперь уже ЦОС ФСБ России — получил Кондауров407.
Сей кадр был прекрасным исполнителем, верным своим руководителям, но не был ни лидером, ни оратором. Получив генеральское звание, он вышел в ОДР и по протекции своего старого друга по совместной службе в 7-м отделе 5-го Управления полковника Александра Евдокимова, офицера ДР, возглавлявшего теперь один из отделов в банке «Менатеп», устроился в банке. Несколько позже, после организации компании ЮКОС, Кондаурова командировали офицером ДР на службу к бывшему комсомольскому руководителю и будущему российскому олигарху и политзаключенному Михаилу Ходорковскому. В «ЮКОСе» Кондауров возглавил информационно-аналитическое управление компании.
Что касается ЦОС ФСБ РФ, то туда после смены руководства перешли и вскоре стали начальниками Александр Михайлов и Александр Зданович408.
Институт ОДР со временем модернизировали в угоду требованиям нового времени. Госбезопасность не балует нас внутренней документацией ведомства, но очевидно, что ОДР переназвали АПС — Аппарат прикомандированных сотрудников. Указание на это содержится в «Законе о ФСБ» 1998 года, подписанном Ельциным:
В целях решения задач обеспечения безопасности Российской Федерации военнослужащие органов Федеральной службы безопасности могут быть прикомандированы к государственным органам, предприятиям, учреждениям и организациям, независимо от форм собственности, с согласия их руководителей в порядке, установленном президентом Российской Федерации, с оставлением их на военной службе.
Иными словами, как и в добрые советские времена, офицеров госбезопасности продолжали засылать в мирный сектор страны. Только теперь это был не Советский Союз, а Российская Федерация.
ФСБ имела право внедрять своих сотрудников во все структуры, по своему усмотрению, и эти структуры обязаны были этих сотрудников принять и содержать, причем не по скромным, старым советским тарифным сеткам, а по новым рыночным капиталистическим стандартам. И поскольку все нормативные акты и правила госбезопасность разрабатывала для ОДР/АПС сама, в абсолютной тайне, в одностороннем порядке, без права каких-либо государственных или общественных структур влиять на этот процесс, вмешаться в него, оспаривать или противостоять, можно сделать вывод, что госбезопасность создала бесконтрольную, противозаконную и противоречащую экономической выгоде страны и законам бизнеса абсолютно мафиозную систему контроля государственного и частного сектора с одновременным вымогательством из всех этих структур денег для кормления ФСБ, в том числе и как ведомства.
Сотрудников ФСБ, работавших в российских структурах, учреждениях, бизнесах и всех прочих организациях, можно было теперь условно разделить на «прикомандированных» и «внедренных». С 1995 года, в соответствии с новой редакцией Закона «Об оперативно-розыскной деятельности», раскрытие имен внедренных сотрудников ФСБ приравнивалось к разглашению государственной тайны и было запрещено законом. О присутствии внедренного сотрудника, как правило, было известно лишь очень ограниченному кругу лиц внутри самого ФСБ. Назначение прикомандированных сотрудников обычно согласовывалось с руководством гражданских структур. Их открыто и официально отправляли в государственные компании или компании с госучастием, в различные органы законодательной и исполнительной власти, в крупные политические партии и в силовые ведомства, равно как и в частные компании, прежде всего — в крупные бизнесы, в которых было заинтересовано ФСБ409.
Карьера Путина в этом плане не составила исключения. Он начинал свою службу в органах КГБ в должности младшего оперуполномоченного 1-го отделения 5-го отдела УКГБ по Ленинградской области, иными словами — в том же 5-м Управлении, под началом Бобкова, но не в Москве, а в Ленинграде. В 1984 году, получив звание майора, он был направлен в московскую Высшую школу КГБ, где учился под псевдонимом Платов и специализировался на германоязычных странах (Австрия, Швейцария, ФРГ, ГДР). По окончании Высшей школы КГБ Путина в середине 1985 года откомандировали в представительство КГБ в ГДР, где он работал под прикрытием должности директора Дома советско-германской дружбы в Дрездене.
В родной Ленинград бывший секретарь парторганизации дрезденской группы представительства КГБ в ГДР, старший помощник начальника отдела и член парткома представительства КГБ Путин вернулся в первой половине 1990 года. «Когда в январе 1990 г. мы вернулись из Германии, я еще оставался в органах, но потихоньку начал думать о запасном аэродроме», — вспоминал Путин, опасаясь в разговоре с журналистами назвать вещи своими именами: «начал думать» об уходе в действующий резерв.